Дело о философском камне (СИ) - Куницына Лариса

Она сидела на своём стуле, сложив на коленях руки, и доверчиво смотрела на него своими водянистыми глазами. Дав ей пару серебряных монет, он велел отвезти её обратно в приют, после чего поднялся к себе в кабинет, размышляя, как ещё можно проверить, являлся ли ученик алхимика сыном госпожи де Боннар.

Войдя, он увидел присевшего на стул Гаспара и, кивнув ему, прошёл за свой стол.

— Давненько я тебя не видел, дружище, — проговорил он вместо приветствия. — Ты, и правда, решил, что, пользуясь моим расположением, можешь вот так просто пропадать со службы на несколько дней?

— Простите, ваша светлость, — великан склонил нечесаную голову, после чего преданно взглянул на барона. — В своё оправдание могу сказать только то, что я задержался по делу и не нашёл возможности доложить вам раньше, где был. А был я в «Сломанном колесе», пытаясь выяснить что-то о мерзавце Леру. И мне это удалось. Я нашёл тех, кому он заказывал всякие злодейства после того, как его дружка Поросёнка отправили в рудники. Я выяснил, что однажды он приказал побить палками торговца, который купил у Адеамуса какое-то зелье, якобы увеличивающее мужскую силу, а в результате потерял её остатки. Он требовал от алхимика вернуть ему деньги и заплатить компенсацию, но его побили и запугали так, что он уже рад был, что остался жив. Я виделся с ним, и он наотрез отказался подавать жалобу. К тому же Адеамус через Леру приказал поджечь лабораторию алхимика Сиприана. Эти разбойники чуть не сожгли весь дом, а самого Сиприана хватил удар и он умер. Таких случаев было несколько, и некоторые жертвы согласились подать жалобы, если будут уверены, что им за это не отомстят.

— Хорошо, составь отчёт и передай его полиции магистрата, потому что нам это всё ни к чему. Мы расследуем убийство самого Адеамуса, а его убил кто-то из домашних, и больше всего для этого подходит его ученик Патрик Шаплен, который может оказаться Морисом де Боннаром. Так что ступай, но впредь всё же докладывай, куда ты пошёл и чем занят, потому что на сей раз мне тебя хвалить не за что. Толку от твоих трудов для нашего расследования нет.

— Оно так, — огорчённо кивнул Гаспар, — но есть ещё кое-что, о чём я узнал. Когда я был в «Сломанном колесе», ко мне подсел мальчишка лет пятнадцати, чисто одетый, с охотничьим ножом на поясе.

— Длинные волосы завязаны красной лентой на затылке? — наконец, заинтересовавшись его рассказом, уточнил Марк.

— Точно! — сразу же воодушевившись, закивал Гаспар. — Так вот он подсел ко мне и, достав карты, начал раскладывать их на столе, то ли играясь, то ли гадая, и при этом нашептал, что здесь, в таверне какой-то человек нанял вора и мошенника Бризана выкрасть у вас какую-то записку, небольшой белый лист, свёрнутый вчетверо, где должны быть золотые буквы и какая-то тайнопись. Бризан — весьма вёрткий парень и своего обычно добивается, даже если ему приходится пустить кому-то кровь, потому этот паренёк был обеспокоен и сказал, что переживает за вас, и просил предупредить.

— А как он узнал, что ты связан со мной? — прищурился Марк.

— Кто ж его знает, только я за вами везде таскаюсь, может, он видел. Я тогда попросил его погадать мне, а шёпотом спросил, как найти этого заказчика. И парень сказал, что тот должен придти в ближайшие дни. Если я задержусь, то он мне покажет. Вот я и околачивался там, но этот заказчик так и не явился. А я, и правда, не мог дальше увиливать от работы и вернулся. Так что и тут впустую старался.

— Не совсем, — успокоил его Марк, — потому что этот Бризан вчера вторгся в мой дом и погиб при попытке сбежать. Но то, что он искал у меня ту бумагу раньше, было лишь догадкой, а теперь всё подтвердилось. Остаётся выяснить, как этот заказчик о ней узнал, — он какое-то время размышлял, постукивая пальцами по столу, а потом взглянул на Гаспара. — Меня не слишком тревожит, что кто-то охотится за этой странной бумагой, но я не хочу, чтоб беспокоили моих домочадцев. Так что отправляйся обратно в «Сломанное колесо», найди папашу Пикара и скажи, что Бризан мёртв, листок, который он искал, передан магам Белой башни, а потому я надеюсь, что никто больше не побеспокоит по этому поводу ни меня, ни мою семью. И, если будет возможность, разузнай, приходил ли заказчик.

