Кир Булычев - На полпути с обрыва (сборник)

— Второй муж Ларисы. Лариса — бывшая жена Гарбуза. Она ушла от него к Выхухолеву, а тот понял, что под другим миром мы имеем в виду мир империализма и хотим туда убежать. — Зачем? — спросила Кора. — Ну ведь ясно! — Да не ясно же! — Все хотели убежать! — Куда?

— Господи! — вскричал профессор Калнин с некоторым оголтелым весельем. — Разве ты не знаешь, что Земля делилась на два мира — на мир загнивающего капитализма и на мир победившего социализма.

— Кого победившего?

— Более тупой женщины, чем ты, Кора, я, к счастью, в двадцатом веке не встречал, — заявил профессор. — Ты не знаешь, какой чин был у добровольца госбезопасности Выхухолева, ты не знаешь, что мир победившего социализма необходимо постоянно защищать от мира разлагающегося капитализма, который так приятно смердит… но мы, к сожалению, все знали. — Вы решили убежать?

— В тот момент мы еще ничего не решили, потому что не знали наших возможностей. Но мы понимали: шел к концу сорок девятый год и вера во всесилие и безгрешность режима начала давать трещины. Мотором, конечно же, был Виктор. Он всегда был решительней меня. Мы оказались в расчетной точке. У нас были приборы, сделанные нами же. Мы определили точку соприкосновения миров, мы собрали местные легенды… Птичья крепость, птичья скала… Ты знаешь. — Конечно.

— Ты ведь тоже шла сюда сознательно? Кора кивнула.

— Мы провели там около двухнедель… и что-то дернуло Виктора позвонить на службу. А там удивились: разве вас не взяли — всех ваших знакомых трясут. Виктор позвонил Ларисе, и та стала требовать, чтобы он сдался органам. Виктор понял, что она его предупреждает в меру своих сил. Мы не знали, когда за нами придут, — вернее всего, в ближайшие часы. Мы не стали даже возвращаться в комнату, которую снимали. Мы взяли с собой только приборы и расчеты… И кинулись бежать. — Вы кинулись с обрыва?

— Зачем? — удивился Калнин. — Мы знали, как спуститься с него. Там есть точка, где соприкосновение происходит на выступе обрыва… нет, мы не самоубийцы. — И перешли?

— И очнулись на берегу… Ни единой знакомой рожи вокруг. И я помню, как Виктор сказал: «Лучше полная пустыня здесь, чем полный лагерь у нас. Хуже не будет…»

Инженер Той возвращался из административного корпуса. Он шел, мирно беседуя с доктором, солдат шагал сзади. Картинка была идиллической, инженер был одет в свой летный костюм. Солнце уже начало греть. Правда, было очень рано — никогда еще их не поднимали так рано и не водили в административный блок на исследования… а может, ему показывали Гофмана? Зачем? — Может быть, он уже… — произнесла Кора. — Подождем, проведут ли следующего. — Тогда рассказывайте, что было дальше, — сказала Кора.

— Вскоре мы встретили местного коменданта… А еще через несколько дней мы поняли, что мир здешний и мир наш имеют много общего. Сначала, когда мы как бы обживались здесь, пока борьба за нас, за наше открытие и за власть над Землей…

— Почему они Претендовали на власть над Землей? — Это продолжение их внутренней борьбы. — Но вы бы сказали, что не хотите в этом участвовать.

— Как ты скажешь — мы же беглецы, беженцы, мы принесли открытие и хотим, чтобы нас не посадили в тюрьму и не убили, как чужаков. Нам дали лабораторию на вилле «Радуга», мы смогли с помощью здешних инженеров построить приборы, позволяющие следить за участком Земли, где миры соприкасаются. — Они видят Землю?

— Конечно. Если сделан первый шаг, то следующие шаги даются легче. Мы соорудили цивилизованный переходник. Теперь не надо прыгать с обрыва, чтобы оказаться здесь. Достаточно открыть дверь.

Внизу из барака вывели Нинелю. Она была невыспавшейся, сонной, ее даже пошатывало. Одеться и причесаться как следует она не успела. Доктор подталкивал ее, Нинеля отбивалась и ругалась — благо ее слова не пробивались сквозь птичье пение.

— Они ее повели! — воскликнула Кора. — Ей грозит то же самое?

Профессор схватил Кору за рукав. — Чем ты ей поможешь? — Я ее предупрежу. — О чем?

— Но нельзя же так вот… ждать. — Самое разумное — ждать. Единственный путь для нас — ждать! — Голос профессора стал жестким. Словно его устами заговорил другой человек.

Нинеля, продолжая сопротивляться, скрылась в подъезде административного блока. Прошло две или три минуты. Калнин молчал. Кора сама нарушила молчание.

— Продолжайте, пожалуйста, — сказала она. — Почему вы поссорились?

— В тот прекрасный день я понял, что все происходящее неправильно. Что мы строим переходник между мирами, мы налаживаем наблюдение за Землей, мы начали получать…

— Наверное, потому, что вы ученые, а ученые совершают много страшных вещей, чтобы удовлетворить свое любопытство.

— Где ты подслушала такую формулу? — Сама придумала.

Профессор оторвал ветку от невысокой сосны и принялся отмахиваться от назойливой осы.

— Нет, ты не права… мы предпочли бы стать знаменитыми дома. Но нам не повезло. Мы родились и жили в такое нелегкое время, когда и великие открытия могли уничтожить и окружающих, и тебя самого. Только не надо преувеличивать нашу сознательность. Кора. Мы испугались, что нас арестуют и, может, расстреляют за то, чего мы делать не собирались.

— Вот это для меня самое непонятное! — призналась Кора.

— Многое у нас непонятно нормальному человеку. Сложись обстоятельства иначе, не исключено, что вот эта самая планета стала бы полем боев. Все было бы наоборот.

— Чудо!

— Ты живешь в мире, который уже, как я понимаю, переболел болезнью самоуничтожения. А я жил в мире, где один сумасшедший мог нажать на кнопку, и враждебные армии перебили бы не только друг друга, но и всех мирных людей. — Как хорошо, что этого не случилось! — Но случилось другое. — Профессор победил осу — жалобно жужжа, она стала кружить над Корой. — Мы с моим другом Виктором неожиданно для себя попали в новый переплет. Представь себе — мы перелетаем сюда, чтобы отсидеться, найти убежище… А попадаем в ситуацию, похожую на ту, из которой умчались. Конечно, не совсем такую, но достаточно неприятную. Правда, среди местных начальников нашлись умные головы, которые предпочли нам поверить. И первым среди них стал покойный президент. — Вы тоже думаете, что его убили? — Очень похоже. Он разбился именно тогда, когда стал последним препятствием на пути генерала Лея к власти, — И что решил президент?

— Президент решил, что информация — самое ценное оружие наших дней. И он был прав. Он рассудил, что сама по себе дырка между двумя мирами, даже если она и существует, еще ничего ему не дает. И прежде чем использовать ее, надо узнать, как ее использовать.