Иван Цацулин - Атомная крепость (Художник. И.Ефимов)

Харвуд молча сосал свою трубку.

Прайс продолжал:

— Я задал вам не праздный вопрос. Стоун, к сожалению, плохо соображает. Линии радиолокационного оповещения, самолеты-перехватчики… смешно и нелепо! Зачем русские будут рисковать самолетами и людьми, если они имеют теперь возможность нанести ответный удар ракетами?

Я знаю — скоро и мы все-таки сумеем запустить спутник, но сути дела это не меняет. Важно не то, что будет у нас, а то, что уже есть у русских, а у них есть межконтинентальная баллистическая ракета, которой — напади мы на них — они могут нанести молниеносный ответный удар непосредственно по территории Штатов.

Вот уже ряд лет наши военные специалист ломают себе голову над тем, как защитить нашу территорию от вражеской межконтинентальной баллистической ракеты. При этом они имели в виду почему-то такую ракету, которая будет лететь к нам со скоростью от шестнадцати до двадцати тысяч километров в час. К чему же пришли наши военные специалисты? Своевременно обнаружить в воздухе ее нельзя — высотный радиус действия локатора слишком ограничен, всего несколько десятков километров. Услышать ракету нельзя — звук от ее полета достигнет до нас значительно позже того, когда она взорвется. Она бесшумна. Если допустить даже, что ракета будет снижаться далеко от цели, в которую она послана, то обнаружить ее можно в лучшем случае лишь за четыреста километров, то есть на расстоянии, которое она пролетит за каких-нибудь семьдесят-восемьдесят секунд, а открывать огонь по ней можно только тогда, когда она будет находиться от цели в двухстах шестидесяти шести километрах, приблизительно за двадцать пять-тридцать секунд до ее падения на цель. Перехватить и уничтожить такую ракету можно было бы, пожалуй, только залпом зенитных ракет с атомным или водородным зарядом, но это совершенно немыслимо, в этом случае мы сами во много раз усилили бы атомный взрыв и способствовали страшным разрушениям и бедствиям на нашей собственной территории. Больше того, наши специалисты установили, что успеть перехватить межконтинентальную баллистическую ракету за двадцать пять-тридцать секунд совершенно невозможно. Я обращаю ваше внимание, Харвуд, что в данном случае имелась в виду ракета со скоростью не больше двадцати тысяч километров в час, а Советы, по-видимому, могут уже посылать свои ракеты со скоростью около тридцати тысяч километров в час; стало быть, и двадцати пяти секунд для того, чтобы хотя бы узнать о приближении ракеты, мы иметь не будем. Вывод ясен. Рассуждения Стоуна выглядят до нелепого устаревшими.

— Я снова не понимаю вас, — заметил Харвуд.

Прайс с досадой передернул плечами:

— Не воевать мы, по-видимому, не можем. Но прежде чем начать войну против Советов, следует обеспечить внезапность. Я не очень верю в нее, это сложное дело, однако, если мы хотим победить и при этом избежать ответного удара межконтинентальными ракетами по Америке, мы должны подумать о том, как обеспечить внезапность. Но это не все… Я много думал за последнее время и пришел к выводу: мы с вами, Харвуд, должны подумать о том, что мы можем сделать, чтобы отвести угрозу ответного удара со стороны русских. Для этого я и пригласил вас.

Харвуд сказал:

— Я разрабатываю один план совместно с военным командованием. В подходящий момент мы пошлем наши реактивные бомбардировщики дальнего действия в налет на районы стартовых площадок, с которых запускаются межконтинентальные баллистические ракеты. Мы начнем с этого.

Прайс с сомнением посмотрел на Харвуда. Тоном сожаления он произнес:

— Боюсь, ничего путного из этой затеи не выйдет: своими межконтинентальными баллистическими ракетами русские нанесут ответный удар по нашей стране раньше, чем наши бомбардировщики доберутся до цели. Да и вашим агентам будет нелегко установить районы стартовых площадок. Не надо забывать, что ракеты не нуждаются в аэродромах, их можно запустить с любого места, сегодня они будут здесь, а завтра за тысячу километров отсюда. Но мысль ваша правильная: внезапность и удар в первую очередь по стартовым площадкам. Вам придется послать туда людей.

Харвуд заверил:

— Уже посылаю.

Прайс неожиданно вспомнил:

— А что с лабораторией Ясного?

— В ближайшие дни она будет уничтожена.

Прайс снова бросил на разведчика недоверчивый взгляд и протянул ему руку. Харвуд направился к выходу, но не успел он подойти к двери, как в кабинет стремительно вбежал Скаддер и на ходу крикнул:

— Второй… Русские запустили второй спутник! В шесть раз больше первого… и в спутнике — собака!

Прайс побледнел и схватился за сердце. Харвуд поспешно вышел из кабинета.

Глава девятнадцатая

— С каким же заданием вас сбросили близ Краснотала? — повторил полковник Соколов свой вопрос.

— Я не знаю никакого Краснотала, — отвечал Абдулла Османов.

— И вы не знаете вот этого гражданина? — Соколов указал на Струнникова.

— Я его никогда не видел.

— Гражданин Струнников, вы не опознаете в этом человеке того агента иностранной разведки, вместе с которым вы были сброшены на парашютах в районе Большого Гая?

— Он, это он… И фигура, и весь облик, — подтвердил Струнников.

Абдулла Османов был изобличен фактами. Сейчас полковнику необходимо было проверить — действительно ли он тот самый агент, в результате переброски которого на нашу территорию и возникло дело «Незваный гость», одно ли и то же лицо арестованный Османов и тот, кого тогда Струнников тащил на себе от Вороньего острова до шоссе на Краснотал?

Струнников снова, в десятый раз, начал рассказывать подробности переброски его в Советский Союз. Абдулла Османов молчал; после того как его не только взяли с поличным, но и опознали в нем руководителя банды карателей в Крыму в годы войны, его песня была спета, он это понимал и не хотел ничего говорить. По крайней мере так он будет отвечать лишь за то, что Соколову уже известно. Но Харвуд допустил оплошность, послав его вместе со Струнниковым, с этой слякотью. «Впрочем, теперь оба они уже не нужны Харвуду — они провалились, — размышлял Двадцатый. — И, чем черт не шутит, может быть, еще удастся сторговаться, и ему сохранят жизнь? Что же изменится оттого, что полковник Соколов будет знать, что это именно его, Абдуллу Османова, сбросили на верхушку старого дуба там, в украинском лесу? Ничего не изменится, но в таком случае Струнников потеряет возможность выторговывать себе жизнь за его счет. Об этом следовало подумать». Полковник Соколов прервал Струнникова:

— Вы говорили, что вам было приказано направиться в Киев и там ждать указаний… От кого? От него?