Практичное брутто, волшебное нетто - Юрий Павлович Валин
Блошша энергично закивала, шуршулла тихим «са-с!» подтвердила, что на нее можно всецело положиться.
— Тем ни менее, нам пора идти. Ужин сегодня ранний, — заметила Аллиотейя, чувствуя, что у нее скопилось слишком много вопросов и возражений. Причем, непонятно чего больше.
Якорь уже отдали, «Повелитель приливов» стоял между высоким берегом и утесами-островами. Суша оставалась достаточно далеко: невооруженным глазом можно было различить волны, омывающие подножье неприступных островов и прибой, рассыпающийся пеной о каменистые берега бухты. Теперь-то открылся и простор широкого устья, стало понятно, как велика приходящая с севера река. Ал смотрела на лесистые берега и думала о том, что совершенно отвыкла от земли.
Довольные моряки работали со снастями и у кабестана. Возможно, кто-то из них хотел бы прибыть в Дюоссу к семье на денек раньше, но идти по реке в сумерках было неблагоразумно. Уже угадывался начинающий сгущаться туман, да и вообще капитан знает, что делает.
Аллиотейя не без удовольствия подумала, что она уже не беспомощная девчонка из Порт-Нореста, но молодая леди, знающая, что такое суровые морские странствия.
Впрочем, войдя в кают-компанию, леди Нооби испытала разочарование и забыла о путешествиях. Его за столом не было, зато сидел мистер Вьехо и уже блаженно втягивал своим толстым носом аромат густого супа с ветчиной. Фу, как они оба, и суп, и помощник, вульгарны!
Обед оказался невыносимо длинным. Рассказ господина архитектора о планируемом возведении нового здания дюосской Торговой Гильдии ничуть не заинтересовал девушку, капитана все еще не было. Ну, сколько же можно⁈
Наконец, он пришел. Несмотря на праздник, в своем обычном капитанском дублете с серебряными пуговицами, сосредоточенный и отстраненный — Аллиотейя осознала, что он старательно не смотрит в ее сторону, дабы не выдать даже тени своих чувств. Объявил, что празднество начато, пора выйти на палубу…
Неровный строй моряков у капитанского мостика, шум и смех, кок, не без труда вынесший огромный противень с пирогом. Нужно признать, благоухал пирог просто чудесно. Кок и молчаливая служанка Асмалии, ловко орудуя здоровенными ножами, принялись нарезать лакомство. Остальные дамы вручали довольным морякам тарелки с кусками пирога, проклятая Асмалия без устали расточала игривые улыбки. Леди Нооби тоже старалась улыбаться, подавая очередную порцию. Вот взяли свои куски чинные клураканы, из котла кок с шутками черпал горячий фруктовый отвар, сдобренный самой капелькой джина. К котлу подскочила Блошша с восторженно посвистывающей шуршуллой на руках. О боги, но неприлично же выглядеть такими голодными⁈ Как будто пирога в жизни не видели. Аллиотейя строгим жестом приказала девчонке отойти и ждать своей очереди.
На противне оставалось не так уж много, когда Ал получила свой кусочек. Между прочим, действительно кусочек — «дорогуша»-служанка несомненно, получила указание наделить леди Нооби порцией поскромнее. Как мелки и ущербны в поступках эти непотребные женщины! Впрочем, истинной леди не пристало прилюдно наедаться.
Держа тарелку и кружку с чаем, Ал отыскала взглядом капитана — тот стоял на возвышении мостика, озирая шумное сборище моряков и пассажиров. Аллиотейе страстно хотелось хотя бы сейчас взглянуть прямо в его синие глаза. Но он смотрел сразу на всех и ни на кого конкретно. Смешавшиеся пассажиры и команда, Асмалия в роскошном черном плаще, господин Клюф, с жаром прихлебывающий чай, Тиффани, по-конторски любезничающая в кругу матросов (кстати, фи, какой крошечной она кажется в окружении грубых загорелых мужчин).
— Дамы и господа! Моряки и наши добрые гости-фейри! — провозгласил капитан, поднимая кружку. — Позвольте вас поздравить с прибытием к берегам герцогства Дюоссы! Уже завтра мы…
Ал не поверила своим глазам: ее Себастио покачнулся и был вынужден схватиться за поручень. Возможно, случайная волна… Нет, как страшно он побледнел…
— О боги… — прохрипел капитан Лиино.
Слабеющие и подгибающиеся ноги повели его вниз по ступеням трапа, на миг он облокотился о перила, не устоял, еще несколько неверных шагов… Уже внизу, на палубе, Себастио привалился спиной к резной опоре перил и мужественно попытался выпрямиться. Его благородное лицо было бледнее мела. Ноги окончательно перестали держать капитана, в полнейшей тишине, сползая на палубу, он громко прошептал:
— Я отравлен! Это она…
Капитан вскинул руку, несомненно, собираясь указать на чудовище, посмевшее свершить столь коварное злодеяние, но его уже подхватывали десяток моряцких рук и оказавшийся рядом мистер Клюф. Они общими усилиями пытались посадить капитана, но по телу того прошла короткая судорога, на искаженных губах появилась желтоватая пена и медноволосая голова с отчетливым стуком опустилась на палубу.
Через мгновение среди замершей толпы пронесся ужасный шепот:
— Не дышит!
Выронив кружку и тарелку с так и не надкусанным пирогом, Аллиотейя замерла. Такого просто не могло быть. Он не мог умереть! Так не бывает. Нет, это какая-то ужасная ошибка. Морок, колдовство, наваждение!
И тут пришло понимание, что Себастио действительно умер. Слишком хорошо и счастливо все оборачивалось в последние сутки. Так не бывает. Он был обречен. Боги злобны и жизнь полное дерьмо!
— Вот дерьмо! — первый раз в жизни произнесла гадкое простонародное слово леди Нооби и не услышала себя. Она знала, что тоже умрет в ближайшие часы.
— Это что за дерьмо⁈ — пролепетала Тифф, не веря своим глазам. Капитан лежал на палубе, на его губах дрожала пена самого препоганого вида. Да ладно, что пена⁈ Какого черта ему вздумалось указывать именно на конторщицу, перед тем как рухнуть? К нему кинулись, все смешалось, но Тифф точно знала, на кого именно он смотрел.
Да что за бред⁈
Нет, не бред — взгляд капитана был трезв и внимателен, словно и не перла из его брехливой пасти пенящаяся слюна. Нет, ну какого демона пальцем в невиновных людей тыкать⁈
Моряки, сгрудившиеся над лежащим телом, расступились. Прошел шепоток — «не дышит! Умер!». Загорелые лица, только что веселые и дружелюбные, оборачивались к дамам. И дружелюбия на моряцких физиономиях оставалось очень немного.
— Кто здесь отравительница⁈ — грозно вопросил корабельный плотник. — Он же мертв! Наш капитан мертв!
Палуба начинала рычать и напрягать
