Касэлона. Особенный рейс (СИ) - Гриб Елена Григорьевна

— То есть на Ониксе все-таки есть эти самые натурпродукты? — изумилась я, пропустив мимо ушей репортаж о регулярных кражах лайсов.

Эх, если бы мне ответил хоть кто-то…

Внезапно трансляция оборвалась.

— Вызов в лабораторию, — без намека на интонации сообщила «ОС-13».

— Причина?

— Закончен ремонт синтезатораБК.

Недопитый чай отправился в умывальник, профессор, позабыв выключить компьютер, — к выходу.

Несмотря на то, что это была идеальная возможность узнать его подноготную, я не осталась в квартире. Почему-то та лаборатория казалась мне важной. Она выглядела до боли знакомой и в то же время непонятной. Я словно уже бывала в ней. Могло ли так случиться, что именно там появилась служащая Зет-508, в прошлой жизни — Екатерина, студентка ветеринарного факультета?

Я не знала, двигало мной воображение или же остатки неугробленной лекарствами памяти, но твердо вознамерилась разобраться в предназначении загадочного аппарата.

Я ни на миг не отставала от профессора и вместе с тем в экстренном порядке вспоминала все, что когда-либо слышала о хроноБК-лаборатории.

Она располагалась на отдельном этаже и охранялась надежнее, чем золотой запас США. Те, кто в ней работал, имели категорию Д и выше. Туда не допускались даже уборщики — их роль исполняли только роботы и киборги.

Кстати, насчет киборгов… Говорят, модели с новым программным обеспечением и супернавороченной имитацией личности нельзя отличить от человека. Какая чушь! Достаточно взглянуть им в глаза, и сомнения исчезают. Я ни разу не ошиблась, и это при том, что наблюдателем меня назвать трудно.

Но вернемся к лаборатории…

Она не испытывала нужды в ресурсах. Насколько я поняла, именно детище Торна играло важную роль в освоении Оникса-10, а потому правительство вбухивало в него деньги без сожалений. Ну а какое отношение «хроноБК» имело к терраформации ледяной планеты, оставалось загадкой.

— Запускать проверку, профессор Торн?

Мой спутник напряженно кивнул, и я затаила дыхание. Ну да, призраки не дышат, знаю. Но в тот миг было не до таких мелочей.

Белые стены лаборатории действовали на нервы. Незнакомые приборы, непонятные индикаторы, необычные формы устройств наталкивали на мысли об инопланетных технологиях. Согласна, я находилась и на чужой планете, и вроде бы в другой Вселенной, поэтому жаловаться на непривычность обстановки не имело смысла. Но, хоть убейте, мне казалось, что угрюмая штуковина, напоминавшая смятое с тупого конца яйцо, — не результат достижений людской техники.

Справедливости ради должна признать: за проведенные в Исследовательском центре годы я ни разу не слышала о существовании зеленых человечков.

— Начинаем.

Установка тихо загудела, внутри нее зажглись огоньки, на передней панели загорелись яркие лампочки. Я таращилась на них во все глаза, чтобы не пропустить момент, когда… Что «когда»? Понятия не имею, однако это казалось жизненно важным.

— Расход энергии по-прежнему слишком высок, — недовольно отметил Торн. — Фокусировка сбоит, синтезатор нестабилен.

— Это же элианская машина, — рискнул оправдаться человек в форме техника. — Они не раскрывают свои секреты. Мы можем только догадываться о сути поломки и пытаться ее исправить методом тыка.

— Уверен, элиане на это и рассчитывают, — холодно бросил профессор. — Но мы не оправдаем их надежд. Разобрать и изучить. Неважно, сколько уйдет времени. Результат гарантированно окупится.

— А разрешение?

— Под мою ответственность, — прозвучало настолько уверенно, что я вздрогнула.

Перед внутренним взором замелькали проснувшиеся воспоминания.

Я уже слышала эту фразу и этот агрессивно-непримиримый тон. В тот день, когда библиотекарь так и не донесла мне «Паразитологию», Родас Торн произнес: «Под мою ответственность», и я очутилась в тесной комнатушке с мягкими стенами и успокоительными в меню.

Касэлона

Ночь прошла тихо. Райс почти поверил, что сумасшествие закончилось, и приготовился к обычной рутине.

