Павел Багряк - Пять президентов

– А куда ты едешь?

– Клингельн-парк, двенадцать.

– А, мне все равно, – сказал Честер, влезая на сиденье рядом с Таратурой. – Когда человека кормят ноги, можно дать им немного отдохнуть. Гони!

Они тронулись с места, и Таратура тут же спросил:

– Фред, я давно хотел с тобой поговорить. Что это за история с профессором Миллером, в которой, говорят, ты когда-то копался?

– Много будешь знать, – сказал Честер, – меньше заработаешь.

– Я не шучу, старина.

– А меня прямо-таки распирает от хохота.

– Секрет?

– Какой, к черту, секрет! Загадка.

Таратура сжал губы и искоса посмотрел на Честера.

– Не обижайся, – сказал ему Фред. – Я сам на себя обижен. До сих пор решаю этот ребус и никак не могу решить.

Машина остановилась в это время у дома Миллера.

– И все? – спросил Честер. – Кто тут живет?

– Мой шеф.

– Прилично платит?

– Как говорится, на хлеб с сосисками мне хватает.

– «Гоночный автомобиль» нашел себе пристанище в уютном гараже? Ну ладно, я пойду, а то еще твой шеф решит, что я пытаюсь переманить тебя.

Честер открыл дверцу машины, и в это время появился Миллер, который, быстро пройдя садик, окружавший особняк, торопился к «мерседесу».

– Профессор Миллер? – тихо сказал Фред, слегка поклонившись.

Миллер на мгновение задержал на лице бывшего журналиста взгляд, словно припоминая, откуда ему знакомо это лицо, и, тоже кивнув Честеру, сел в машину. Через мгновение Честер остался одиноко стоять на тротуаре, глядя в ту сторону, где скрылся «мерседес».

«Вот оно что! – подумал он. – Значит, Миллер переехал в этот особняк. И купил Таратуру… Что бы это могло значить?»

Подняв воротник, Фред зашагал по улице, обдумывая эти мало что говорящие данные и пытаясь сопоставить их с тем, что вот уже более полутора лет не давало ему покоя. Он все еще мучился вопросом: какой же Миллер остался в живых, настоящий или двойник?

5. ЧЕТВЕРО У СЕЙФА, НЕ СЧИТАЯ ФУКСА

Дорон не тратил времени на приветствия.

– Гард, у меня к вам дело. Куда-то запропастился профессор Чвиз из Института перспективных проблем, – сказал генерал инспектору полиции, когда тот вместе с профессором Миллером и Кербером вошел в кабинет. – В его лаборатории обнаружена вот эта записка: «Я ухожу навсегда». Я не стал бы тревожить вас по пустякам, но этот старик действительно мне нужен. И желательно живой. Мои ребята тоже ищут его, но им надо помочь. К вам, – Дорон обернулся к ученым, – пока единственная просьба: попытаться установить, где находятся чертежи установки Чвиза и другие документы.

– Мне кажется, это нетрудно сделать, – сказал Миллер, поправляя очки, – все документы были в сейфе…

– Тем лучше, – перебил генерал и подумал: «Мир, в котором профессора верят в незыблемость сейфов, воистину не оставлен еще Господом Богом». – Не смею задерживать. – Дорон встал.

«Все-таки он деловой парень, этот генерал, – подумал инспектор Гард. – Но люди, которые подразумевают в собеседниках сообразительность, обычно плохо кончают».

– Вы не возражаете, профессор, если я поеду в институт вместе с вами? – спросил Миллера полицейский инспектор, когда они вместе с Кербером вышли из кабинета генерала Дорона.

– Пожалуйста. Как вам будет угодно. – Миллер был погружен в собственные мысли.

– Я бы хотел посмотреть на этот сейф с документами, – продолжал Гард, делая вид, что он не замечает выражения сосредоточенного раздумья на лице физика. – Если эти документы еще там…

– А если их нет? – быстро спросил Кербер.

