Орден Харона - Жюльен Эрвьё
Но она не ожидала, что Тёрнер ответит. По крайней мере так. Она думала, что тот прочтет ей очередную лекцию о долге, об Ордене Возвращенных… но вместо этого он… казался холоден. Дункан решительно посмотрел на Элизабет. Та вздрогнула. В нем было что-то ужасно тревожное. И на мгновение ей показалось, что оставаться здесь, посреди леса, ночью, рядом с ним – очень опасно.
– Элизабет, – произнес он наконец ледяным голосом. – Хочешь, я убью их?
– Дункан?
– Да или нет. Решай.
Элизабет стало одновременно спокойно и тревожно. Спокойно, потому что Дункан, обладавший столькими талантами и целыми веками опыта, предлагал ей свои услуги, чтобы отомстить. Тревожно, потому что его решимость пугала.
– Дункан, Изольда запретила расследовать собственную смерть. На нас объявят Охоту!
– Но она не запрещала мне расследовать твою смерть, – настоял он.
– Мне бы хотелось ответить «да», Дункан. Но я знаю, что это бессмысленно. Те, кто убил меня, всё равно однажды умрут, и умрут раньше меня, потому что я теперь Возвращенная. Я жажду мести, Дункан, но она мне не нужна.
– Тогда что тебе нужно? – сухо спросил он.
Элизабет глубоко вздохнула.
– Мне нужно, чтобы кто-то в эти трудные времена был рядом.
Дункан подошел и прижал ее к своему холодному телу служителя Смерти. Странно, но ей стало легче.
– Спасибо, Дункан, – сказала она наконец.
– Мне довольно неловко, – ответил он.
– Обнимать меня? – тихо спросила Элизабет.
– Нет, – прошептал Тёрнер. – Признавать, что самая мудрая из нас – самая младшая.
И он прижал ее еще крепче.
Глава семнадцатая
Случай с доктором Рихтером
В последующие дни Элизабет уже не страдала от одиночества.
Тёрнер навестил ее несколько раз, словно сердясь на себя за то, что пренебрегал компанией девушки раньше. У нее дома, на улице он продолжал обучение Элизабет: однажды Дункан отвел ее к Тауэру и показал, как выслеживать цель и оставаться незамеченной. Он научил ее пользоваться любым предметом обстановки как оружием, находясь в помещении, а еще прятать на себе нужные для дела вещи. Пару раз заходила Беатрикс, чтобы принести изысканные наряды и новые книги для библиотеки Элизабет. У нее тоже было чему поучиться: Беатрикс рассказывала об уловках Обманщиков Смерти, о том, как их распознать, о древних ритуалах, жертвоприношениях, вампиризме, магии… Она учила девушку, как обустроить свою новую жизнь, как продумать правдоподобные детали, но при этом не заиграться. Элизабет даже смутилась, оказавшись в центре всеобщего внимания.
И, словно освободившись от бремени, она начала писать.
Девушка придумала сюжет для книги – свою прежнюю жизнь. Такой, какой она должна была стать. Ведь Элизабет так и не смогла оставить след после себя или прославить свое имя. Ее первая книга посвящалась той, кем она была. Хоть что-то. История девушки, которая путешествовала по всему миру. Писать о своей жизни после смерти казалось одновременно иронично и соблазнительно. К тому же теперь у нее были деньги и время. То, чего так не хватало при жизни. Однако она утратила прежнюю свободу: за ней могли прийти в любой момент и отправить на задание. «Какая же любопытная участь меня постигла», – говорила сама себе Элизабет. И какая любопытная не-жизнь. Она каждый день встречалась с людьми, которые даже не представляли, что перед ними посланница Смерти. Элизабет чувствовала себя виноватой, но всякий раз при мысли об этом ее охватывало странное возбуждение. Как жаль, что она не может рассказать обо всём издателям – те бы глотки друг другу перегрызли за подобную историю! Девушка выбрала себе и писательский псевдоним: Виктория Тёрнер.
Дункан улыбнулся, когда она сообщила ему о своем решении. Ведь именно он придумал это имя для Элизабет в тот вечер, когда та присоединилась к Возвращенным, а Тёрнер притащил ее на задание, в котором девушка не должна была участвовать.
– Наречена при посвящении в посланники Смерти, – поэтически заявила Элизабет.
– Польщен. Кстати, Тёрнер – распространенная фамилия. Отличный выбор, чтобы остаться незамеченной.
– Хочешь сказать, ты на самом деле не Дункан Тёрнер?
