Кир Булычев - На полпути с обрыва (сборник)

— Президент решил, что информация — самое ценное оружие наших дней. И он был прав. Он рассудил, что сама по себе дырка между двумя мирами, даже если она и существует, еще ничего ему не дает. И прежде чем использовать ее, надо узнать, как ее использовать.

— Он был прав, — сказала Кора, — я бы то же самое сделала на его месте.

— У тебя нет таких возможностей. В общем, первым делом нас засекретили, в лучших земных традициях. Затем расставили посты по всему побережью, превратили виллу «Радуга» в центр исследований, а нам дали по трехкомнатной камере с видом на море, пайку и спецодежду… — Как так?

— Я шучу. Откуда тебе знать такие слова? И все было бы хорошо, наши исследования проходили успешно, и нашли мы здесь добрых коллег и почти соратников… но не уловили того неизбежного и мерзкого момента, когда нашим проектом заинтересовались военные. И чем дальше, тем больше. А когда в них созрела славная идея скинуть президента и взять власть в свои руки, наш проект «Земля-2» стал главной ставкой в политической борьбе. Для президента он был козырем за пазухой, а для военных — средством одним налетом решить все проблемы. Разумеется, я упрощаю и далеко не все могу тебе объяснить… Но главное то, что в один прекрасный день я проснулся и понял: больше я в это не играю. Дома в это наигрался. И не хочу я стоять на стороне, тех, кто намерен убивать моих соотечественников — хороших, плохих, но соотечественников. Людей, в конце концов! И я все выложил Вите Гарбузу. Но оказалось, что он не хочет видеть очевидного — он считает, что все отлично кончится, что они с президентом постепенно наладят союз двух миров, а если и придется как-нибудь долбануть по нашей родине, то туда ей и дорога. — Вы снова преувеличиваете?

— Я снова преувеличиваю. Суть дела в том, что Витя испугался вновь упасть с облаков на землю. Он испугался, что его поставят к стенке местные герои. «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, а от тебя, лиса, тем более уйду!» Он стал уговаривать меня, а еще больше — себя, что все обойдется, мирные силы победят, а милитаристы стыдливо уползут в свои норы… Но я не стал с ним спорить. И отказался участвовать в работе над проектом. Поздно, конечно, но отказался! — Трудно было?

— Еще как! Но в результате я остался более-менее живой, в общем бараке с обещанием хранить тайну. А ребра срослись, и ссадины зажили. Нигде не любят дезертиров с трудового и научного фронта. Он улыбался. Но очень печально. — Понятно, — сказала Кора. — Что понятно? — Теперь мне многое понятно. — У тебя в голосе звучит осуждение. — Ничего у меня не звучит. Я смотрю на лагерь.

Там вели обратно Нинелю. Она шла спокойно и больше не ругалась.

— А давно вы здесь служите? — спросила Кора. — Я же говорил, что ты меня осуждаешь. — Я не переживала того, что переживали вы. Мы можем доверять Гарбузу?

— Он не дурак. После смерти президента он сообразил, что в любой момент от него могут отделаться. Как решат, что обойдутся без него, обязательно вздернут на сук. — Вы не ответили на мой вопрос. — Мы служим здесь… третий год. — А на Земле прошло почти полтора века. — Природа непредсказуема. Профессор посмотрел на часы.

— Проголодались? — спросила Кора. Потому что сама она страшно хотела есть. — Я забыл об этом, — ответил профессор. — А все-таки вы сделали великое открытие, — сказала Кора. — Представляете — прошло сто пятьдесят лет, а ваше открытие никто не повторил. Это же удивительно! — Спасибо.

— Если мы доберемся до Земли, то как минимум Нобелевская премия вам с Гарбузом гарантирована. — А Нобелевские премии еще выдают? — И они очень почетные.

— Я скажу Гарбузу. И передам, что маленькая хитрая девочка из двадцать первого века очень настаивает на том, чтобы он не уничтожал Нобелевский комитет и вообще население нашей планеты, потому что иначе некому будет вручить ему Нобелевскую премию. Кора засмеялась: — А вы хитрый!

Сквозь птичий гомон донесся звук колокола, который созывал в столовую.

Виктор Филиппович Гарбуз появился, когда они уже отчаялись его дождаться. Уже после того, как в лагере спохватились, что два пришельца исчезли. Сверху было видно, как их искали на территории, потом несколько солдат начали шуровать в кустах возле ограды, но высоко по склону в лес не углублялись: или не было приказа, либо чего-то опасались. Но ясно было, что поиски на этом не прекратятся — это только отсрочка, и если Гарбуз не появится, то придется уходить в горы либо сдаваться. Гарбуз спешил по тропинке так, словно бежало стадо Гарбузов.

Он пыхтел, наступал на ломкие сучья, бормотал что-то себе под нос, и когда Калнин окликнул его, он от неожиданности вскрикнул и натолкнулся на ствол дерева.

— Ну, ты меня напугал, — сообщил он. — Нельзя разве было потише кричать? Они же услышат. — Рубашка его взмокла от пота и была застегнута неправильно, отчего спереди перекосилась.

— Если они хотели услышать, то уже услышали. За тобой не следили?

— Я не привел с собой хвоста, — сказал Гарбуз, припомнив фразу из какого-то исторического романа про революционеров.

— Тогда рассказывай, а то времени у нас мало. — Почему?

— Потому что нас уже ищут. Видишь вон там солдат? — Интересно, — сказал Гарбуз. — Вы уверены, что ищут именно вас?

— Ты даже сейчас спесив, как всегда, — усмехнулся профессор. — Ты не допускаешь мысли, что кто-то кроме тебя может пользоваться повышенным вниманием. Говори же, что ты узнал.

Гарбуз пригладил ладонью кудряшки над висками. — В общем, ты был прав, — сказал он. И это признание далось ему с трудом. Оно разрушало остатки заграждений, которые он выстроил между собой, великим, и действительностью. — Они бессовестные сволочи.

— Очень приятно, — сказал профессор. — Я имел честь сообщить тебе об этом уже давно. Потому я сижу в бараке, а ты наверху.

— Если бы я не остался наверху, кто бы вам помог? — спросил Гарбуз.

— Он умеет обернуть в свою пользу любую ситуацию, — сказал профессор Коре.

— А вот впутывать женщин и детей в наши дела не следует, — обиделся Гарбуз. Даже покраснел от обиды. — Я же делал все, что мог, и даже больше для того, чтобы спасти людей. И прости, пожалуйста, но я рискую своей жизнью.

— Боюсь, что остальные ею уже рискнули, — ответил профессор. — Только ты шел на все сознательно, а они оказались твоими жертвами, ничего, кстати, не подозревавшими.

— Ты что, имеешь в запасе вечность? — спросил Гарбуз.

— Я не имею в запасе ничего. Что же ты узнал? — Мои худшие подозрения оправдались, — сказал Гарбуз и шмыгнул носом, совсем как обиженный мальчик. — Этот мерзавец генерал Лей фактически захватил власть в стране. Но оппозиция ему велика, в том числе и внутри армии. Я уже стараюсь наладить с ней связи. И надеюсь, что мы сможем его сковырнуть.