– Ну, в этом случае мое присутствие становится просто необходимым, – спокойно сказал Гард, щурясь от яркого солнца, ослепившего их после мрачноватых коридоров Комитета Дорона. – Вы на машинах?

– Нет, генерал присылал за мной свою, – сказал Кербер, а Миллер промолчал.

– Отлично, тогда поедем на моей. – Инспектор распахнул дверцу черного «Гепарда-108», над крышей которого торчала антенна, длинная, как удочка. – Помимо неплохой резвости, у нее есть еще одно важное преимущество: мы можем не обращать внимание на знаки движения и полицейские трели. – Он вздохнул и добавил с грустной улыбкой: – Поверьте, это единственная радость в моей жизни.

Ехали молча. Инспектор – за рулем, ученые – на заднем сиденье.

– Кстати, профессор, – прервал молчание Гард, – для меня было бы нелишним узнать, у кого, собственно, находились ключи от сейфа.

– Дубликата не было, – ответил Кербер.

– Да, они всегда были у Чвиза, – подтвердил Миллер.

– А дубликат?

– Дубликата не было, – ответил Кербер.

– Откуда вы знаете? – спросил инспектор.

– Мне помнится, что сейфом пользовался только профессор Чвиз.

– Да, других ключей не было, – подтвердил Миллер.

– Вам не кажется, что запертый сейф без ключей – достаточно унылое зрелище? – спросил Гард, включая рацию на приборной панели автомобиля.

Миллер и Кербер не улыбнулись. Гард поправил рукоятку громкости и сказал:

– Я шестьдесят седьмой, вызываю дежурного.

– Дежурный О'Лири слушает, – хрипловато отозвался динамик.

– Здравствуйте, О'Лири, как дела? Много работы?

– Здравствуйте, инспектор. Пока все нормально. В лесу, в восьми милях по Хамберлендскому шоссе, обнаружен мужской труп без следов насилия. Пока не опознан. Больше ничего интересного. Прием.

– Молодой или старый?

– Старый. Борода. Прием.

Миллер встрепенулся и теперь внимательно слушал радиодиалог. Кербер тоже подался вперед, стараясь не пропустить ни одного слова.

– Хорошо, я потом посмотрю его. Вещей или бумаг не было?

– Корзинка с грибами и фляжка с водой. Прием.

– Хорошо. У меня к вам два дела. Пошлите Ройта и еще кого-нибудь, кто поглазастее, на квартиру профессора Чвиза. Пусть просто посмотрят, как там у него, но поаккуратнее. В общем, они знают, как это делается. И второе: подошлите Фукса с его готовальней в Институт перспективных проблем. Там для него есть работа. У меня все.

– Слушаюсь, инспектор. Фукс будет через полчаса…

Гард повернул ручку, раздался мягкий щелчок, рация умолкла.

– Надо сейчас же осмотреть труп, – сказал Кербер. – Я вспомнил, Чвиз говорил как-то, что любит собирать грибы.

– А он не говорил, что этим занятием, кроме него, увлекается еще миллионов десять человек? – спросил Гард.

– Но приметы… – Миллер тронул инспектора за плечо. – Согласитесь, что это может быть…

– Может быть! – перебил Гард. – А может и не быть. Не обижайтесь, дорогой профессор, двадцать лет назад, когда я начинал, я бы, не дожидаясь ваших советов, сломя голову бросился опознавать труп этого бедняги. Но теперь я стал старым и умным. Теперь я знаю, что труп – это верняк, он уже никуда от меня не денется. Это «самые спокойные клиенты в нашем беспокойном мире», как говаривает Бирк, хозяин похоронной фирмы «Спи спокойно, друг!». А вот сейф – дело другое. Поверьте мне, дорогой профессор, я знавал случаи, когда сейфы бегали не то что резвее покойников, а побыстрее самого олимпийского чемпиона, как там его… забыл… склероз.