– Отнюдь. Я возвращаюсь к своему настоящему имени каждые пять жизней, когда все, кто меня знал, уже умерли. Чтобы не забыть, кто я на самом деле, – ответил он с любопытной ноткой ностальгии в голосе. – Но ты сделала мне прекрасный подарок, Элизабет, – добавил он, спохватившись. – Я тоже не с пустыми руками.
Он положил на стол Элизабет кожаный футляр – такой используют врачи для своих инструментов. Но внутри лежали изящные ножи тонкой работы.
– Если ты не хочешь пользоваться револьвером, – сказал он, – вот другой действенный тип оружия, с которым ты сможешь тренироваться в тишине. С рефлексами Возвращенной ты быстро наловчишься.
И он был прав. Элизабет никогда не метала ножи и начала тренироваться немедленно. Сначала – на яблоке, которое она поставила на табурет, но девушка до сих пор плохо контролировала свою силу, поэтому при первом же броске расколола табуретку надвое. Тогда она купила крепкую, но изрядно потрепанную мишень для дартса у обанкротившегося хозяина паба, распродававшего свою мебель. С этой мишенью Элизабет действительно наловчилась. В метании ножей была какая-то элегантность. Полная противоположность весу и шуму огнестрельного оружия. Не говоря о раздражающем запахе пороха.
Однажды утром, когда она только начала свою тренировку, в дверь постучал Хэнк и объявил, что должен отвести ее к Изольде – той необходимо встретиться с Элизабет. В этот раз девушка не позволила робкому юноше просто так исчезнуть: Орден заботился о ней, и она должна была проявить благодарность. Особенно по отношению к тому, кто доставил ее драгоценную библиотеку. Поэтому Элизабет попросила его войти и присесть на несколько минут.
– Хэнк, хотите что-нибудь выпить?
Слуга подскочил так резко, что чуть не опрокинул девушку. Он понесся к банке с чаем и остановился только тогда, когда Элизабет схватила его за руку. Юноша недоуменно на нее взглянул.
– Я предложила вам выпить, а не приготовить что-нибудь.
– Простите, простите! – простонал он, словно его только что ударили.
– Хэнк, успокойтесь.
Элизабет доставило много хлопот утихомирить парнишку. Она взяла его за руки и отвела обратно к стулу, улыбаясь.
– Забудем про напитки, хорошо? – сказала она. – Я просто хочу быть любезной с вами. Вы оказали мне огромную услугу, я бесконечно вам обязана. Было бы замечательно, если бы вы чувствовали себя спокойнее в моей компании, Хэнк. Вам это по силам?
Он слушал, нервно покачиваясь на стуле и уставившись на собственные ботинки. Элизабет мягко подняла его голову, взяв за подбородок.
– Хэнк, посмотрите на меня. С Дунканом я на «ты». С Беатрикс тоже. Давайте тоже перейдем на «ты» и станем добрыми друзьями.
– Да, – выдавил он, будто корчась от боли.
– Тогда скажи мне «ты».
Его лицо стало таким же красным, как его куртка.
– Ой!
– Хэнк, просто попробуй.
– А что говорить? – спросил он, выдержав долгую паузу.
– Не знаю. Время идет. Спроси, готова ли я идти.
Он сжал кулаки, стиснул зубы, готовясь к нечеловеческому усилию. Элизабет уже не понимала, удалось ли ей успокоить мальчишку или тот боялся опоздать к Изольде, однако Хэнк наконец решился – встал на ноги и, как очень плохой актер, объявил:
– Ты готова идти?
– Да, я готова идти, – ответила она, смеясь. – Веди!
По дороге к Изольде у них не было другой возможности поговорить, но, подъезжая к особняку, Элизабет заметила, что Хэнк наконец-то улыбался, глядя на нее. Он по-прежнему заливался краской, но это был огромный шаг вперед. Однако хорошее настроение Элизабет улетучилось, когда она встретилась в музыкальном зале с Изольдой.
– Кажется, вы любите читать? – поинтересовалась девочка, сидя на стуле у окна.
Она даже не подняла головы от книги, которую держала в руках. Элизабет кивнула и подошла к девочке – та протянула ей небольшой том в зеленой обложке, на которой золотыми буквами было выведено «Верования Западной Африки». Из книги закладкой торчал сложенный лист бумаги.
Элизабет взяла его в руки и, ничуть не удивившись, ознакомилась с контрактом. Как она и ожидала, ее вызвали на задание.
– «Верования Западной Африки» написаны очень хорошо, ясно, без лишней болтовни. Там раскрываются темы, которые
