Баллады старого катафалка - Константин Чиганов
Ничему не удивляясь, санитары четко сложили блестящие "ноги" с колесами и точно задвинули кровать-комбайн в кузов. Ставер кивнул, они по-военному повернулись и ушли. Лампочки освещали странную картину, так могла бы выглядеть внутри "скорая помощь" какого-то безумного падишаха, с бордовыми бархатными занавесками и обивкой потолка.
Приборы в головах больной тихо и мерно пикали, похоже, все в порядке… если так можно сказать о ней вообще. Артем закрыл дверь и сел за руль. Впрочем, ехать никуда нужды не было. Рядом села Ангелина.
"Занми вини!"
Пятница явился. Уставился на них из зеркальца. Ухмыльнулся.
— Мы ее принесли, граф, — вслух сказал Артем. — Можешь осматривать.
— Благодарю, малыш, — он нахмурился, прищурился. Проворчал что-то.
Артем откинулся на мягкую спинку, уперся затылком в низкий длинный подголовник. Ангелина взяла его за руку прохладной и чуть влажной рукой.
— Благословляю вас, дети мои! — сказал Пятница, старый змей.
Артем даже отвечать на гнусные инсинуации не стал. Обычно чувство времени его не подводило, но теперь он ментально отключился, а на часы на приборной панели глянуть забыл. Сколько прошло?
— Арти, я нашел ее, — но граф не улыбался. — Она как бы между, видишь ли. В полях у реки, что струится у подножия трона Божия. Зовут ее почти как Кэсси, похоже. Но она не хочет со мной говорить. Я не могу ее заставлять, она и так держится на самом краю. Это она помогала дочке. Но сил потратила много. Не телесных сил. Без них ей не проснуться.
— Что будешь делать, лоа?
— Теперь уже ей нужна поддержка. И лучше всего, кого-то из своих. Я бы мог через тебя дать ей поговорить с Энжи. Ненадолго. Ее она послушает. Да и связать их будет проще, одна кровь.
— Это безопасно?
— Обижаешь старика. Вы же будете со мной. Риска никакого. Надо чтобы она захотела вернуться. Очень хотела. Силой тут не возьмешь.
— Ты же вытащил Гел… то есть Энжи?
— Черная магия иная. Я ей сродни, так, я знаю. Черная магия насилие, если она рвет нитки, kod lavi[1] у молодого здорового человека, можно врезать ей в ответ по морде… frape dan,[2] а здесь давить нельзя, Кэсси уйдет за реку совсем.
— Лады. Что тебе надобно?
— Сначала пусть ее перенесут обратно. Осторожно.
Артем передал.
Через несколько минут те же санитары унесли умное ложе.
Ангела о чем-то перемолвилась с отцом, тот кивнул, махнул приветственно Артему (а может, им обоим с Пятницей), ушел за женой, устроить ее как следует.
Девушка села к ним.
— Ну, вот и я, граф. Она в порядке… насколько в ее состоянии…
Аретм объяснил ей положение. Граф сказал:
— Просто сядете тут, держась за руки, как голубки, ты, мальчик, возьми руль… и постарайтесь думать о хорошем.
— Главное, для нее безопасно? — Артем кивнул на соседку, забывшись, сказал это вслух, Ангелина тут же сдавила его пальцы:
— Безопасно? Да если надо ей помочь, я на все…
— Спокойно, штурман, — Артем похлопал ее по руке. — Не дави так.
— Прости. Конечно, я-тоготова, — ответила девушка. — Но ты не обязан, Тёма. Оставайся, я сама за руль буду держаться. Она ведь моя мама.
— Я посторонним служебный транспорт не доверяю, — сказал Артем. — Держи меня за руку и думай о маме. Граф, мы готовы. Вся надежда на тебя, старина.
— Я ж говорю, положитесь на старого лоа, — он улыбнулся, пристально поглядел Артему в глаза… и тот стал точно проваливаться куда-то внутрь сиденья.
2
Они все еще сидели в катафалке. Но щиток приборов отсвечивал теперь темно-красным, а за стеклами вместо мирного вечера клубились дикие серобурые тучи, словно бродячий дымогенератор сошел с ума неподалеку.
— Спокойствие, можете расслабиться, детишки, поведу я! Со мной вы в ажуре, как в диснейленде! — Пятница блеснул зубами.
— Гос… я его вижу! И слышу! — Ангелина сжала руку Артему, — Граф, где мы и где сейчас мама?
— Не там где мы были, но мы к ней отправимся. Сидите тихо, как мышки, окна не открывайте, и не бойтесь… ну хоть не паникуйте. С вами любимец Субботы!
Блестящий ключ зажигания повернулся, мотор заработал, но совсем не так, как привык слышать Артем. Вместо мерного, еле слышного ворчания — низкий стонущий отзвук, точно грешные души рыдали в восьми цилиндрах. Триста сорок адских коней рванули машину куда-то в безвидную бурную мглу. Артема и Ангелину вдавило в сиденье, но рук они не расцепили. Руль неспешно ворочался сам, Артем больше не контролировал его. Педаль газа под ногой ушла вниз без участия его ноги.
— Придется ехать ээ… понизу, — Пятница надул щеки. — Дорогами ангелочков я вас повезти не могу, но главное, верьте мне. Ничто не может тут нам повредить. Ничто и никто, пока я с вами. Усекли?
"Дорога из желтого кирпича, что за черт?" — подумал Артем.
Катафалк под утробное подвывание разгонялся и разгонялся, теперь он отмахивал километров 150 в час… какое там, на горизонтальной шкале кроваво-алый палец спидометра уперся в ограничитель — 110 миль в час. "Сколько там нашими? 180? А шины?"
Дорога словно из желтого кирпича, но на такой скорости толком было и не понять.
Они проскочили большой прямоугольный указатель, грязно-желтый с черными буквами, если Артем верно прочел:
Acherontis fl. Toxicus![3]
Низкое, затянутое багровыми тучами небо и пустоши по сторонам, в лобовое стекло ударилось насекомое… расплылось зеленой кляксой, если могло быть насекомое размером с воробья.
Пятница захихикал и в пару взмахов дворников очистил стекло.
— У нас тут они вырастают большие!
— Кто?
— Мухи.
— А шины? Выдержат?
— Здесь? Мои шины? Еще как.
Ангелина выругалась:
— Прости.
— Ничего. Я сам в ахуе. Он мне никогда не… ого.
Дорога изогнулась, и Кадиллак вылетел на мост. Блекло-желтый, как бы не сложенный из старых костей. Ажурные опоры уходили куда-то в грязно-багровое месиво, река споро несла внизу гнойные воды. В салон проник запах гнили и протухшей плоти. Въезд на мост по сторонам стерегли большие уродливые черепа вроде крокодильих. Ну очень большие, с перевернутую лодку каждый.
Там, на середине гнусной реки, Артем увидел грузный черный корабль, трехмачтовый парусник, похожий на декорацию, с высокой изукрашенной кормой, с драным черным флагом. Но у
