Дело о жёлтых хризантемах (СИ) - Лариса Куницына
— Боги на то и боги, чтоб следовать везде за своими детьми. У лис есть свой бог, который в силах если не защитить их, то хотя бы покарать их обидчиков.
— Оставим эту тему! — перебил его Марк. — Я прошу, Хуан. Мы же можем поговорить за столом о чём-то другом, кроме воли лисьих богов? Лорентин, не сердись на него, он не знает обычаев нашего мира. В своих краях он — принц и ведёт себя, как привык. Ради меня, будь снисходителен.
— Просьба хозяина дома — закон для гостя, — улыбнулся маркиз и всё же бросил настороженный взгляд на странного юношу, который снова занялся гусём.
— Мальчик, не зевай, — обернулся Марк к Модестайну, стоявшему наготове с кувшином. — Кубки не должны стоять пустыми.
— Простите, ваше сиятельство, — пробормотал лакей и принялся разливать вино.
— Эй! — воскликнул Джин Хо, заметив, что тот, остановившись возле Мадлен, взялся за стоявший рядом красивый кувшин. — Почему ты наливаешь ей другое вино? Что там, в этом кувшине?
— Это грушевое вино, — пояснила госпожа де Невиль. — Оно слишком сладкое для мужчин, потому его подают дамам.
— Я люблю груши! — заявил он. — Мальчик, налей и мне!
— Как скажите, — отозвался Модестайн и, наполнив кубок Мадлен, направился к нему.
Отпив немного этого вина, Джин Хо одобрительно кивнул и сделал повелительный жест, велев ему оставить этот кувшин рядом с собой. Немного удивлённые его поведением гости, взглянули на графа, но, увидев на его губах усмешку, сочли, что это его забавляет, а потому вряд ли стоит и дальше уделять этой мелочи повышенное внимание.
— У нас в этом году созрел урожай груш, — тем временем сообщила Женевьева, взглянув на маркиза Ардена. — Мы сняли его, насушили, наварили варенья и сделали вино, но груши продолжают расти. Они падают на землю…
— Забавно, — усмехнулся де Невиль. — Но в саду то и дело находят пьяных барсуков и енотов, наевшихся перебродивших груш. Они валяются под деревьями. И однажды даже нашли медведя, который сидел под грушей и пьяно таращился по сторонам.
— И что с ним стало? — спросил Джин Хо, бросив на управляющего острый взгляд.
— Ничего, убивать медведей без разрешения графа нельзя, за исключением случаев, когда они угрожают людям. Так приказал маркиз де Лианкур, чтоб предотвратить браконьерство. Потому медведь проспался и ушёл в лес.
— Я рад за него, — кивнул Джин Хо и задумчиво посмотрел на остатки гуся. — Я наелся и пойду к себе. Доем вечером, — взяв блюдо, он встал из-за стола и, не обращая внимания на оторопевших гостей, ушёл.
— Он действительно странный! — воскликнул Арден. — Как вы его терпите?
— Уже привыкли, — пожал плечами Марк. — Мальчик оказал мне большую услугу, вернее сказать, я обязан ему жизнью, а потому моё терпение — лишь малая плата за его великодушие.
— А баронесса де Флери… Она такая же?
Марк только улыбнулся и неопределённо пожал плечами.
Весь день он провёл со своим другом, а к ночи тот засобирался обратно в Рошамбо. Марк и Мадлен спустились вниз, чтоб проводить его.
— Я был рад видеть тебя, Лорентин, — искренне произнёс Марк, — и надеюсь в ближайшее время увидеть снова. Вот только с охотой — не лучшая идея, пока здесь обретается Хуан.
— Да уж, мальчишка несносен, и я восхищён твоей выдержкой. Но уж коли он спас тебе жизнь, выхода нет. Давай так! Следующим светлым днём приезжайте ко мне в Рошамбо, и я устрою в вашу честь охоту! Только оставь своего приятеля здесь!
— Мы принимаем твоё приглашение. А Хуану и здесь хорошо, так что вряд ли он поехал бы со мной, даже если б ты его пригласил.
— Вот и отлично! Мадлен! Позвольте мне один братский поцелуй на прощание! И мой путь будет озарён золотым светом до самого порога моего убогого убежища.
Она рассмеялась и подставила ему щеку. Он едва коснулся её губами и, блаженно улыбнувшись, отвесил поклон. Ему подвели коня, он достал из-за пояса перчатки и вдруг замер, глядя на руку. На его лице появилось недоумение, а потом тревога. Он быстро осмотрел плиты террасы и взглянул на лестницу.
— Ты что-то потерял? — забеспокоился Марк.
— Перстень. Рубин, доставшийся мне от отца. Я никогда не снимаю его, и вот его нет! Неужели я потерял его по дороге?
— Нет, я видела этот рубин у вас на руке во время обеда, — возразила Мадлен. — Он где-то в доме. Мы обязательно найдём и привезём его вам в Рошамбо.
— О, постарайтесь! — с мольбой произнёс Арден. — У меня осталось не так много памятных вещиц от моего несчастного отца. И перстень — едва ли не самая ценная из них.
— Я верну тебе кольцо, — пообещал ему Марк.
Проводив гостя, он сразу направился в башню, где жил Джин Хо и, войдя, застал его валяющимся на кровати. Рядом на полу стояло блюдо с кучкой обглоданных и разгрызенных гусиных косточек. Лис с интересом рассматривал блестевший на его пальце рубин Ардена.
— Я был прав, это ты стащил его перстень! — воскликнул Марк.
— Не спорю. И что? — уточнил тот. — Это не такая большая плата за три лисьи жизни.
— Отдай его мне!
— С чего бы? Это я его украл, а, стало быть, это моя добыча!
— Благородному человеку не пристало красть!
— Да? И при чём тут я? Марк, я уже говорил тебе, что я — не человек. Если я чего-то хочу, я это беру. Его рубин сверкал так соблазнительно. Я его взял. Да, без спроса, но спроси я, он бы мне его не отдал. Он жадный. И убивает лисиц. Он мой враг, но, он — твой гость, и потому на сей раз ушёл безнаказанным. Я взял только перстень.
— Мог бы взять что-нибудь другое. Этот перстень — память о его погибшем отце, которого он любил. У тебя ведь тоже был отец.
— Он и сейчас жив-здоров, этот старый брюзга! И стоит мне заявиться домой, изводит меня нравоучениями и советами. У него тоже есть всякие забавные вещицы, которые я ворую, когда мне хочется. И что?
— Послушай, — вздохнул Марк. — Просто отдай мне этот перстень. Я дам тебе другой.
— Ворованное всегда вкуснее и ярче блестит. Ты слышал об этом?
— Может, в моём ларце найдётся что-то, что покажется тебе более интересным, чем этот рубин? Я готов обменять его на то, что ты выберешь.
Джин Хо мрачно покосился на него.
— Ладно, только ради тебя! Показывай свой ларец!
Ларец с драгоценностями обнаружился в тайнике, спрятанном за книжной полкой в кабинете, и Марк, открыв его маленьким ключом, который передал ему де Невиль, откинул крышку.
