Анна Дашевская - Кастрюлька с неприятностями

Я рукой нащупала стул и села.

— Уважаемый Либер, откуда вы знали, что именно я буду искать? Я ведь ни с кем, кроме главы Службы магической безопасности этого не обсуждала…

— Лавиния, — Хранитель вышел из-за стойки, положил документы на стол рядом со мной и сжал моё плечо. — Я знаю очень многое из того, что вообще не произносится вслух. Вас это не должно беспокоить. Я никогда ничего не сделаю во вред Галлии, Академии или моим друзьям. Ведь я могу считать вас моим другом?

— Конечно… ну вы бы хоть предупреждали — сейчас, мол, будет чудо.

Он еле заметно улыбнулся.

Тут же, за столом в библиотеке, я наскоро пролистала тетради. Найти в них я смогла немало: несмотря на то, что автор записок по долгу службы практически не сталкивался с интересующим нас магом — разработчиком «оружия массового поражения», он его знал. И знал неплохо — в небольшой крепости всего населения было человек двести — двести пятьдесят, а магов всего шестеро. Они ели за одним столом, жила на одном этаже и пользовались одной лабораторией. Мы знали теперь имя: Теодор Брашер. Дневники писались, в общем, наспех, на коленке: пограничная крепость во время военных действий — не воскресная прогулка по парку. Маги дежурили по ночам, принимали участие в боевых столкновениях, лечили раненых, так что писать получалось явно не всегда. Разработки Брашера упоминались в дневниках глухо и без каких-либо подробностей. Ну, это понятно, необходимость сохранения военной тайны в те времена вбивались на уровне инстинкта. Но вот что меня удивило: всякий раз, когда упоминался Брашер, автор писал о нем с большим уважением и несомненной теплотой.

Свиток был желтым и сухим, как и полагалось старому пергаменту. По моей просьбе Либер помог мне развернуть его и зафиксировать при помощи специального стекла. Я включила подсветку и склонилась над текстом. Да, это не дневниковые записки мага, закончившего тот же курс в том же заведении, что и я. Текст, казалось, состоял из мельчайшего бисера или маковых зерен, по воле неизвестного создателя прилипших к пергаменту ровными рядами. Поначалу мне не удавалось даже вычленить из строки даже отдельные буквы, не то чтобы свести их в слова. Наконец, Либер сжалился надо мной и дал лупу, вот тут дело пошло.

Летописец сафирского кагана цветисто описывал военные победы своего владыки, скрупулезно перечислял названия погибших орочьих кланов и их вождей, пел хвалы храбрости и мудрости военачальников цветущей Сафиры. Но все же среди этой шелухи мелькнуло и нужное мне имя: Теодор Брашер, великий маг, пришедший из пылающей Тюрингии и ушедший путем мудрости, к ее истокам, в золотую Прагу. Маг, оружие которого уничтожило бесчисленные орды, катящиеся к Сафире из Степи.

Ну что же, в Прагу я так и так собиралась.

Я сделала несколько копий отдельных страниц, выписала кое-что из свитка и вернула Хранителю документы.

— Спасибо огромное, уважаемый Либер! Вы очень мне помогли, — я помедлила, потом все же решилась, — скажите, а вы слышали что-нибудь о Зале Полудня?

— Зал полудня? — Хранитель посмотрел на меня с удивлением. — Мне казалось, что эту легенду уже никто в Академии не помнит. Лавиния, вы, вообще, хорошо знаете историю Академии?

— Ну, мельчайшие подробности, конечно, не вспомню, но вообще знаю, — пожала я плечами.

— Так вот, из этой официальной истории напрочь вычеркнут один эпизод. Если помните, поначалу Академия была всего лишь небольшой магической школой при монастыре Богини-Матери, на острове Ситэ. После того, как маги помогли королю Хлодвигу в войне с алеманами, а затем предотвратили распространение чумы, он своим указом отдал под строительство нового магического учебного заведения часть незастроенной территории города на левом берегу Сены. Первым делом были построены два здания — жилой корпус и учебный; через три года построили библиотеку и лаборатории. А в центре всего комплекса был бальный зал.

— А почему Зал Полудня?

— В его потолке есть круглое окно, — Хранитель Либер мечтательно прижмурился, — и всегда, каждый день, вне зависимости от погоды или сезона, того, кто в полдень встанет под этим окном, окатывал золотой столб солнечного света. Всего одно мгновение, но такой человек… или не-человек, неважно, излечивался ото всех болезней или ран, и удача плыла ему навстречу на белом корабле с парусами цвета зари. Так было пятьсот с лишним лет, пока тогдашний ректор Академии не решил выяснить, есть ли кто в Галлии сильнее него.

— Чьи в лесу шишки, — пробормотала я ошарашено. — То есть, он решил сесть на трон?

Хранитель кивнул.

— Да, надо признать, момент был подходящий: король погиб на охоте, оставив наследником четырехлетнего сына.

— Несчастный случай?

— Если стрела попадает вместо оленя в человека, а магическая защита не срабатывает, это трудно назвать счастливым случаем, правда?

— Да уж, — сказала я. — А щиты ставил, конечно, тот самый ректор?

— Вот именно, он же был самым сильным магом всей Галлии. С тех пор ректором не избирают великого мага, а всегда просто хорошего администратора. А Зал Полудня после этого закрылся для всех, более того — о его существовании все забыли, — закончил Либер, помолчал, и добавил неожиданно, — странно, что Кайонн знает, ну, я всегда подозревал, что он не так прост.

— А-а-а… Темный, я даже не знаю, что спросить! А как же я туда попала? Это значит, что зал снова открылся для посещения? На потолок я не смотрела, есть ли там окно… То есть, надо постараться туда попасть в районе полудня… — моя рука самопроизвольно потянулась почесать затылок. — Ох, как интересно!

Выйдя из библиотеки, я потрясла головой, чтобы прийти в себя. Сегодня я уже один раз строила портал наспех. Хорошо, что это не привело к непоправимым последствиям — бывали случаи, когда маги, не сосредоточившиеся на портальном заклинании полностью, оказывались разрезанными пополам между пунктом отправки и пунктом назначения. Очень неэстетично, надо заметить. Взяв себя в руки, я открыла портал домой.

Я попросила Бакстона подать обед через полчаса и проверила электронную почту. Важное письмо было только одно, от Сирила Уорнбека, с информацией, что дневники они расшифровали, ничего особо важного не нашли, и готовы отчитаться в любой момент. «Жду через два часа в моем домашнем кабинете» — ответила я, и запустила программу поиска информации о маге по имени Теодор Брашер. Как раз успею поесть, пока ищет.

Увы, почти ничего, что не было бы мне известно, Сеть не выдала. Ну, разве что дату рождения Брашера: год тысяча пятьсот двадцать второй от Открытия Дорог. Получается, что он был совсем еще молодым, для мага, конечно, когда Мауштвиц пытались защитить разработанным им оружием. Чуть больше ста. Через три года была Сафира, потом несколько упоминаний о его курсе в Пражском университете… и все. Полное молчание. Умер? Ушел в отшельники? В общем-то, практикующие маги живут очень долго, так что же случилось?