— Понял, — радостно закивал Гаспар и отправился с новым поручением, а Марк снова задумался, как ему вывести на чистую воду де Боннара, если это он.

Какое-то время он размышлял, а потом вдруг рассмеялся и покачал головой.

— Это же просто, чёрт возьми! Как я сразу об этом не подумал!

Он отправился в канцелярию военного ведомства, где всё также кипела работа, но она была уже более слаженной и методичной, чем раньше. Пробираясь между столами и пробегавшими мимо клерками с кипами документов, он отыскал виконта Леграна, который сидел, вытянув свою ногу-деревяшку в проход и строго следил за перемещениями своего войска единственным глазом. Заметив Марка, он махнул ему рукой.

— Ты опять по делу, мальчик мой? — спросил он, когда тот подошёл. — На сей раз у меня есть немного времени, чтоб поговорить с тобой. Только будь добр, не путайся под ногами у моих парней, чтоб они случайно не сшибли тебя с ног.

— Я не буду мешать им и не отвлеку вас надолго, — успокоил его Марк, втиснувшись в узкий закуток между ближайшим столом и стеллажом. — Я только хотел спросить, не вспомните ли вы, какой крепостью командовал капитан де Боннар?

— Ну, комендантов-то я помню всех! — усмехнулся в седые усы виконт. — Огюст де Боннар был комендантом крепости Лош в долине реки Зильбер. Но, если мне не изменяет память, он умер лет пять назад. С тех пор там служили ещё два коменданта: де Бурже, но тот уже два года как вышел в отставку, и теперь там командует де Броссар. Ты должен его помнить, он был вестовым при Армане.

— Лош, — Марк задумался. — Это небольшая военная крепость на северо-востоке. Она до сих пор не утратила своего стратегического значения, а значит, комендант всё также передаёт копии своих приказов и докладов в военное ведомство?

— Все военные замки короля обязаны предоставлять копии важных документов в военное ведомство не позднее месяца со дня их подписания. А по результатам года они попадают сюда и занимают свои места на полках архива.

— И там есть сведения обо всех офицерах, служивших там?

— Приказы о назначении их на посты и ведомости выплаты жалования тоже передаются, — уверенно кивнул виконт. — Какие годы тебя интересуют?

— Я хотел бы посмотреть документы за три прошедших года.

— Это не сложно. Эй, Готье! Положи эти папки и иди сюда! Живо найди для графа де Лорма документы по крепости Лош за три прошедших года! Да шевелись живее!

Марк невольно улыбнулся, вспомнив, как тем же тоном виконт командовал когда-то своим отрядом в пылу сражения.

Уже в первой же папке он нашёл то, что ему было нужно. В ведомостях выплаты жалования он нашёл имя лейтенанта Мориса де Боннара, потом приказ, которым ему был предоставлен отпуск в связи с семейными обстоятельствами: судя по дате, он уезжал на похороны матери. А затем шёл приказ об увольнении Мориса де Боннара в отставку в связи с получением наследства.

Марк задумался. Выходило, что едва вернувшись с похорон, Морис де Боннар уволился со службы и уехал из Лоша. Куда же он поехал? В Сен-Марко, чтоб напроситься в ученики к аптекарю Галлону и начать долгий и планомерный путь к своей мести? Взглянув на приказ ещё раз, Марк увидел, что он подписан капитаном де Бурже. Он помнил этого старого вояку, который был чем-то похож на виконта Леграна, хотя сохранил в целости обе ноги и оба глаза. Правда, последние годы он сильно растолстел и уже в походе короля Ричарда участия не принимал.

Марк поднял голову и встретил взгляд единственного глаза виконта, который следил за ним с любопытством.

— Ваша милость, а известно ли вам, куда после отставки уехал капитан де Бурже?

— Конечно, известно! — заявил тот. — Бертран, как и я, вырос в Сен-Марко, здесь мы одновременно получили свои золотые шпоры и служили при государе нашем Франциске. За усердную службу он получил весьма неплохую пенсию и поселился в собственном доме на улице Сломанного копья. Только он расползся ещё больше и напоминает старую бадью, потому не выходит из дома. Я иногда навещаю его, чтоб выпить вина и вспомнить молодость.