Станция Кафе Отправление - Альберт Иванович Калинов
– Не скрою, очень рад видеть вас! – с ходу начал Бальтазар. – Что-то, Александр, вы давненько не появлялись здесь. Я уже подумал, что вы утратили интерес к этому месту.
– Да нет… дела, знаете ли… – подыграв Сушинскому в его манере общения, Саня к сказанному хотел было ещё добавить и старорежимное «батенька», но передумал, решив, что шутка может обидеть Бальтазара.
Конечно же, у Понедельникова сразу всплыла в памяти статья про банщика, автором которой являлся его визави. Саня не стал тянуть, обдумывать, как правильнее было бы выстроить разговор, и начал как есть:
– Читал вашу статью в старом журнале «Реальность и иллюзия» про Сергуню-банщика.
– Надо же!Да-да.И что? Как вам статья?
– Интересно, – закивал Саня.
– Хм… А где вы нашли этот журнал? Он уже лет двадцать как не издаётся.
– Наткнулся у своей квартирной хозяйки, у неё много старых журнальных подшивок.
Лицо Сушинского приобрело сентиментальное выражение, его голова закачалась, как у игрушечной собачки-болванчика, что теперь принято ставить на автомобильную панель, и, наконец, Бальтазар изрёк вечное:
– Молодость… сколько в ней надежд… Хорошее было время.
– Всё-таки осмелюсь спросить,– продолжил Саня,– правдива ли эта история? Как, по-вашему, что на самом деле случилось с этим Сергуней?
Прежде чем ответить, Сушинский, как и положено для такого непростого разговора, выдержал небольшую паузу.
– Видите ли, Александр, в этом деле я, как и любой другой оказавшийся на моём месте, выступаю в роли искателя, исследователя… А в этом конкретном случае однозначные выводы равнозначны тупику,– читатель старых газет был, как всегда, красноречив, изъясняясь несколько витиевато. – Поверьте, в те годы с моей стороны такая статья не была погоней за сенсацией. Это был новый взгляд на привычный для нас мир. И опыт оказался провальным. Вы даже не представляете, сколько было негативных рецензий на эту статью. Меня обвиняли в шельмовстве. Но я ни в чём не соврал.
В этот момент рассказ Сушинского прервала появившаяся возле стола официантка. Она принесла чайную пару китайского фарфора, стакан в серебряном подстаканнике и маленький стеклянный бочонок.
– Это отличный чай, советую вам угоститься,– поторопился объяснить Сушинский, указывая на чайную пару. – Угощайтесь и, главное, мёд попробуйте, мы к разговору о мёде ещё обязательно вернёмся.
Сам Бальтазар взялся за серебряный подстаканник, потом опустил в стакан маленькую ложечку и заиграл ею по стеклянным граням. Знакомый звон поездной романтики напомнил детство. Сане показалось, что он услышал протяжный сигнал локомотива, призывающий пассажиров поторопиться. Из граммофонного рупора послышалась мелодия. Сашка вспомнил кадры из фильма «Прибытие поезда на вокзал Ла-Сьота».
– Ну как вам мёд? – спросил Бальтазар.
– Очень вкусный, – оценил Саня.
– Я бы сказал восхитительный. Больше красок, Александр, больше красок,– растёкся в улыбке бывший журналист. – Ну вот теперь продолжу наш разговор о происшествии в восемьдесят втором году в загородной бане и о том, куда же подевался Сергуня.
Как я уже говорил, когда вышла эта статья, на адрес редакции журнала, в котором ваш покорный слуга имел честь работать, пришло полмешка писем. Часть из них содержала истории с разными псевдомистическими происшествиями из жизни граждан, ещё часть – гневно-обличающего характера с обвинениями меня в мракобесии. И, наконец, было одно письмо от бывшего председателя леспромхоза «Ленинский край» где-то на Енисее.Фамилию я уже подзабыл. Но суть письма как под копирку совпадала с моей статьёй. В этом леспромхозе в пятидесятые годы был подобный случай и тоже с банщиком. Их банщик не помнил своего прошлого, ни кто он, ни откуда. Жил там же, при бане, знал все тонкости банного дела и имел репутацию, как бы сейчас сказали, гуру. Слава о нём дошла до московского начальства, и каждый их приезд в тамошние края обязательно заканчивался посещением баньки в богом забытом уголке сибирской тайги. Как утверждал автор письма, бывали в этой бане даже аппаратчики из ЦК КПСС. С тех пор леспромхоз «Ленинский край» стал процветающим. Так вот тот банщик, по описанию, как две капли воды был похож на Сергуню, и по возрасту подходил, хотя между этими историями была разница в тридцать лет. Тот банщик тоже бесследно пропал. Важно, что никто не мог утвердительно вспомнить,откуда он взялся. Одна из неофициальных версий, ходивших тогда среди лесозаготовителей в связи с его исчезновением, была в духе времени. И суть имела примерно такую: соответствующие структуры заинтересовались личностью банщика. Время, сам понимаешь, было сложное. Ещё не зажили раны минувшей войны, и некоторые причастные к её преступлениям прятались под чужими фамилиями и личинами. Ну так вот, связали беспамятство банщика с минувшей войной.
Но была и другая история, на ней настаивал сам бывший председатель. Суть её сводилась к тому, что один приезжий старик признал в банщике своего давнего приятеля. Они с ним были знакомы ещё до революции, в самом начале двадцатого века. Жил тот старик в Воронеже. И, по его словам, тогда, в молодости, у них была шумная компания. Однажды на шутливый опрос приятелей, как и где хотел бы прожить каждый свою жизнь, этот вот отвечал, что готов жить вечность, но обязательно в бане – в чистоте, тепле, без обременительных мыслей, забот и в чём мать родила. Со слов старика, вскоре приятель пропал, а времена тогда были сам знаешь какие…
– Ну, и какие выводы вы делаете из этого? – в словах Александра слышалось сомнение.
– Представьте, что вам, Александр, подали в ресторане банку с консервами вместо нежной нарезки из телятины с хреном…
– Ну и к чему ваша аналогия? – удивился Саня.
– К тому, что мы с вами не голодны, не в лесу, а в прекрасном и уютном кафе. Также и с информацией: мы можем её выбирать, а затем выкладывать на блюде.
Саня взял ложечкой немного мёда и принялся рассматривать, играя с переливами света, а затем выдал многозначительное:
– Н-да…
– Знаете, Александр, у меня появилась хорошая идея. Вы завтра утром свободны? Ну, скажем, в десять часов. У вас нет срочных дел?
Саня пожал плечами.
– Тогда жду вас в девять утра здесь, у входа в кафе. Мы с вами посетим одно преинтереснейшее место,– и,видя, как в Саниной голове мгновенно припомнилась пара-тройка неотложных дел на завтра, добавил: – Уверяю, Александр, вам как искателю там будет чрезвычайно интересно. Я приглашаю вас на журналистское расследование.
– Но я не журналист, я художник, – признался Саня.
– Это то, что и нужно, жду вас завтра.
На этих словах Сушинский пожал Сане руку и направился не к тому выходу, который
