Темные числа - Маттиас Зенкель
– Стой, девушка. Ты знаешь, куда идешь? – раздалось из металлического домика-коробки, который издалека походил на очень большую собачью будку. Из полустертых, написанных краской букв Мирейя мысленно сложила слово «Диспетчерская № 2». Надпись у двери, сделанную недавно голубой краской, расшифровать оказалось сложнее, потому что трафарет художника не совпадал с профлистом: то ли 33 К ГП, то ли ЭЭ К ПП. Из домика вышел охранник. Прищурившись, он окинул Мирейю взглядом. Ребристые отпечатки на левой щеке и виске говорили, что он долго сидел, прислонившись лицом к стене. Он внимательно выслушал вопросы Мирейи, но, очевидно, следуя инструкции, ничего не ответил и потребовал: «Документы!»
Его голос отдавал металлом, а запах изо рта побудил Мирейю отступить на шаг назад. Истолковав это движение как нежелание показать документы, охранник костяшками пальцев постучал по голубым буквам. Стук эхом отозвался среди выложенных плиткой стен и спугнул стайку воробьев. Мужчина тем временем разъяснил, что значат буквы в акрониме:
– Вы незаконно проникли в закрытую зону. Не усугубляйте положение!
Он тщательно осмотрел обложку ее документов, потом подверг детальному изучению каждую запись, водя по строчкам пальцами с давно не стриженными ногтями.
– Мирейя Фуэнтес. Кубинка, – заключил он наконец. Мирейя не поняла, зачем он сообщает ей о своих глубоких выводах. Она кивнула, показала значок на воротнике блузки и еще раз объяснила, что, будучи официальным представителем кубинского Национального института спорта, физического воспитания и отдыха, хочет навестить юношескую сборную, которая находится здесь на карантине, или хотя бы поговорить с лечащим врачом.
– Или я опять приехала не в ту больницу?
Охранник старался не смотреть ей в глаза и внимательнейшим образом изучал печать на пропуске в гостиницу. Подобное определенно не было прописано в инструкции, и у Мирейи сложилось впечатление, что он не знает, как поступить. Она тоже не знала, продолжать ли настаивать или развернуться и уйти. Раздавшийся в домике звонок стал выходом из патовой ситуации. Охранник поспешил внутрь, дважды сказал: «Есть!» и скрипуче рассмеялся. Выйдя из домика, он показал Мирейе самый безопасный путь к карантинному отделению.
Дойдя до конца тропинки, она очутилась у отдельно стоявшего невысокого здания. Наружные стены тоже были выложены молочно-белой плиткой с серыми щелями. В рассеянном свете здание выглядело как созданное с помощью компьютерной графики. Мирейя зажмурилась, преобразуя пиксели в твердую материю. Хотя ступенек у входа не было, только наклонная площадка, здание производило впечатление более достроенного, чем главный корпус: окна и двери уже были на местах. Два бритоголовых вахтера сидели в каморке перед портативным телевизором и без звука смотрели что-то, где был счет ноль-ноль – так, во всяком случае, гласила надпись на экране. Мирейя набросила бледно-голубой халат и надела бахилы, вахтеры пропустили ее в коридор. Она прошла семь шагов, когда ее оклинули и пояснили:
– Если хотите пообщаться, воспользуйтесь переговорным устройством слева.
Телефон висел на стене между двумя кое-как закрепленными кусками ткани.
– Отодвиньте чуть-чуть шторы! Только осторожно, иначе сами потом будете вешать!
Смотровое окно, должно быть, установили совсем недавно. Строительный раствор издавал кислый минеральный запах и, похоже, еще не совсем затвердел – или это запах дезинфицирующих средств? За двойным стеклом Мирейя увидела палату провизорного отделения. Мебель, по-видимому, привезли из детской больницы или детского сада: выкрашенные разноцветной краской кроватки, столики и стульчики, на которых, сильно согнувшись, сидели подростки. Они ложечками ели маленькие пирожные с тарелочек, постепенно открывая нарисованные на них картинки со сказочными персонажами. Выглядели они здоровыми и бодрыми, только насчет тренера у Мирейи не было уверенности: он лежал на животе на трех сдвинутых кроватках. Мирейя осторожно сняла трубку и нажала кнопку вызова. В коридоре звонка не было слышно, но ребята в палате отреагировали: Эктор, Иван и Хосе показали ложками на окошко. Мирейя по губам Онелиоса прочитала, что он произнес ее имя. Педро, Рамон и Сатурнино замахали руками, Маноло и Феликс заулыбались, показав вымазанные шоколадом зубы. Резвость, с которой Эдуардо вскочил и бросился к переговорному устройству, обнадежила Мирейю. Лихорадки, озноба, ломоты конечностей или других жалоб у него явно не было. Или еще не прошел инкубационный период? Вот только инкубационный период чего?
– Если бы мы сами знали, – донесся из трубки сквозь помехи голос Эдуардо.
– Вы что, не смогли поговорить с врачом? Ты же немного знаешь русский!
– Был бы еще врач, с которым говорить. Сначала мы целую вечность ждали в аэропорту в крохотной каморке, потом пришел кто-то в костюме космонавта, такой дутый защитный костюм, ну, ты понимаешь. Он просто заглянул нам всем в рот, а потом еще один в дутом защитном костюме привез нас сюда на микроавтобусе. Вчера и сегодня приходили только медсестры. Глухонемые, судя по всему. Сегодня они хотя бы пришли без защитных костюмов. Может, все не так уж страшно. Но эти гадюки взяли у нас столько крови, что можно подумать, будто Красная армия планирует наступление и пополняет запасы крови. По крайней мере, еда… калорийная.
– А где Хулия?
Эдуардо пожал плечами:
– А остальные мальчики в соседней палате, нам слышно их через стену.
– Я поищу врачей. Может, мы вас вытащим до окончания Спартакиады.
– Да что там, поезд ушел.
– Не говори так! Вы можете хотя бы изменить общую картину результатов. Это вопрос чести. И потом, я собираю все ваши талоны на еду. Вы же не хотите, чтобы к концу недели я превратилась в моржа, goo goo g' joob[37], – засмеялась Мирейя, повесила трубку и вернулась на шесть шагов к вахтерам. Те, не отрываясь от экрана, объяснили, что девочка Фернандес находится в женском отделении, но там еще не подключены переговорные устройства, а через шлюз может проходить только персонал. Нет, и главврач, и завотделением сейчас заняты, они позвонят Мирейе вечером в гостиницу.
Похоже, все хотели, чтобы она сидела в «Космосе» сложа руки. Впрочем, может, это и правильно: вернуться в гостиницу и ждать у телефона. Ситуация складывалась так, что теперь ИНДЕР должен вести переговоры с местными инстанциями.
Вернувшись к переговорному устройству, Мирейя рассказала команде о промежуточных результатах первого дня соревнований, передала привет от Халины и получила приветы из Гаваны. Посылку от матери придется подождать, она в чемодане Хосе. Услышав это, Эдуардо велел снова дать ему трубку и заговорил о своем багаже…
Мирейя впервые услышала о тренерском соревновании (и члены команды тоже, судя по тому, как они навострили уши). В этом, пусть и неофициальном соревновании, Куба еще может победить, потому что присутствие Эдуардо не обязательно. Самый большой из двух его чемоданов до
