Аврора. Заря сгорает дотла - Кейт Андерсенн
Мерзкий Кастеллет не отлипал от Авроры до самого причала. Порт, правду сказать, в Мерчевиле был маленький: всего-то на два пирса. Один для теоретических иностранных гостей — где и покачивался сейчас в обманчивой тишине «Искатель». И второй для своего, единственного местного — каравеллы для торговых плаваний на материк — той самой «Звезды», на которую они, собственно, и направлялись.
Кастеллет снова успел вывалить наружу ворох подробностей. Будто бы «королева-пардон-императрица» Исмея планирует снарядить экспедицию на ту сторону Моря Шепота, чтобы доказать свою мощь, и тогда они с радостью выставят «Звезду Востока» от Мерчевиля для этой затеи, а пока тренируются вокруг островов. Порой заходят дальше, но с защитками от ужасного шепота сирен дела обстоят плачевно. Разряжаются быстро, а добыть или восстановить их непросто. Занимаются тем остатки друидов, скитающиеся в лесах Черного Тополя. Чтобы туда попасть, во-первых, надо добраться: договориться с Буканбургом, чтобы достичь Вестланда без потерь, что само по себе искусство и порой дело случая. Из Вестланда уже путь лежит к топольцам, и это учитывая факт вероятной встречи с разбойниками на дорогах между горными деревнями. Во-вторых — цена за дощечки непомерно высока. Если не разоришься на таможнях буканбуржцев и тебя не ограбят по дороге, и так не факт, что хватит. Поэтому мерчевильцы в основном промышляют рыбой в Море Духов, между островами королевы Мерче и скалистым берегом Буканбурга.
Торговля — рисковое занятие в буквальном смысле, кто бы подумал.
Но и с деревом туго — на островах мало леса, а привезти его с материка, опять же — проблематично.
Вся эта информация могла оказаться очень даже полезной, но сейчас Ро смотрела на темную массу корабля, закрывающего розовеющее небо, и чувствовала лишь стучащее набатом по горлу сердце да безысходность, знакомую загнанному в угол зверьку.
Да, она могла попытаться бежать, но бегает она не быстро, Мерчевиля не знает — прогнозы при таком раскладе неутешительны. Опять же — Кастеллет отыскал ее на крыше неизвестного дома, и притом появился так буднично, будто поиски не стоили ему никаких усилий. Может, так оно и было, и это усиливало страх перед эрлом, скинувшим личину беспечного денди. И кто его знает, как он поведет себя, если Аврора попытается что-то эдакое выкинуть.
Да и даже если бы она смогла сбежать, и добралась бы до Фаррела, то не факт, что дознаватель не срубил бы ей голову при встрече, не продал в рабство или еще чего в том же духе.
Просто за то, что сбежала... Хотелось рыдать. Но нельзя. К тому же, это тоже не выход.
Сама она пока ничего не стоит в этой многоходовке.
«Я тебе не прощу — учти!».
Так что Ро просто замирала. В ожидании одиночества превратилась в слух. Информация капала куда-то внутрь и ждала своей обработки. Когда будет безопасно. Хоть сколько-нибудь. Тогда она ее переварит и решит, что с этим всем делать.
Когда Кастеллет передавал ее капитану «Звезды» из рук в руки с наилучшими пожеланиями и требованиями, понизив голос до шепота, обострившийся слух Ро уловил «у нее в сумке далекозор... стащить...».
Она похолодела. Фаррел хотя бы пытался сохранить мир империи. А этот мерчевильский жук собирается и это разрушить. Но... ему в том какая радость?
На «Искателе» маячила макушка дозорного. Буканбуржцы были начеку, а у капитана Гэрроу в рубке горел свет. Возможно, они вместе с Гупо перемывали косточки Мерчевилю, Фаррелу и империи. До рутинного движения возле соседнего торгового корабля дела никому не было.
Конечно, можно было крикнуть, даже и про далекозор, но... Что бы это дало, даже если бы удалось не пострадать прежде, чем что-то произойдет? Драку, все тот же развал империи. И появление Фаррела Вайда. Раз уж он не маячит с рапирой, то хотя бы этим преимуществом стоит воспользоваться.
Сумку с раковиной и трубой Ро прижимала к животу, надеясь, что они и правда попытаются незаметно, а не внаглую. По крайней мере, не сейчас. К счастью, ее надежды оправдались.
Гостье мерчевильского корабля отвели отдельную каюту. За что можно было возблагодарить небеса или, как говорят у них здесь — Видящего?
Аврора упала на кровать, уставилась в потолок. Деревянный. Должно быть, построить целый корабль из дерева стоило немалых денег. И именно поэтому он у них один.
И все равно суются на абордажи. Может... они на абордаже воруют у Буканбурга дерево. И рабов?..
Доносились крики с палубы что-то насчет «отдать швартовы» и прочего, что знаменует выход корабля в открытое море.
Кто бы подумал. Ро села, достала из сумки далекозор, обняла его покрепче, думая, где и как спрятать. В том, что это сделать необходимо, сомнений не возникало. Попади он к Мерчевилю или к Буканбургу, шаткий мир империи треснет по швам. Скользя пальцем по корпусу, девушка бродила взором по каюте.
Грубо сколоченный рундук, стол, кровать. Вот и все. Табуретка еще. Ничегошеньки не придумать. Кроме как защищаться этой самой табуреткой. Но опыт показывает, что она даже оглушать толком не умеет. Да и табуретка наполовину плетеная.
Выходит, Кастеллет сочувствует Страннику. Что могло быть в тех бумагах такого? Какая жалость, что они с Фаррелом не добрались до них... Причем здесь Фаррел! Что она не добралась. Они больше не партнеры, она сама все разрушила, стоит смириться.
Окошко, к счастью, имелось. «Звезда» мягко легла на бок, и в каюту упало во всей своей утренней страсти восходящее солнце. Лучи вновь, кажется, насквозь пронизывали сверкающий Золотой дом на вершине. Аврора зажмурилась. А палец ее наткнулся на подозрительную неровность на поверхности далекозора. Повернув к себе, Ро с удивлением прочла выгравированную надпись:
«Tu peux venir quand tu veux».
Французский?.. На артефакте Буканбурга, известного своим разбоем?.. В высшей степени странно и... вдохновляюще. «Ты можешь прийти, когда захочешь».
Этот артефакт сделали для первого из Блэквингов, когда он побывал у маяка на краю света. Это была его воля — написать такое? Или пожелание дарителя? И куда — прийти? К кому?..
Как бы там ни было, Аврора... Достаточно хотеть, и придешь, куда надо. Чего же ты хочешь?
Быть свободной. Свободна — это как? Это иметь свою «норку», свое «дело», какое-то положение в обществе, чтобы не извиняться за собственное существование и как-то его оплачивать... Насколько это возможно.
— Ты всегда будешь извиняться, — раздался насмешливый голос над ухом.
Ро так и вздрогнула, но даже обрадовалась,
