Нора Робертс - Интерлюдия смерти

— Что?

— Я думаю, что иногда судьба словно дает тебе передышку. Будто бы говорит: «Ладно, хватит с тебя страданий, пусть и на твою долю выпадет что-то хорошее! Поглядим, как ты будешь после этого жить». — Ева повернулась к Рорку: — Мы с тобой постепенно избавляемся от груза прошлого. Кем бы они ни были друг для друга или для нас, главное сейчас — то, что мы вместе. Только это имеет значение.

— Ева, дорогая, я тебя обожаю…

— Тогда окажи мне услугу. Постарайся держаться от меня подальше примерно пару часиков. Не хочу давать Скиннеру никакого преимущества. Мне нужно с ним поговорить. А если ты будешь рядом, разговора не получится.

— Согласен, но только при одном условии — будешь на связи. — С этими словами Рорк достал из кармана небольшую украшенную драгоценными камнями булавку с встроенным прослушивающим устройством и микрокамерой и приколол ее к воротнику Евиного платья. — Я буду держать ситуацию под контролем.

— Аудио- и видеозапись незаконны, если об этом не знают все заинтересованные стороны и если они не дали на то своего согласия, исключая случаи, когда на это есть особое разрешение, — напомнила Ева.

— Неужели? — Рорк поцеловал ее. — Вот до чего можно докатиться, если спишь с плохими парнями.

— Слышал об этом?

— Я еще слышал, что больше половины твоих коллег-полицейских ушли, не дослушав выступления Скиннера. Но твоя репутация все еще на высоте, лейтенант. Так что уверен, у тебя на семинаре завтра будет полный аншлаг.

— У меня на… Вот это да! Совсем выскочило из головы! Не буду об этом думать! — пытаясь успокоиться, твердила себе Ева, покидая номер. — Не буду об этом думать!

Ева незаметно проскользнула в зал, где Скиннер проводил семинар по тактике. Она с облегчением поняла, что пропустила саму лекцию, а пришла уже ко второй части — вопросы аудитории и ответы выступающего. Она двигалась вдоль стены конференц-зала и где-то на полпути от входа нашла свободное место. Ее заметили и проводили долгими взглядами.

Ева оценила обстановку. Скиннер был на сцене, на трибуне. Хэйз стоял позади него и чуть правее по стойке «смирно». А с другой стороны — еще два личных телохранителя.

«Многовато охраны, — подумала Ева. — Причем нарочито много».

Смысл был в том, чтобы продемонстрировать всем окружающим, что Скиннеру угрожает явная опасность — опасны и место, и ситуация. Но он предпринял все необходимые меры предосторожности и по-прежнему на посту.

Очень умно.

Ева подняла руку, показывая, что у нее есть вопрос, но выступающий не обратил на нее никакого внимания. Скиннер успел ответить на пять вопросов, когда Ева встала и обратилась к нему напрямую. И, когда вставала, заметила, как Хэйз сунул руку за полу пиджака.

Она отлично понимала — этот жест заметил каждый из сидящих в зале. Наступила мертвая тишина.

— Сэр, ваша ответственная должность вынуждает вас часто посылать людей туда, где жизнью рискуют не только полицейские, но и гражданские лица. В подобных случаях считаете ли вы целесообразным и полезным для исхода операции игнорировать личные чувства и убеждения участников или, наоборот, используете их при подборе команды? — громко спросила она.

— Каждый, кто получает жетон полицейского, тем самым берет на себя обязательства жертвовать собой, служить и защищать. И любой командир должен исходить из этих обязательств. Чтобы правильно выбрать сотрудника для выполнения конкретного задания, необходимо принимать во внимание и личные чувства. Это приходит с опытом, по мере накопления знаний, с годами, и этот опыт позволяет определить оптимальное применение навыков и способностей каждого оперативника. Однако личные эмоции — то есть душевные привязанности, дружеские симпатии или антипатии — никогда не должны влиять на окончательное решение руководителя.

— То есть как командир вы, не колеблясь, пожертвовали бы другом или близким знакомым ради успеха операции?

Скиннер побагровел. И дрожь в его руке, которую Ева и прежде замечала, заметно усилилась.

— Пожертвовал бы? Неудачное выражение, лейтенант Даллас. Полицейские не агнцы, ведомые на убой. Речь не о пассивной жертвенности ради общего блага, а об активном самопожертвовании солдат в борьбе за справедливость.

— В сражении часто жертвуют рядовыми. Это необходимые и приемлемые потери?

— Никакая потеря не может быть приемлемой. — Скиннер чуть не разнес трибуну кулаком. — Необходимые, да, но не приемлемые. Я в ответе за каждого, кто был у меня в подчинении и погиб. И я в ответе за каждого осиротевшего ребенка. Такова участь командира, и ему необходимо быть сильным, чтобы нести это бремя.

— А по-вашему, руководство должно добиваться возмездия в случае гибели полицейских?

— Непременно, лейтенант. Ибо без возмездия нет справедливости.

— Возмездия за детей павших или месть детям тех, кто сумел выскользнуть из-под длани правосудия? Как вы считаете?

— Пролитая кровь взывает к отмщению. — Его голос стал громче и задрожал. — Если бы вас больше беспокоила справедливость, а не личные пристрастия, вам не пришло бы в голову задавать подобные вопросы!

— Я как раз и стою на страже справедливости, сэр. Но, судя по всему, у нас с вами о ней разные представления. Неужели вы считаете, что сделали оптимальный выбор, когда привлекли свою крестницу к этой операции? И каково вам теперь — ее гибель все еще обременяет вашу совесть или эта потеря чем-то компенсируется?

— Вы недостойны даже произносить ее имя! Вы приравняли свой жетон полицейского к монете, которую бросают проститутке. Вы опозорили свою профессию. Не надейтесь: ни богатства вашего мужа, ни угрозы не остановят меня — я приложу максимум усилий, чтобы вас лишили этого жетона.

— Я держусь за мужа не больше, чем он за меня. — Ева продолжала говорить, хотя Хэйз шагнул вперед и положил руку Скиннеру на плечо. — И я не живу прошлыми успехами. Но сегодня уже погибли два человека. Так вот это как раз мое дело! Моя задача — добиться правосудия ради них.

Хэйз загородил собой Скиннера.

— Семинар окончен. Полковник Скиннер благодарит всех присутствующих за внимание и выражает сожаление, что лейтенант Даллас нарушила принятый порядок при ответах на вопросы.

Люди зашаркали ногами, начали подниматься. Ева проводила взглядом Скиннера, удалившегося в сопровождении двух охранников.

— Если хотите знать мое мнение, — произнес кто-то поблизости, — то побольше бы таких нарушений!

Ева направилась к сцене и нос к носу столкнулась с Хэйзом.

— У меня к полковнику есть еще вопросы!

— Сказано, семинару конец. И вашему шоу тоже.