Том Мартин - Крыло Люцифера

— Вот так история. И когда это было?

— Приблизительно в тысяча семьсот шестидесятом.

Кэтрин взглянула на доктора фон Дехенда. Он одобрительно кивнул.

— В общем, по-моему, доктор фон Дехенд хочет подчеркнуть, что до этого изобретения никто — ни римляне, ни древние китайцы, ни шумеры, и уж тем более какая другая цивилизация…

— …известная нам, — вставил доктор фон Дехенд.

Кэтрин подняла брови и продолжала:

— …известная нам, — не имели никакой возможности определить долготу.

Фон Дехенд сделал глоточек чая и вновь озорно посмотрел на них.

— Как же тогда, скажите на милость, можем мы объяснить тот факт, что географические особенности, с такой скрупулезностью нанесенные на картах Кента, были помещены на «правильные» долготы и широты?

Кэтрин вновь испытала чувство благоговейного страха.

«О нет! Не надо больше развенчивания исторических догм».

Но доктор фон Дехенд, похоже, веселился вовсю.

— Да, отличный вопрос, скажу я вам. На лежащих перед нами картах земли изображены довольно точно. Даже карта Зино, датируемая тысяча триста восьмидесятым годом, на которой нанесены Гренландия и окружающие воды Исландии, отобразила крохотные островки, затерянные на задворках арктических морей, на их истинных широтах и долготах. Как такое стало возможным?

Доктор с важным видом расхаживал по комнате, его буквально распирало от воодушевления, навеянного работами средневековых картографов.

— Вы, наверное, видели много разных карт мира. На некоторых из них страны выглядят сплющенными, на других — более вытянутыми. Все карты имеют форму сферы — либо части сферы — на плоском листе бумаги. В этом и кроется трудность. Без глубокого знания математики невозможно изготовить ни карты, ни один из хитроумных приборов учета времени, о котором нам поведала Кэтрин. Традиционная история свидетельствует: в то время, когда эти карты были изготовлены — а произошло это после даты тринадцать тысяч лет до нашей эры и до даты четыре тысячи лет до нашей эры, — на Земле не существовало цивилизаций, которым по уровню развития и накопленному опыту было под силу что-либо подобное. Хэпгуд, желая кое-что в этом вопросе уточнить, связался с профессором Страчаном из МТИ.[12]

Доктор фон Дехенд повернулся к молодым людям и напряженно вгляделся в их лица.

— Страчан заявил: точность и эффективность карт означают, что они могли быть составлены только высокоразвитой цивилизацией, обладающей знаниями сферической тригонометрии, а также инструментами для точного определения широты и долготы. А как еще иначе можно объяснить эти подробные, точные карты, дошедшие до нас сквозь тьму веков? Подлинность неоспоримая. Было это в отдаленные времена, до зарождения каких-либо известных нам культур и развитой цивилизации. Более того, если и существовала таковая цивилизация — она загадочным образом исчезла…

Кэтрин ошеломленно воскликнула:

— Но это невозможно! Должны же были сохраниться хоть какие-то останки той цивилизации.

Фон Дехенд пожал плечами:

— Не знаю. Я просто разъясняю вам то, что кроется за этими картами. Я всего лишь скромный географ.

Все помолчали. Затем фон Дехенд вновь заговорил:

— Представьте себе, что эта цивилизация была настолько передовой, что не нуждалась в добыче металлов и нефти… Представьте, что она использовала силу ветра и возобновляемую энергию дерева. Представьте, что она сознательно решила не наносить вред природе, как это делаем мы. И что в итоге останется? По-моему, самая малость.

Кэтрин потрясенно молчала.

«Я всего лишь хотела выяснить, зачем профессору эти карты, и столкнулась с чем-то совершенно необъяснимым и пугающим».

Ей очень нужен был по крайней мере один практический ответ:

— Но почему профессор Кент придавал такое значение этим картам?

— А вот это для меня загадка еще более темная — боюсь, мне не удастся пролить на нее хоть лучик света.

12

Крепко сжимая в руке конверт с картами, Кэтрин вышла с лестницы доктора фон Дехенда на залитый солнцем двор колледжа. Ее едва не трясло от страха: мир вокруг рушился. Рутерфорд вышел за ней следом — голова шла кругом от всего услышанного. Объяснение, которое дал доктор фон Дехенд картам, необычайно взволновало его: никак не шла из головы записка, которую прислал ему профессор. Получалось, что вывод только один — к заявлению профессора карты имели прямое отношение.

Если на самом деле существовало послание из далекого прошлого, логично было заключить, что в глубокой древности, до первых исторических записей, существовала и великая цивилизация, сгинувшая во тьме веков. И вероятно, карты являются твердым доказательством этого.

«Возможно, профессор на самом деле расшифровал послание, пришедшее через тьму веков, — предостережение гиперцивилизованного народа детям будущего о том, что их вот-вот должна постигнуть та же страшная судьба».

Однако все это казалось странным и даже нелепым.

Кэтрин тяжко вздохнула, не зная, что делать. Она все еще не могла решиться рассказать Рутерфорду о том, что профессор отлично знал о грозившей ему опасности.

Не потому, что не доверяла Джеймсу, — просто боялась стать лицом к лицу со сложностями: ведь если она покажет ему записку и поделится с своими подозрениями, если вообще кому-то расскажет, — пути назад уже не будет.

С трудом скрывая отчаяние, она все же заговорила:

— Джеймс, у меня к вам еще один странный вопрос. Ведь вы классицист — можете объяснить мне толкование слова «эврика»?

Рутерфорд опешил.

«Кэтрин что-то от меня скрывает».

Искренне желая помочь ей, он сочувственно улыбнулся:

— «Эврика», вы сказали? Полагаю, мне нет смысла интересоваться, зачем вы спрашиваете это?

Кэтрин виновато проговорила:

— Нет… Но, прошу вас, доверьтесь мне. Это важно.

Рутерфорд рассмеялся и покачал головой, а Кэтрин продолжила:

— Насколько мне известно, первым это слово произнес Архимед. Он сел в ванну, и его вдруг осенило, что масса тела вытесняет пропорциональное количество воды, в которую помещено. И тогда он воскликнул: «Эврика!», что означает: «Нашел!», выпрыгнул из ванны и помчался голый по улице, визжа от радости.

Рутерфорд задумчиво посмотрел на нее.

— Подозреваю, вы сейчас рассказали мне заимствованную версию.

— В смысле?

— Первым крикнул: «Эврика» не Архимед, а Пифагор, открывший зависимость квадрата гипотенузы в прямоугольном треугольнике от суммы квадратов катетов. Версия с голым Архимедом и ванной с водой появилась позднее и всегда очень нравилась школьным учителям.