Дело о детях благородных семейств - Лариса Куницына
— Понятно, — кивнул Марк и, нехотя откинул одеяло. — А отпрысков благородных семейств так и не нашли?
— Увы, нет.
Барон кивнул и взглянул в окно. Там жемчужным светом сияло голубое небо, и с Королевской площади уже доносился шум голосов. Под стенами дворца спешили по своим делам ранние прохожие, лоточники вышли на улицу в ожидании тех, кто вскоре придёт сюда прогуляться, и по привычке громко расхваливали свой товар, следовавшие мимо них стражники зычными голосами требовали уступить им дорогу, где-то заржала лошадь, видимо, испугавшись чего-то. Сен-Марко постепенно оживал, готовясь к долгому и плодотворному светлому дню. Но видят ли это небо, переживут ли этот день два юноши и хрупкая благонравная девушка, осмелившаяся сбежать из дома, чтоб быть с любимым?
Первым делом Марк решил допросить Крота и его брата Святошу. У него оставались всего одни светлые сутки, которые дал ему на расследование покушений Филбертус, но из-за поисков беглецов ему пришлось отвлечься от этого. Теперь же выдалось совсем немного свободного времени, и он не хотел потерять его впустую.
Он спустился в подземелье, где всегда было темно, сыро и жутко. Тюремщик проводил его к узкой камере, которая так же как другие была отделена от коридора ржавой решёткой. Ещё подходя, он услышал тихое бормотание, а теперь увидел в свете факела человека, стоявшего посреди тесного закутка на коленях. Он, закрыв глаза, молился каким-то своим богам. Второй сидел в стороне, откинувшись на стену, однако, увидев подошедшего к решётке барона, живо поднялся и подошёл ближе.
— Кто ты такой? — спросил у него Марк.
— Если не знаете, что ж схватили и притащили сюда? — возмущённо крикнул тот.
Он был невысокого роста, смуглый, с маленькими глазками и, едва взглянув на него, Марк понял, почему он получил такую кличку.
— Я знаю, что твои подельники зовут тебя Крот, но меня интересует твоё настоящее имя, — ответил он.
— Я никакой не крот, а добропорядочный подданный нашего короля! — заявил он. — Меня зовут Мишель Трюдо, я из гильдии красильщиков.
— Вот как? — Марк бросил взгляд на его руки. Они были грязными, но характерных пятен и ожогов, которые обычно отличали руки красильщиков, не увидел. — Что ж, Трюдо, — вздохнул он. — Я не хотел тратить время на формальности, поскольку меня интересует информация, а не надлежаще оформленные показания, которые я передам суду. По крайней мере, пока. Но, видно, придётся действовать по установленному порядку. Я вызову сюда главу гильдии красильщиков, чтоб он подтвердил твою личность. Потом я устрою тебе очную ставку с твоим подельником по имени Рул…
— Он всё врёт! — выпалил Крот.
— Стало быть, ты его знаешь, и знаешь, что он скажет о тебе. Кстати, нам не пришлось пытать его, он сам рассказал всё, что знал. С тобой же, коль ты запираешься, придётся поступить иначе. Я допрошу тебя при помощи палачей. У меня уже достаточно оснований для этого.
— Какие ещё основания! — воскликнул разбойник с некоторым испугом. — Мы с братом не сделали ничего дурного.
— Вы со своей шайкой напали на меня и моих людей, — возразил Марк. — Рул сообщил, что вы сделали это по указанию человека, которого он назвал «бруно», то есть это был слуга некоего лица, жаждавшего моей смерти.
— Это ложь!
— Ты обвиняешь во лжи меня? — уточнил барон. — Ты называешь меня лжецом? Ты знаешь, кто я, и что я вправе сделать с тобой за подобное оскорбление?
— Я вовсе не это имел в виду, — растерялся Крот, а бормотание его брата стихло. — Я говорю, что это были не мы, и Рул врёт!
— Ты забываешь, что я тоже там был и видел тебя и твоего брата. Мои оруженосцы тоже вас видели, они люди весьма знатного происхождения, и слов хотя бы одного из них было бы достаточно для обвинения, но нас трое.
— Скажи им! — раздался из темноты голос Святоши. — Кто нам тот петух, что нас нанял? Мы лишь нож, а рука — он. Пусть отвечает по закону. Мы же лишь занимаемся своим ремеслом и никого не убили, хоть и пытались. Если суд проявит снисхождение, нам грозит каторга, но казнить нас не за что.
— Мудрое замечание, — усмехнулся Марк, — но не совсем верное. Похоже, вы всё-таки не знаете, кто я. Вам просто указали на меня как на человека, которого вы должны убить, но имени моего не назвали.
— И кто ж вы? — с тревогой спросил Крот.
— Барон де Сегюр.
— Дьявол и тридцать его дьяволят! — взвыл разбойник и, уцепившись за прутья решётки, ударился об них головой и упал на колени.
— Глупец, — злобно прошипел сзади его брат. — За такую работу нужно было потребовать в десять раз больше, взять золотишко вперёд и тут же смыться из города! Ты поссорил нас с тайной полицией, не говоря уж о том, что кровь друга короля нынче ценится не дешевле королевской… Ваша светлость, — он выполз из темноты и встал на коленях рядом с братом, с мольбой глядя на Марка, — мы и знать не знали, кто вы, иначе не решились бы коснуться и волоса на вашей голове! Нас злостно обманули, не назвав вашего имени. Мы раскаиваемся и готовы понести любое наказание за свой проступок! Однако просим учесть, что нам не удалось нанести вам даже небольшого урона, а потому мы надеемся, что вы проявите снисхождение и сохраните нам жизнь.
— Мне нужны не вы, а ваш заказчик, — заметил Марк.
— Кто заказчик, не знаю, — покачал головой Крот. — От него, и правда, приходил бруно, который назвался Балтазаром, но, скорее всего, соврал. Он сказал, что вы унизили его хозяина, а поскольку тот в данный момент не может лично ответить на это оскорбление, как и спустить его, мы должны поквитаться с вами.
— Как выглядел этот бруно?
— Как заправский бретёр, в тёмной куртке с мечом и кинжалом на поясе. Не то, чтоб стар, но морда вся в морщинах, и глазки чёрные и злые. На голове повязка, чтоб прикрыть клеймо на лбу.
— Клеймо? — насторожился Марк. — Откуда знаешь?
— Мы сидели в таверне «Сломанное колесо», устроились как раз возле очага, пили. На втором кувшине он начал потеть и на лбу проступила буква «М».
— «Убийца»…
— Или «злодей», смотря, где его прижгли: в Сен-Марко
