Михаил Елисеев - Полёт "Голиафа"

       - И не только "Голиаф", но и все свои дирижабли.

       - И всё это было затеяно для того, чтобы получить страховку и спасти фирму от банкротства? Я снова прав?

       Вместо ответа Девид спросил его:

       - Откуда у вас такое хорошее произношение?

       - Индия, - коротко ответил Кирилл.

       - Вы там бывали? - удивился Девид, - Да-а, красивая страна.

       - Значит, и вы там были? То есть то, что вы говорили про свои путешествия...

       Пробиваясь сквозь тучи, лучи солнца проникали в помещение и, отражаясь от зеркал, освещали стены и двоих мужчин, сидевших друг напротив друга.

       - Я не лгал, - улыбнулся мистер Палмер, - И не солгу вам, если признаюсь, что я - Монтгомери-младший.

       - О-о, как интересно! - улыбнулся Кирилл Петрович, - Признаюсь честно, у меня была мысль о том, что вы могли бы даже иметь с мистером Монтгомери родственные связи... С моей стороны не будет дерзостью, если я попрошу вас поподробнее рассказать об этом?

       Мужчина тихо рассмеялся:

       - От вас ничего не скроешь. В конце концов, рано или поздно вы бы, наверное, разузнали и об этом! Что же, если это хоть как-то может смягчить мою вину...

       Девид также наклонился к Кириллу поближе и продолжил свой рассказ:

       - Я - младший сын в семье. Разгильдяй и тунеядец - разумеется, с точки зрения отца. Мне не хотелось просиживать в душных конторах всю оставшуюся жизнь. Я взял некоторую сумму денег и отправился в путешествие, сам не зная - куда и зачем. Именно тогда я сменил в паспорте свою фамилию с Монтгомери на Палмер, чтобы не позорить имя отца, - он задумался, подбирая нужные слова, - Путешествие затянулось на долгих десять лет. Когда я вернулся, то отец... немного изменил своё мнение обо мне. Мой старший брат был сбит на улице паромобилем, а средний после потери родственника стал пить. Я для отца оставался последней надеждой. Добавьте ко всему этому то, что семейная фирма была на грани разорения. Отец был в крайне подавленном состоянии. Он слёг, а делами стал заведовать наш управляющий. Я решил доказать отцу, что ещё на кое-что способен.

       Он всё также сжимал и разжимал кулаки. Было похоже на то, что британец переживает смешанные чувства, хотя с другой стороны, подумал Кирилл, это могла быть и игра на публику. Девид своей историей словно бы пытался разжалобить собеседника, дабы впоследствии просить о снисхождении.

       - Я узнал, что все наши дирижабли были застрахованы - какие-то на большую, какие-то на меньшую сумму. Самым дорогим в этом плане оказался "Голиаф". В письменной форме я отдал распоряжения, чтобы на борту судна появился ещё один зажигатель в курилке и чтобы в верхних комнатах, поближе к обшивке, персонал стал оставлять открытый огонь - свечи. Я аргументировал это удобством для пассажиров. Многие соглашались, но некоторые не одобряли, ссылаясь на старые нормы правил безопасности. Да, и кстати - никто из команды меня, как сына мистера Монтгомери, не видел в лицо.

       - Очень удобно, когда вы хотите инкогнито совершить рейс на "Голиафе", - улыбнувшись, заметил Кирилл.

       - Да, и я этим воспользовался.

       - Вы надеялись, что кто-то совершит ошибку и дирижабль взорвётся без вас?

       - Да... надеялся..., - он откинулся на спину, - Но время шло, а ничего не просходило.

       - И тогда вы решили взять дело в свои руки. - Кирилл Петрович указал ладонью в грудь мужчины, кивнув себе.

       - Совершенно верно.

       - Как вы пронесли на борт взрывное устройство?

       - Ха! Давайте я всё-таки оставлю некоторые секреты при себе, хорошо?

       - Хорошо, мистер Палмер. Хотя, могу предположить, что досмотрщики попросту приняли вашу бомбу за карманные часы. Признаться честно, вчера в полутьме ночи в комнате отдыха я и сам принял этот тикающий механизм за часы. - Кирилл не сводил взгляда с молодого человека, сидящего напротив него, - Что произошло на борту, я и так знаю.

       В каюте повисла минутная тишина. Девид обдумывал всё сказанное.

       - Значит... я прогорел всего лишь на какой-то ошибке в злосчастной записке? - покачал он головой.

       - Именно так, мистер Палмер, - ответил Кирилл Петрович, - Одно единственное слово.

       - И если бы я всё написал грамотно, то вы бы так и не узнали о моей личности? Всего лишь исправил бы одну ошибку...

       - О не-ет! Ваша ошибка заключалась в том, что вы вообще стали писать эти записки. Вам следовало бы сидеть в своей "норе" и не высовывать носа. Но нет! Вы посчитали себя умнее! Вы решили пригрозить мне первой запиской.

       - Но вы не поддались.

       - Да, и тогда вы решили избавиться от меня с помощью жестяного грузчика... Кстати, а зачем вы вообще держали у себя эту перфокарту с моделью поведения убийцы?

       - Нет, не убийцы. Это была перфокарта для автоматонов-телохранителей. Я рассчитывал на то, что он существенно повредит дирижабль, а впоследствии планировал уничтожить перфокарту и списать всё на мифического злоумышленника.

       - Но вы и тут просчитались.

       - Да, нашлась парочка парней, которые смогли справиться с этим человекоподобным монстром.

       Девид хлопнул себя по коленям:

       - Хорошо! И что же мне светит? Два? Три года? Или пять лет?

       Они одновременно встали.

       - Ну же! Расскажите мне, как вы собираетесь разбить сердце моему отцу.

       Было понятно, что он продолжает своеобразно давить на жалость, желая, чтобы детектив, в лице подданного российского императора, отпустил его с миром. Но на Кирилла такие методы не действовали.

       - Поумерьте свой пыл, мистер Палмер. Я не разбираюсь в британском законодательстве. Всё, что я могу сделать, это передать вас на руки капитану дирижабля - месье Шаплену. А уж что он будет с вами делать - это не дано знать даже мне.

       Кирилл коротко поклонился и вежливо указал на дверь. Англичанин, смиренно склонив голову, подошёл к выходу, но неожиданно резко повернулся:

       - Как я мог забыть! Мой пиджак...

       Он вернулся к кровати и взял свою одежду.

       - Не может же джентльмен разгуливать без пиджака, смущая дам.

       В этот момент Кирилл отвернулся от него буквально на долю секунды. Мгновение! Но этого мгновения хватило на то, чтобы ощутить на своей шее резкий удар ребром ладони. Последнее, что успел увидеть Кирилл Петрович, это пол каюты. После этого всё заволокло чернотой.

       Кирилл очнулся от страшного шума. Ему не хотелось верить в то, что причиной этого был взрыв, но в свете последних событий другого варианта не было.