Формула убийственной удачи - Анна Велес
— Но кольцо на месте, — напомнил Дан.
— И скорее всего, это подделка, — улыбнулась Ева. — Если оно не пропало, его просто незачем было брать. … Или его все-таки украли, заменив дешевкой.
— Согласен, — кивнул дознаватель. — Как мне известно, князь обратился к вашему кузену с просьбой, чтобы Михаил собственноручно занялся поисками преступника. А Глава направил туда меня, зная, что я хоть немного знаком с Домом князя.
— Понятна и причина моего участия в этом деле, — дополнила Ева. — Кузен знал и о моей дружбе с Ником. Потому я лечу с вами…. И, — она разгладила несуществующие складки на подоле, явно пребывая в смятении. — Мы не дадим им запугать или помешать нам. А потому… теперь мне, Дан, нужен ваш профессиональный совет. Николай был Высшим. Скажите, Дан, мог его убить обычный Избранный?
— Не знаю, — честно ответил дознаватель, даже не пытаясь что-то от нее скрывать. Он всегда предпочитал честные партнерские отношения. — Я еще не видел места преступления. Но могу предположить, что да. Как вы сказали, его дар заключался в распознавании рукописей. Николай был ученым?
— Отличный ученым, — грустно признала Ева.
— А значит, простите, — он на миг приложил ладонь к груди и чуть поклонился. — Он не был воином.
— Конечно, — артефактор сразу поняла его мысль. — Любой выпускник Академии легко мог, застав Ника врасплох, убить его простейшим ударом боевой магии. Вы правы. Но мой вопрос не был праздным. В свите много Избранных. Но Высших не больше десятка.
— Понимаю, — Дан улыбнулся. — Вы правильно мыслите, стараясь даже по первоначальным данным понять круг подозреваемых.
Она кивнула. Ева не стала говорить, что пыталась еще и понять, насколько убийца может быть близок к самой семье Романовых. Насколько он приближен к князю.
Самолет заходил на посадку. Они готовились увидеть Северную Столицу и … отпрысков императорской крови во всей красе.
1 сентября четыре часа дня, Санкт-Петербург, набережная Макарова
Институт русской литературы Российской Академии наук, известный как Пушкинский Дом, располагался в доме номер четыре по набережной Макарова в Северной столице. Это было большое здание, выстроенное в классическом стиле. Весь фронтон украшен широким портиком, который поддерживает колоннада, высокие арочные окна идут по всему первому этажу. А над крышей выступает купол на широком барабане с рядом узких окошечек.
Любой житель страны, при первом взгляде на это здание, без малейших сомнений определил бы, что перед ним музей или еще какое-то образовательное или административное заведение.
Еву и Даниила в Пулково встретил представитель местной Стражи, потом они втроем перенеслись порталом сюда на набережную. Но никто не спешил проникать в Пушкинский дом через центральный вход. У Избранных был другой путь. Все тот же представитель местной Стражи проводил московских гостей к подъезду соседнего здания, выкрашенного в цвет топленого молока. А там был открыт дежурный портал, поддерживаемый кем-то из магов.
Они сразу оказались в небольшой комнате, которую Ева назвала превратницкой. Из нее был выход в мрачный темный коридор. Сразу стало понятно, что это подвал. Или даже — подземелье. Пока они шагали рядом, оставив Стража позади, Дан оглядывал стены и небольшие светильники. Он проверял местную охранную систему. Ева только улыбалась. Она тоже наметанным профессиональным взглядом замечала ловушки и сеть заклинаний. Воздух тут был сухой, было в подвале неожиданно тепло. Ева отметила и эти заклинания, сохраняющие в архиве необходимый климат, в котором должны храниться артефакты и редкие рукописи.
В конце коридора, вернее, всего в паре метров до его поворота их ждал еще один Страж. Он коротко, по-военному кивнул москвичам, жестом открыл еще один портал.
— Междумирье, — тихо предупредил Еву Дан, прежде чем они вступили в серо-сизый сумрак.
— Три метра, — кивнув, уточнила она. — Классика.
Междумирье — это некое пустое пространство между реальностями. В нем нет ничего. Нет жизни, нет магии. Но у Междумирья своя опасность. Оно пьет силы Избранных. Не наполненное ничем, Междумирье жадно забирает все, что попадает в его сети. Только очень сильные маги способны путешествовать по этому пространству. Но не более десяти шагов. Единицам удавалось пересечь пятнадцать шагов жадной пустоты. И в то же время представители всех каст активно использовали Междумирье, помещая между его дорог свои сокровищницы или даже жилища. Пустотой окружали любое помещение, где можно было хранить нечто значимое.
— Дан, — Ева аккуратно сжала запястье своего спутника. — Нам необходимо по максимуму сохранить силы. Есть секрет.
— Секрет чего? — не понял он. В его тоне чуть слышно было нетерпение. Ведь до места преступления оставалось совсем чуть-чуть.
— Как преодолеть Междумирье с наименьшими потерями, — терпеливо пояснила маг-артефактор. — Меня Кир научил.
Дознаватель посмотрел на нее с некоторым удивлением. Кир Куракин на самом деле был лет на двести старше Михаила, а значит еще на три столетия старше Евы. Знаменитый исследователь Междумирья жил отшельником, покидал свое жилище, расположенное где-то в иной реальности, только для путешествий по иным мирам или Пустоте. Он по праву разделял славу бесшабашных Куракиных из-за своих опасных экспериментов с листанием реальностей и Междумирьем. И все же Кир был привязан к Еве, он даже сам добровольно забрал ее к себе, пока Михаил не вернулся из-за границы и не принял должность Главы Стражи. То, что Ева делилась сейчас с Даниилом семейным секретом, потрясло его и растрогало.
— Надо левитировать, — шепотом пояснила артефактор дознавателю, чуть встав на цыпочки, чтобы дотянуться до его уха.
Дан кивнул, сделал чуть заметный жест, чтобы пальцы девушки с его запястья попали в его ладонь. Потом он пожал ее руку, в знак благодарности. И они шагнули, наконец, внутрь Пустоты, тут же синхронно поднявшись над полом.
А там, на другой стороне, за границами Междумирья была еще одна превратницкая. Маленькая тесная комнатенка. Ева и Дан вплыли в нее и оба чуть не наткнулись на столик, на котором стоял графин с янтарного цвета
