Стражи времени - Лев Юрьевич Альтмарк
– Конечно. Тем более, что причина есть – у всех рабочие визы просрочены. Ты с ними пообщаешься сегодня же. Один из них – гражданин Узбекистана, другой – Украины, третий – Молдавии. Откуда четвёртый – предстоит выяснить, потому что никто из них с ним близко не знаком. Он среди них новенький.
– Сам-то лично с ними уже пообщался?
– Откуда! Их ночью задержали, а я на службе появился только в восемь. Мне сразу обо всём и доложили.
– Ну, так чего мы ждём? – нетерпеливо подскакиваю со стула и чуть ли не хватаю Лёху за шиворот.
– Подожди, – отмахивается он, – так просто вытащить их из обезьянника и начать допрашивать нельзя! Есть соответствующая процедура. Ты же, бывший мент, в курсе…
– Какая процедура, к чертям собачьим?! – взрываюсь я. – Давай, вызывай по одному прямо сюда в кабинет! Я им устрою процедуру…
– Ох, подведёшь ты меня под монастырь! Ты-то уже бывший, а я пока нет… – вздыхает Лёха, но куда-то звонит и командует поочерёдно доставить к нему задержанных.
Пока мы ждём, он заваривает свой невкусный кофе и ставит передо мной чашку, потом мрачно садится в кресло и отворачивается.
– Перестань дуться! – примирительно хлопаю его по плечу. – Поставь себя на моё место, как бы ты себя повёл?
– Не знаю! – бубнит Лёха обиженно. – Но и ты поставь себя на моё место! Знаешь, сколько людишек за мной сегодня подглядывает и ждёт не дождётся, чтобы я на чём-то прокололся? Не знаешь! Ты-то всегда был опером, и притом хорошим, так что никто под тебя не копал, а начальником полиции не был и представить себе не можешь, какой это понос…
– Возвращайся назад в убойный – и все вопросы с желудком решатся, – усмехаюсь невольно.
– Ага, решатся…
Почти три часа мы безвылазно сидим и допрашиваем нелегалов, поселившихся на заводе разорившегося промышленника Вольфа Шварца. Если бы не приобретённая за годы службы закалка, нас можно было бы выносить из Лёхиного кабинета вперёд ногами.
Но выяснить удаётся немного. Самым разговорчивым оказался, как ни странно, маленький смуглый узбек, который приехал в нашу страну чуть больше года назад и всё это время вкалывал на всевозможных стройках. Негодяи-прорабы с удовольствием брали его чернорабочим, потому что трудился он за троих, довольствовался половинной зарплатой и, конечно же, никогда слова поперёк не сказал. Боялся, бедняга, депортации, которой его периодически стращали все, кому не лень.
О том, что в соседней бытовке кто-то пару дней находился, он даже не подозревал, потому что после возвращения с работы замертво валился на свой матрац и спал беспробудно до шести утра, потом подхватывался и снова убегал на стройку. Выходные у него случались не каждую неделю, но уж если случались, то он или отсыпался на пару недель вперёд, или относил заработанные деньги кому-то из соотечественников, кто мог с оказией переправить их родным в Узбекистан.
Никого из посторонних или незнакомых людей рядом с их комнатой он не встречал. Да и попасть к ним в бытовки довольно сложно, потому что заводские ворота заперты и никогда не открываются, а к железной двери в административный корпус, через которую можно пройти внутрь, у каждого есть свой личный ключ, выданный Вольфом. Разве что кто-то из своих приведёт постороннего на территорию, но это его мало интересует…
Последние его слова меня настораживают: если никто, кроме этих четырёх работяг, попасть на территорию завода не может, значит, кто-то из них, как минимум, должен был видеть, кто и как доставлял Илью в комнатку рядом с их бытовкой. А может быть, даже сами принимали участие в этом.
– Отправляй этого фрукта назад в обезьянник, – киваю Штруделю, – похоже, он и в самом деле не при делах.
– Ой, меня же депортируют! – хнычет узбек. – Вы – хорошие люди, помогите мне, пожалуйста, остаться здесь хотя бы ещё на полгода. Я же единственный, кто кормит мою большую семью в Андижане…
Честное слово, мне искренне жалко этого парня – работает, как вол, деньги до копеечки отсылает домой, ни на что не претендует… Эх, поменять бы его и его коллег на наших тунеядцев, которые обивают пороги Института национального страхования, выколачивая всевозможные пособия, а сами ничего тяжелее стакана с кофе и сигареты в руках не держали… Сколько бы проблем государство одним махом тогда решило!
Пока мы ожидаем следующего задержанного, Штрудель предлагает:
– Давай с ними поиграем в хорошего и плохого полицейского. Классика жанра. Ты будешь безутешным папашей, а я злым ментом…
– Будто я и так не безутешный папаша! – огрызаюсь, но ничего прибавить не успеваю, потому что в кабинет вводят следующего задержанного – молдаванина.
В отличие от предыдущего своего коллеги, этот сразу переходит в атаку:
– Что я такого натворил? За что меня арестовали? Ну да, закончилась у меня виза три месяца назад, так ничего страшного – я тут навсегда оставаться не собираюсь, а только заработаю ещё немного денег и сам уеду домой! Честное слово, уеду!
– Тебя не арестовали, а пока задержали. Эти свои байки будешь в иммиграционной службе рассказывать… Тебя доставили сюда совсем по другому поводу, – Лёха повышает голос и в самом деле изображает из себя злого и несговорчивого мента, готового порвать любого, кто станет поперёк закона. – Ты лучше сейчас сиди тише воды, ниже травы и внятно отвечай на вопросы, которые тебе задают. Понял?
Молдаванин сразу сникает и даже прикрывает рот ладонью.
– Вот перед тобой человек, – Лёха указывает на меня пальцем, – у которого недавно похитили сына. Злодеи держали его в соседней с вами бытовке. И не отнекивайся, что в чужие дела носа не суёшь и ничего не знаешь… А теперь слушаю тебя. Расскажи обо всём, что видел. Если этому господину не понравится твой ответ, то я просто выйду на пять минут в коридор, а он знает, что делать…
Тут Лёха, конечно, сильно перебирает, и, если кто-то из завистников, на которых он мне жаловался, и в самом деле узнает о таком допросе задержанного гастарбайтера, которого пока ни в чём не обвиняют, хреново ему придётся. Впрочем, что для лучшего друга, то есть для меня, не сделаешь – вот он и старается…
Некоторое время молдаванин ошарашенно переводит взгляд то на него, то на меня, потом совершенно другим тоном – тихим и спокойным – говорит:
– Мы с друзьями и в самом деле ничего не знаем. Кто мы такие? Я простой тракторист и шофёр, который приехал в Израиль немного подзаработать, и в чужие дела не лезу. Мне наш хозяин господин Вольф так и
