Ольф. Книга третья - Петр Ингвин
– Когда пойдешь в магазин, денег у тебя окажется меньше на потерянную сумму.
Маша посмотрела на меня пристальным немигающим взором:
– Ты уверен, что для такого знания нужно пять лет получать специальное образование?
Шутит, что ли? Тон вроде бы серьезный. Нужно почаще разговаривать, иначе можно попасть впросак, посмеявшись над криком души или обидевшись на шутку. На всякий случай я сменил тему:
– Ты сказала, работа будет в клубе. Что за клуб?
– Закрытый, элитарный, вход по членским карточкам. Раньше я там разово подрабатывала, в то время возраст не позволял устроиться легально.
– Закрытость клуба и совершеннолетие работниц как непременное условие намекают, что даже от простых официанток в таком заведении могут требоваться не только услуги по разносу блюд…
Маша не поняла, куда я клоню.
– Там много вакансий, – отмахнулась она. – Не все мне подходят. Например, принять участие в подтанцовке я могу, а до нормального выступления не созрела, там особые навыки нужны и постоянная тренировка. Но даже официанткам платят хорошо, и меня все устраивает.
– Когда выходишь на работу?
– Завтра.
Я долил кипятка в неполную чашку и поднял ее:
– Ну, за то, чтобы у нас обоих все получилось и хорошо закончилось.
Мы чокнулись чашками с чаем. Машу такой жест не смутил и не возмутил, мне это понравилось. В моем прошлом были девушки, для которых все, что не дорогое вино, чоканья недостойно. Это расположило меня к Маше. Не гордая, не дерзкая, не вульгарная, не сноб, не глупая курица, чего ждешь от блондинки с такой фигурой, и даже чувство юмора проглядывает. Думаю, соседство особо напрягать не будет.
Началась жизнь вдвоем.
Жаль было тратить деньги на ерунду, но ерундой она только казалась, и я купил защелку для туалета. Поставленный в отсутствие Маши, внутренний запор простоял ровно до утра. Отправившись умываться, на месте защелки я обнаружил две дырки от ввинченных мной вчера саморезов.
Я вышел из ванной и позвал в закрытую дверь второй спальни:
– Маша!
– Я сплю. Что случилось?
– Где защелка из ванной?
– В мусорке. Надо же было додуматься – запираться, когда в квартире живут два человека. У меня такие же права на ванную, как у тебя.
– Права ни при чем, речь о…
Я замялся, не зная, как продолжить. Трудно объяснить очевидное. Почему вода мокрая? Почему после зимы наступает весна? Почему в туалете закрываются? Вопросы одного порядка.
– Стеснение – глупость, – донеслось из-за двери, – стесняться надо извращений, а что естественно, то небезобразно. Или ты там всякими гадостями занимаешься и не хочешь, чтобы об этом узнали?
– Я… – У меня внезапно кончились слова. Пришлось выруливать на сказанное Машей. – Никаких гадостей, не придумывай.
– Я тоже не извращенка и ванную использую исключительно по прямому назначению. Значит, тема закрыта.
– И все же…
Я не мог сдаться, для меня тема оставалась открытой и злободневной. Туалет – место интимное, потому в туалетах устанавливают двери.
– Алик, перестань, ты сам себе ставишь ограничения и, как лошадь в шорах, не видишь окружающего мира. А он, этот мир, широк и разнообразен. Если такой довод на тебя не действует, объясню по-другому. Женский организм устроен не как мужской, ванная с туалетом нам требуется чаще и дольше по времени. Иногда я могу просто недотерпеть, пока ты выйдешь, не выгонять же тебя для этого. И сама я занимаю ванну о-о-очень надолго, ты, наверное, заметил, если не спал. Мне не хочется, чтобы в качестве унитаза ты в это время использовал кухонную раковину, мне там посуду мыть, из которой потом есть. Повторюсь: я пользуюсь ванной комнатой подолгу, у тебя никакого терпения не хватит, а выяснять отношения по этому поводу я не собираюсь. Сколько ни возвращаться к этой теме, результат будет один: мне ванная нужна тогда, когда нужна. Соответственно, тебе тоже ничто не мешает сходить по-маленькому, если я моюсь в душе, принимаю ванну или чищу зубы.
Последнее меня просто добило.
– Когда чистишь зубы, зеркало перед тобой покажет все, что происходит за спиной.
– И что же оно покажет? Твою спину? Вот если, наоборот, ты чистишь зубы, а я… Впрочем, не будем, это частности. Мы с моим парнем друг друга вообще не стесняемся, санузел у него тоже совмещенный, но не как здесь, от безвыходности, а настоянием дизайнера – для удобства и комфорта. И никаких шторок и занавесок.
Со «своим парнем» Маша познакомила меня на следующий день. Вечером входная дверь открылась, в темную прихожую ввалилась парочка. Я ужинал на кухне, по квартире плыл запах пельменей. На меня не обращали внимания. Парочка долго обнималась, после звучного влажного поцелуя, наконец, вспыхнул включенный свет, и Маша представила избранника.
– Знакомьтесь, это Алик, мой двоюродный брат, а это Юра, мой парень.
Ну… Юра как Юра. Не высокий, не низкий, не толстый, не худой. Никакой. Из бросающегося в глаза – щеголеватая стильная одежда, видимо, чтобы в глазах Маши выглядеть моложе, и ухоженная бородка, выполнявшая роль прямо противоположную: простоватое скуластое лицо становилось старше и как-то затасканнее. Уложенные и ухоженные короткие волосы рассказали о любви к дорогим парикмахерским, взгляд особым умом не блеснул, чем-то особенным во внешности или некой харизмой даже не пахло. Движения были суетливыми, глаза бегающими. Не понимаю, что Маша в нем нашла. Может быть, Юра в постели такой ас, что заставил в себя влюбиться? Не знаю. Собственно, это не мое дело, если Маша его выбрала – значит, было за что. Чужая душа – потемки.
Юра приветливо помахал мне рукой, они с Машей удалились в спальню.
Я поужинал и отправился к себе. Здесь и вскрылась нежданная проблема. Спальни соединяла хлипкая стенка, сооруженная прежними хозяевами, чтобы из двухкомнатной квартиры сделать трехкомнатную – видимо, в семье росли разнополые дети или кто-то из родственников болел, и хотелось жить отдельно, при этом слышать, если больной позовет на помощь. Чрезмерная слышимость, строителями стенки заложенная как необходимость, меня напрягала. Доносились все звуки кроме шепота, и фантазия рисовала происходящее в соседней комнате с ужасающими подробностями. Возможно, «ужасающие» – неверное слово, но в контексте и при взгляде на ситуацию со стороны – самое что ни на есть верное. Другое дело, что отрешиться и смотреть на все со стороны не получалось. Я оказался рядом с эпицентром взрывавшегося вулкана. Или, скажем так, на обочине праздника жизни, где катались на каруселях, купались в фонтанах, вопили в аттракционе «комната страха», скатывались с горок и с восторгом встречали салют.
Когда решался вопрос о сожительстве с «сестренкой» в одной квартире, о возможной проблеме я не задумывался. Зря. Проблема оказалась первой величины, на
