Голубое шампанское - Джон Варли
После этого изложение событий стало намного менее всесторонним. Семья наконец-то избавилась от привычки запечатлевать все подряд. Купер увидел несколько торопливо снятых кадров кровати с лицом – Меган настолько закутали, пристегнули и обернули, что видно было только лицо, – потом врачи, двери операционных и унылые больничные коридоры. И внезапно девушка с глазами древней старухи уже сидит в инвалидном кресле и с трудом ест ложкой, привязанной к кулаку.
– Тут я немного восстановилась, – пояснила Меган. – И сказала, чтобы меня опять начали снимать. Я планировала сопоставить эти записи с теми, которые будут сделаны через год, когда я снова начну ходить.
– Тебе сказали, что ты будешь ходить?
– Сказали, что я не буду ходить. Но каждый думает, что он исключение. Врачи говорят, что некоторые функции восстановятся. Черт побери, так если можно восстановить некоторые, то можно восстановить и все, верно? Ты начинаешь верить в превосходство разума над материей и что бог улыбнется только тебе. Да, кстати, есть и кое-какие транс-записи того времени.
Купер не сразу понял смысл этой небрежно произнесенной фразы. А когда понял, то уже знал, что она ее не повторит. Это было приглашение, которое она никогда не сделает более откровенно, чем только что.
– Я бы хотел их включить, если ты не против.
Он надеялся, что произнес это столь же небрежно, как произнесла свою фразу она, но не был уверен, что у него получилось. Когда она посмотрела на него, взгляд у нее был оценивающий.
– Если я стану возражать, это будет дурным тоном, – сказала она, помолчав. – Очевидно, я очень хочу, чтобы ты попробовал. Но не уверена, что ты сможешь такое перенести. Должна предупредить, что они…
– …не очень приятны? Черт, Меган, не оскорбляй меня.
– Хорошо.
Она встала, подошла к шкафу и достала очень маленький и очень дорогой трансер-блок и шлем. Помогая Куперу его надевать, она не смотрела ему в глаза, а нервно бормотала о том, как люди из «Фили корпорейшн» однажды заявились в больницу, вооруженные компьютерными распечатками, согласно которым у нее имеется великолепная возможность заключить с компанией контракт. В первый раз она отказалась, но к такому они привыкли. В то время трансинг был очень небольшой индустрией. Они находились на грани прорыва, который вскоре откроет массовый рынок, но тогда ни корпорация, ни Меган этого не знали. Когда она в конце концов согласилась сделать для них несколько записей, то причиной отнюдь не была вера в то, что это сделает ее звездой. Реально же ей хотелось одолеть нарастающий страх того, что она очень немногое сможет сделать со своей жизнью. А они предложили ей возможность работы – то, о чем она никогда не задумывалась, когда была богатой и здоровой. И внезапно любая работа стала хороша.
– Я включу для тебя малую интенсивность, – сказала она. – Полагаю, у тебя нет сопротивляемости к трансингу, поэтому нет необходимости в усилении. Этот материал фрагментированный. В некоторых местах есть треки с трансингом, в других нет, так что ты…
– Будь любезна, начинай, пожалуйста.
Она включила аппарат.
На экране появилась Меган в терапевтическом бассейне. Рядом стояли две медсестры, поддерживая ее и распрямляя тонкие конечности. Далее последовали другие сцены физиотерапии. Купер стал гадать, когда начнется трансинг. Он должен начаться со сменой перспективы, словно он (экран телевизора расширился, он прошел сквозь стекло и в мир за ним) на самом деле вошел…
– Ты в порядке?
Купер сидел, закрыв лицо руками. Он поднял взгляд и покачал головой, понял, что она может неправильно воспринять этот жест, и кивнул.
– Голова немного закружилась. Но сразу прошло.
– Можем подождать. Посмотреть в другое время.
– Нет. Включай.
Он сидел в инвалидном кресле, одетый в тонкое кружевное платье, закрывающее тело от шеи до кончиков пальцев ног. Пальцы уже начали выглядеть иначе. В них больше не было тонуса. Но еще важнее – он их больше не ощущал.
Ощущений вообще было очень мало. Имелась серая зона чуть выше грудей, где все ощущения начинали затухать. Он был сознанием, зависшим над креслом, с прикрепленным к нему телом.
Все это он сознавал, но не думал об этом. Все это давно стало привычным. Жуткая новизна давно ушла.
За окном наступила весна. (Где он? Точно не в Мексике, но точное местонахождение было непонятно. Впрочем, неважно.) На дерево возле окна забиралась белка. Наверное, хорошо быть белкой.
Очень скоро к нему кто-то придет. Осталось всего несколько часов. Ему было приятно это осознавать. Он этого ждал. Сегодня событий было немного. Терапия (плечи до сих пор после нее болели) и сеанс тренировки (даже не думая о нем, он заставил огромные и бесчувственные рукавицы, некогда бывшие его руками, с силой сомкнуться – это означало, что он приложил усилие, почти достаточное, чтобы удержать лист бумаги между большим и остальными пальцами). Очень скоро будет ланч. Интересно, что ему принесут?
А, да. В начале дня были и неприятные события. Он истерически вопил, пришел врач с иглой. Причина истерики так никуда и не делась. И печали в нем было достаточно, чтобы в ней утонуть, но он ее не ощущал. Зато чувствовал солнечное тепло на руке и был за это благодарен. Ему было очень хорошо. Интересно, что будет на ланч?
– Ты все еще в порядке?
– Нормально.
Купер потер глаза. От этого перехода у него всегда кружилась голова. Такое чувство, будто туго натянутая резинка лопнула, и его вышвырнуло из аппарата обратно в голову и тело. Он потер руки – по ощущениям они как будто заснули. На экране Меган все еще сидела в инвалидном кресле, глядя в окно с отсутствующим взглядом. Сцена изменилась.
Он сидел, пытаясь сохранить полную неподвижность, чтобы не потревожить швы на затылке, но это усилие стоило легкой боли. На столе перед ним крохотный металлический жук дрогнул, дернулся вперед и остановился. Он сосредоточился, приказывая жуку повернуть направо. Подумал, как бы он повернул направо, управляя машиной. Нога на акселераторе, руки на руле. Мышцы плеч удерживают руки поднятыми, пальцы сжаты, большие пальцы… что он делал большими пальцами? Но потом он обрел их, ощутил мышцы рук, начинающие поворачивать руль. Нажал ногой на тормоз, пытаясь ощутить кончиками пальцев ног внутреннюю поверхность обуви, когда нога поднялась, и ровное давление на подошву, когда он нажал на педаль. Снял правую руку с руля, когда левая начала его поворачивать…
Металлический жук на столе зажужжал, поворачивая направо. Зааплодировали стоящие вокруг люди, чье присутствие он лишь смутно осознавал. Струйка пота потекла
