Дело о философском камне (СИ) - Лариса Куницына
— От чего? — спросил Марк.
— Я не знаю, полагаю от своего недуга. Меня только удивило, что меня не позвали, когда ей стало хуже. Оказалось, что последние дни она почти не вставала с постели, жаловалась на мигрень, боли в груди и животе, говорила, что слышит голоса ангелов и много плакала. Я искренне сожалел об этой малютке и соболезновал её матери. Правда, та держалась стойко, прагматично решив, что её дочь больше не мучается и не мучает других. У неё ведь оставалась ещё одна дочь, такая же решительная и здоровая, как она. Правда, та была замужем и жила где-то на востоке. Она приехала на похороны, и, поскольку недавно овдовела, а её сын поступил на военную службу, осталась ухаживать за матерью. Впоследствии оказалось, что у неё тоже был нелёгкий характер, и жить вместе они не смогли. Она купила себе дом неподалёку и каждый день навещала мать. Увы, и её скоро не стало. Трагический случай: в дом пробрался грабитель и убил её. Вскоре после этого умерла и баронесса де Вилье. Это всё, что мне известно.
— Скажите мне, эти симптомы, которые наблюдались у Эстель де Вилье, — это могло быть отравление ртутью? — уточнил Марк.
Бертен задумался.
— Да, это было похоже на отравление, и я, если честно, высказал это предположение её матери, но она с крайним возмущением отвергла подобное. Ртуть? Да, симптомы были похожи. У неё была и диарея, и обильное слюнотечение, и дрожь в руках и ногах. Но откуда в их доме могла взяться ртуть? Не представляю!
— А может ли быть так, что вас не звали к ней, потому что баронесса нашла другого лекаря, который лечил её неправильно, скажем, ртутью?
— Тогда он был шарлатаном! Ни один уважающий себя лекарь не пропишет снадобье, содержащее ртуть, анемичной девице! Это нонсенс! Это весьма неоднозначное вещество, которое действительно приводит к отравлениям, и применяют его только в самых крайних случаях для лечения известной болезни, от которой обычно страдают мужчины, ведущие распутный образ жизни, и женщины предосудительного поведения. Иногда некоторые лекари применяют её в малых количествах в качестве слабительного или при изготовлении мазей, но я считаю подобные методы лечения слишком радикальными. Зачем рисковать жизнью пациента, если всегда можно подобрать не менее действенные и более безопасные снадобья!
— Значит, у девицы не было заболеваний, которые можно было бы лечить ртутью?
— Конечно нет!
— Вы сказали, что у старшей дочери баронессы де Вилье был сын. Вы что-то знаете о нём?
— Не много. Она вышла замуж за коменданта какой-то приграничной крепости капитана де Боннара и уехала с ним. Сын родился и вырос там и после достижения совершеннолетия продолжил службу в той же крепости. Я никогда не видел его.
— И у этих несчастных женщин не осталось никаких родственников, кроме этого молодого человека?
— Насколько мне известно, нет. По крайней мере, это я пристраивал в богадельню их старую служанку, когда она осталась без крова и защиты. Тогда она была уже подслеповата, и у неё не было шансов найти новое место.
— Вы не знаете, жива ли она теперь? — спросил Марк.
— Простите, не знаю, — виновато улыбнулся лекарь.
— А как её звали?
— Она была из Магдебурга. Как же её звали? Марта! Марта Крауф!
— Благодарю вас, — поднялся Марк. — И последний вопрос, господин Бертен. Где находится та богадельня?
Приют для вдов и сирот, находившийся под патронатом вдовствующей королевы Элеоноры, располагался на окраине города, но не в тех районах, где ютилась беднота и скрывались опасные преступники. Это была вполне приличная улица, носившая имя святой Селесты, храм которой возвышался в её конце. К храму были пристроены несколько зданий, где размещались странноприимный дом, школа для детей бедняков, ремесленные мастерские и тот самый приют.
В небольшой чистой приёмной Марка встретила пожилая жрица храма, ведающая делами приюта и, выслушав его, подтвердила, что Марта Крауф действительно живёт в этом доме. Потом она провела его по длинному коридору, куда выходили двери комнат и небольших залов, где трудились, зарабатывая на своё содержание женщины и подростки. Все они были одеты в добротную коричневую одежду с белыми воротниками. Они сидели за прялками, ткацкими станками, большими пяльцами или склонились над шитьём. Мальчики под руководством старого ремесленника мастерили что-то за столярными верстаками или плели корзины из прутьев, кучами сложенных здесь же. Тут же на полу ползали совсем маленькие дети, играя какими-то деревянными фигурками, за ними приглядывали молодые девушки в платьях послушниц. Вид у этих людей был если и не жизнерадостный, то вполне благополучный, что соответствовало общему мнению, что королева, потеряв супруга, полностью погрузилась в дела благотворительности и регулярно посещала находящиеся под её патронатом заведения, чтоб убедиться, что её подопечные обеспечены всем необходимым.
Марта Крауф сидела в своей небольшой комнатке, которую делила с ещё двумя тихими старушками. Одна из них лежала на кровати, как-то бездумно глядя в окно, где голубело ясное небо, а вторая вместе с Мартой неторопливо чистила овощи, видимо, предназначенные для приготовления обеда.
Старая служанка баронессы де Вилье в своем тёмном платье с чистым воротничком и гладко зачёсанными седыми волосами выглядела опрятно и, несмотря на то, что видела она не так уж хорошо, нож в её руке быстро двигался, срезая с золотистой репы тонкую ленточку кожицы.
Когда Марк вслед за своей провожатой вошёл в комнату, обе старушки отвлеклись от своего занятия и обернулись к дверям.
— К тебе пришёл посетитель из дворца, Марта, — громко произнесла служительница, склонившись к ней. — Это барон де Сегюр. Он хочет расспросить тебя о твоей хозяйке.
Марта с любопытством взглянула в его сторону, и Марк увидел, что глаза у неё совсем светлые и водянистые.
— Вы можете спокойно говорить с ней, она хорошо слышит и всё понимает, — пояснила служительница. — Можете присесть на ту кровать. О её соседках не беспокойтесь. Одна из них глуха, а вторая уже давно ничем не интересуется.
Когда она вышла, Марк присел поближе к Марте, которая невольно наклонилась к нему, пытаясь разглядеть его лицо.
— Что вы хотите знать, ваша светлость? — спросила она, подслеповато щурясь, в то время как её подруга, ещё раз взглянув на гостя, снова занялась овощами.
— Скажи мне Марта, помнишь ли ты что случилось с Эстель де Вилье? Отчего она умерла?
На лицо старушки набежала тень, и
