В бездну - Влад Свон
На предплечье Джон увидел продолговатый, незаживший шрам, растянувшийся от запястья до локтевого сгиба.
– Я рад, что ты – не жалкий позер, вскрывающий вены поперек для привлечения внимания, и действительно хотел свести счеты с жизнью, – прокомментировал Кевин. – К сожалению, шалость не удалась.
– Идиотизм! На кой хрен мне суицидиться?!
– Совесть, предполагаю, не позволила влачить существование с грузом на плечах.
– Я не убийца, черт бы вас подрал! – выпалил Джон, и попытался встать, но Кевин пнул его, усадив обратно.
– А кто тогда, Джон?! Уродливое существо? Не смеши, – сквозь зубы прошипел сын. – Ты жалок! Омерзителен! Взгляни на себя наконец, мерзкое создание! – он сорвал зеркальце со стены и кинул на бедра мужчине.
Джон поднял стекляшку и увидел густые, блондинистые волосы, тонкие губы и уставшие зеленые глаза. Его внешность – точная копия человека, назвавшегося Кевином. Джон хмыкнул, оголив белоснежные зубы, и ошарашенно выронил зеркало из рук.
– Я не имел лица во снах. Вместо него – серо-черное месиво, но…, – Джон снова взял зеркало, – эта улыбка! Поганая улыбка, преследовавшая в кошмарах. Она – моя?
– Мистер, вы – гребаный гений! Примите искренние поздравления! – бешено захлопал Кевин.
– Выходит, ты…?
– Ты, – ответил близнец, и позади него появился уродец и две неизвестные личности.
Разные по телосложению, но одинаковые физиономиями, они таращились на Джона, как кошки на огонек свечи. Коренастый Кевин – одет по богатому, а скрюченное, худощавое существо – в разодранной одежде; третий гость сидел и дрожал в грязных, домашних лохмотьях, а четвертый, скрестив руки и оперевшись о стену, выражал абсолютное безразличие к происходящему и тому, что очутился на встрече голым в трусах.
– Кто вы, и как сюда попали?!
– Джон, не издевайся, – пробурчал мужчина в дальнем углу комнаты. – Почему я ничего не помню? Что делал в тюрьме? Кто давал показания на сеансе ИВП? Вопросов много, а ответ – один. Но для начала, – он лениво прошаркал к Джону, – экскурс. Зигмунд Фройд называл нас – «Оно», а Юнг – «Тень», но то детали, слишком не углубляйся, однако, если будет интересно, на корабле есть база данных с литературой. Вернемся к главному. Пока ты странствовал в глубинах памяти под влиянием наркотика, твое тело спало, как и основное сознание. Воспользовавшись моментом, я захватил контроль над речевым аппаратом и рассказал психиатру детали и подробности, какие припомнил.
– Чушь собачья…, – устало пробормотал под нос мистер Флай.
– Кстати, забыл представиться. Меня зовут Индиференца, или безразличие. Запомнил? Едем дальше. Деформитас, милый, – обратился он к существу, – включи запись сеанса с милашкой Мэри.
Уродец послушно заковылял к панели управления, пробил себе грудную клетку и достал оттуда маленький чип, который вставил в разъем компьютера. На экране вспыхнул файл – «Джон». Клик-клик, и перед одноликими зрителями образовался голографический экран с запустившимся видео. Знакомая палата, пациент и врач. Психиатр записывает за бормочущим во сне пациентом. Деформитас прибавил громкость, и Джон услышал собственный голос, звучавший немного неестественно.
«Изменения произошли после скандала. Я отстранялся от семьи дальше и дальше. Несмотря на извинения, стыд засел в глубине души и усиливался ежедневно. И виной тому человек, к которому возникли неподдельные чувства. Она понимала меня, поддерживала и создавала нужный комфорт. Долгие, спокойные часы. Но я не мог вызывать подозрений и возвращался в семью, где радостные улыбки детей и жены, поцелуи и объятия, сливались с отцовской ложью. Понимаете, я – обычный, эмоциональный мужчина, которому тягостно обманывать любимых, но вранье победило. Жизнь превратилась в сплошную муку, где даже секс с любовницей приносил разочарование. Но я не опускал рук, принял, как должное. Раз со старой Мэри не повезло, то и с новой проблем не избежать. Разница лишь в том, что отношения с любовницей находились не на стадии безысходного краха, а значит шанс на «хэппи энд» есть. Я не хотел терять ее. Смешно, но происходящее не казалось мне изменой. Логика проста – имена же одинаковы, и по характеру один в один: бойкая, дерзкая, смелая, как во времена полета на «Ковчеге». И когда Мэри-2 заставила выбирать, я не спорил. Двойной жизни не стать нормой ни в настоящем, ни в будущем. Глупец задумался: вернуться или вырваться из пучины рутины в объятия другого человека? Начать с нуля? Но для законов Вельт-2, прявшееся существование – не причина для развода. Я размышлял. Плохие идеи затуманивали рассудок, окутывали, как шелковый кокон. Одиночество смешалось с тьмой в безумном коктейле, но я увидел проблеск света и задался вопросом…»
«Кокон треснет, а кто выйдет наружу: прекрасная, свободная бабочка или ужасное чудовище?»
Видео оборвалось и запустился следующий фрагмент:
«…Сходил с ума. Складывалось впечатление иллюзорности происходящего. Нескончаемые бессонницы от злоупотребления кофе, рефлексия на тему утопичности Вельт-2, нытье, нытье, нытье. Устал. Мне хотелось скинуть решение проблем на кого-то другого… или других…
День «Икс». Выбор сделан. Ох, сколько поднимется шумихи!
Детишки улеглись в кроватки, и мы с Мэри уединились обсудить события прошедших месяцев. Не обошлось без слез и горьких, но счастливых поцелуев. Проблемы решены, супруги разобрались в чувствах и готовы двигаться дальше. Ага, конечно! Ложь нуждается в подпитке, и картинку идеального семейства необходимо сохранить до конца. Незачем трепаться о любовнице.
По просьбе жены, я проведал Кевина. Он сильнее всех переживал «сезон ругани» и плохо спал. Мальчик увидел меня, и слабо произнес: «Папочка?»
Я присел на кровать, попросил прощения, и пообещал, что ссоры с мамой больше не повторятся. Иронично, ведь здесь обошлось без вранья. Кевин довольно кивнул, но дабы закрепить результат, попросил рассказать ему историю нашего с Мэри знакомства; он просто обожал ее. И когда сонные глазки слиплись в блаженстве, я шепнул ему на ушко дрожащим голосом: «Люблю тебя, сынок».
Последнее слово слетело с уст, и шея Кевина хрустнула в тишине ночи. Теплое дыхание ребенка навсегда застыло на моих ладонях…».
Джон смотрел запись и не верил. Тело обдало ледяным ужасом, а по пальцам будто скользнуло еле уловимое дуновение воздуха. Чем дольше говорил мужчина на видео, тем яснее возникало ощущение, что озвучивается та самая правда.
«…Я зашел к Джулии. Посмотрев на спящую дочь, в голову полезли воспоминания о множественных завтраках и ужинах, где она молча и безразлично ела вместе с нами. Лишний триггер, добавивший решимости, и убавивший сожалений на ее счет. Я взял стоявшую в углу тренировочную биту, и возвысился над кроватью, как чертов бог, готовый обрушить молнию на грешника! Но на минуту, всего-навсего на минуту, замер. Джулия очень походила на Мэри внешне, но