До отлета следовало успеть много чего. Например, проверить, нет ли на сайте перевозчиков новых объявлений, и постараться найти пару-тройку клиентов, чтобы не уходить порожняком. Ничего крупного или опасного — только местные рейсы. И почта, возможно. За почту всегда платили прилично.

— Запрос на перевозку пассажира. Источник: официальная система космопорта, — вдруг выдал динамик. — От галамаркета «Лучистый Оникс» — предложение о транспортировке ценного груза, за «Касэлону» поручился Никал Лютик. И частная почтовая доставка.

— После разрешения на взлет мы стали популярны, — хмыкнул Сэм, мысленно вычеркивая один из пунктов недавнего плана. — Пассажиру отказать, с перевозками разберусь сам. Если повезет, мы загрузимся без особых усилий.

Он успел дойти до шлюза, когда система вновь ожила.

— Запрос государственный, отклонить невозможно.

— Какого… — начал возмущаться Райс, но на планшете, который он продолжал таскать с собой, загорелся экран.

Эмблема Службы госбезопасности, десяток печатей одна другой внушительнее… Если бы Сэм был впечатлительной девицей, он бы закатил глаза и попытался себя ущипнуть.

Такого попросту не могло случиться. Крохотные суденышка («космомаршрутки», как их называли в обиходе) вроде «Касэлоны» не относились к годному для важных персон транспорту. Ну а то, что Родас Торн, доктор биокибернетических наук, профессор Кафедры антропобиокибернетики Университета Рорайны, член Национальной Академии наук Оникса и так далее и тому подобное на пяти страницах мелким шрифтом являлся непростой личностью, даже не обсуждалось.

— Очередной фэйк? — после «техникодоктора», предоставленного Никалом, Райс не верил ни единому местному документу.

Идентификационная карточка вкупе с почерпнутыми из галасети сведениями уверяли обратное. Родас Торн — очень известная публичная персона, светило современной науки, муж нового министра экономики Оникса.

Пусть Сэм и считал, что при желании подделать можно все, в данном случае информация выглядела достоверной, и это еще больше настораживало. Мужья министров не катаются на «маршрутках». В их распоряжении если не личные суда, то правительственный транспорт или комфортабельные лайнеры. Но информационный блок «Касэлоны» утверждал, что в списке пассажиров прибавление, и поделать с этим Райс ничего не мог.

— Вместе с Волками — четверо… И две кэй-гадости. Веселая будет поездка, «Зара»?

Бортовой компьютер не умел отвечать на риторические вопросы. Вместо этого он предложил запланировать время вылета.

— Серьезно? — Сэм не скрывал скептического настроя. — У меня осталось на это право?

Как выяснилось, осталось. Космопорт давал «окно» между тремя и пятью часами пополудни. Выбирай любую удобную минуту — хоть три ноль одну, хоть четыре тридцать — с получасовым запасом времени на возможные непредвиденные задержки при взлете.

— Отлично. Ставь три ноль-ноль. Авось уедем без профессора.

«Зара» педантично сообщила, что профессор уже на подлете и ступит на борт меньше чем через пятнадцать минут.

— Прекрасно. А я ухожу прямо сейчас. Сколько там? Семь… Пока пополню запасы и разберусь с таможней, будет часов одиннадцать. Пусть ждет. И… За последние двенадцать часов кто-нибудь покидал корабль?

Система уверяла, что нет, быстрый просмотр записей с камер у шлюза это подтвердил. Получалось, Леви все еще на «Касэлоне»? И где же, скажите на милость? Судно не настолько большое, чтобы на нем мог спрятаться человек. С другой стороны, кэй-кот тоже куда-то зашился… После возвращения придется досконально проверить каждый отсек и найти их лазейку.

— Доставили посылку. Требуется подтверждение получения.

Сэм вновь недовольно взглянул на часы. Минуты бежали намного быстрее, чем он рассчитывал.

— Открывай грузовой отсек. С почтой волокиты не будет. За это я ее и люблю: все отсортировано, упаковано, подписано и опечатано. Никто потом не пожалуется, что в ящике проковыряли дырочку и вытащили поддельные джинсы премиум-класса, как в прошлый раз.