Чехов. Книга 11. Трофей некроманта - Гоблин MeXXanik
— Ладно, ладно… — пробормотал он, пятясь к стене. — Приношу свои искренние извинения. Не серчайте, мастер шаман.
Но слугу было уже не угомонить:
— Вы мне тут еще пошутите! Вашество, может быть выгоним этого приблудного? — обратился ко мне он. — А то больно этот дядя остер на язык! Нам тут и без него хватает всяких умников! Вон, цельный двор сегодня был таких пришлых… И никого мы в доме не оставили. Это еще Людмила Федоровна не знает, что вы этого хмыря решили пригреть.
— А я чего? — невинно осведомился Козырев и уже открыто обратился ко мне. — Господин некромант, разве я сказал что-то лишнее? За что я хмырем-то стал?
— Мастер Козырев, ну зачем вы так себя ведете? Не по-соседски это… — пожурил я Василия.
— Это я с виду добрый, — подтвердил Фома. — Но терпеть хамство не стану, и враз могу на ту сторону переправить! И даже не поморщусь при этом. Будете себя потом по кусочкам собирать, ручки отращивать, чтобы было, чем билет взять…
Козырев покосился на меня, и я кивнул, подтверждая слова слуги:
— Так и есть. Я лично видел, как Фома отправил прочь из этого мира одного вредного духа.
Василий хитро усмехнулся. Наверное, призрак был уверен, что может скрыться в зеркальных тоннелях.
— Давайте не будем горячиться. Я, пожалуй, пойду, а вы пока остынете…
— А зеркало ваше я в реку выброшу! — припечатал Фома.
— Оно антикварное, — возразил Козырев, становясь бледнее прежнего. — У него цена немалая. Там одна рама, почитай, целую сотню стоит!
Попытка надавить на слабое место слуги была неплохой. Я даже восхитился тому, как Василий быстро определил, что Питерский очень бережливый человек. Но Фома тотчас задумчиво уточнил:
— Дорогое, значит? То есть, на помойку его выкидывать не стоит? Может продать кому?
— Что ж, значит, буду заглядывать в какой-нибудь богатый дом или музей, — вздохнул новый сосед.
— Так просто вы не отделаетесь, — довольно хмыкнул Фома. — Незачем вам в добром доме пакости всякие творить? Я зеркало ваше дорогущее продам за пару медяков бродячим цыганам. И накажу сделать из осколков оберег для отхожих мест, ежели оно расколется…
Василий поморщился:
— Фу, какая безвкусица! Разве можно так поступать с подарками? Их не передаривают. И не продают.
— Так цыгане и знать не будут про подарок, — пожал плечами Фома. — В лучшем случае — повесят в одной из своих кибиток…
Козырев замолчал, сверля Питерского мрачным, тяжелым взглядом. Шаман хмуро смотрел на гостя, и глаза его наполнялись жутковатым светом. Тогда Василий вздохнул и затем с трудом выдавил из себя:
— Признаю, мастер — ваша взяла!
— Баловаться можно, но черту не переходить! — припечатал помощник. И принялся перечислять правила: — Посетителей не стращать, каверзы не строить…
— Ну и как жить-то? — фыркнул призрак, нацепив на лицо обиженное выражение.
Но Фому он этим не пронял.
— Обитать тут можно только по нашим законам, — качая головой, заключил Питерский и победно усмехнулся.
— Договорились, — покорно ответил Козырев, принимая правила.
Я же всеми силами постарался скрыть улыбку, заметив, как тяжело далась призраку капитуляция…
* * *Морозов прибыл быстрее, чем обещал. Фома как раз успел перегнать машину, когда за окном раздался шум двигателя. Заслышав его, Козырев, не прощаясь, исчез сквозь стену, видимо, не желая общаться с бывшим главой кустодиев. А через секунду хлопнула входная дверь, и в приемную вошел Александр Морозов в сопровождении своего племянника.
— Добрый вечер, Павел Филиппович, — с улыбкой поприветствовал меня старший родич. Михаил же обозначил короткий поклон.
Александр подошел к столу, указал на перевязанную лентой коробку и уточнил:
— Поросенок здесь, в этом ящике?
— Какой поросенок? — не понял я, но родич махнул рукой.
— Не обращайте внимания, Павел Филиппович. Это так, старческие шутки, прибаутки…
Михаил подошел к столу, бережно развязал ленту и открыл коробку. Взглянул на лежавший на дне ящика колпак. И при виде этой вещи глаза Александра азартно блеснули.
— А вы были правы, мастер Чехов… — не сводя взгляда с вещицы, протянул он. — Подарок действительно очень интересный.
— Фома предположил, что это одушевленный предмет, — произнес я.
Михаил кивнул:
— Ваш слуга весьма осведомлен. Это и правда необычный предмет. Его создал… — Михаил немного замялся. — Человек не из этого мира…
— Мироходец? — уточнил я, и племянник Морозова слегка повел плечами, словно пытался сбросить с них что-то тяжелое.
— Один мой старый знакомый рассказывал про такие вещи. Они обладают силой и могут помогать своему владельцу, но взамен способны поработить душу, если носитель даст слабину или начнет злоупотреблять способностями. Так что с такими объектами следует быть осторожнее. И эта вещь обладает очень большой силой. Хотя, мне кажется, сейчас этот колпак слабее, чем должен быть.
Я откинулся на спинку кресла и задумчиво протянул:
— Очень интересный ход от Рипера… Ума не приложу: за что он решил меня так отблагодарить?
При упоминании дарителя проклятой вещицы, Михаил как-то странно нахмурился. И у меня сложилось впечатление, что парень уже когда-то имел дело с главой анархистов. И дело это было для него весьма важным.
— Позволите? — уточнил Александр, указывая на колпак.
— Конечно, — разрешил я, и старший Морозов осторожно взял вещь.
Меня вдруг посетила совершенно неуместная мысль вскочить на ноги и вырвать колпак из его рук. Отчего-то показалось, что вещь должна быть только моей. И стало досадно от мысли, что я позволил прийти в
