Людмила Стрельникова - Феномен режиссера Филина

Если в первый момент испуга человек цепенеет, то в следующий момент в нём загорается дух противоборства. Феликсу угрожала опасность, и я путём некоторого усилия над собой преодолел оцепенение и, схватив со стола нож, метнул его в огненный шар.

Раздался оглушительный взрыв. Мы оба потеряли сознание.

Очнулся я на полу. Феликс лежал на столе, навалившись на него грудью. Стекло в окне вылетело, лампочка исчезла. Посуду со стола сдуло как ветром, я не нашёл даже осколков: воздушной волной её выбросило в окно.

Пока я поднимался, Феликс очнулся тоже.

— Живы, — проговорил он, встряхивая головой. — Ишь, как шарахнула. Чем это ты в неё бросил?

— Ножом.

Я сходил в кладовую, достал новую лампочку и, ввернув в патрон, включил свет.

— Он должен быть где-то здесь, — я посмотрел в то место, где ожидал обнаружить нож, но вместо него на полу лежал кусок оплавленного металла. — Что это за шар?

— Обычная шаровая молния, — ответил Феликс. — Сейчас, в век техники и электричества мир вокруг пронизан электрическими и магнитными полями. Так что шаровые молнии стали довольно частыми явлениями.

— Частыми? — вскричал я. — Да ни от одного знакомого мне не приходилось слышать подобного. И ты называешь этот случай обычным?

— Конечно, — хладнокровно ответил Феликс. — В журнале «Техника — молодёжи» за восемьдесят третий год, не помню какой месяц, я читал о них…

В это время я взглянул на свою руку.

— А где моё кольцо? — спохватился я.

Феликс невольно посмотрел на свою руку, он тоже носил перстень. На пальце ничего не было.

Я тщательно проверил свои карманы. В переднем кармане брюк у меня лежал плоский ключ, который я прикрепил к брюкам цепочкой. Ключ лежал на прежнем месте, а цепочка исчезла.

— У меня пропала серебряная цепочка, — сообщил я. — Неужели мы могли потерять их одновременно?

— Нет, думаю, мы их не потеряли, — задумчиво ответил Феликсю. Он покрутил перед глазами левую руку, на которой сохранился след от кольца, оно было ему немного туговатым. — Кольцо исчезло только что. Видишь — кожа не успела восстановить естественный цвет.

— Странно, — пожал я плечами. — Кто же тогда нас обокрал?

— Шаровая молния, — усмехнулся Феликс. Я смотрел на него удивлённо.

— Да, — кивнул он. — Это она прибрала то, что ей понравилось.

— Неужели она живая? Ты видел, как она дышала? — воскликнул я, уже готовый поверить в нечто сверхъестественное.

Феликс понял моё состояние.

— Не надейся на чудеса, — улыбнулся он. — Чудеса бывают только в кино, и то — делают их люди, в частности режиссёры, я. А в жизни действуют законы механики, физики биологии — в общем, законы природы, известные и неизвестные нам, недосягаемые пока для наших чувств и ума. В данном случае, обрати внимание, исчезли предметы с замкнутым контуром. Цепочка у тебя состояла из колец? — я кивнул. — Вот видишь, это законы физики. Что поделаешь, мы их не знаем, но они действуют помимо нашей воли и желаний. Нам, однако, повезло. В некоторых случаях встречи с перовыми молниями заканчиваются трагически. Мы отделались легко, нас только обокрали.

Глава 7

В эту ночь я спал плохо. Мне то и дело мерещилось, что кто-то пытается проникнуть к нам в квартиру. Один раз в полусне показалось, что какой-то тип, вытянувшись шнурком, пролез через замочную скважину в комнату и, набросившись на Феликса, принялся душить его. Я проснулся с громко колотящимся сердцем. Огляделся, чтобы убедиться, что это только сон, но внезапно обнаружил, что ночная штора, наполовину прикрывающая окно, слегка шевелится. Я всмотрелся, надеясь, что мне это только показалось, но сомнений быть не могло — она шевелилась.

Я нервно проглотил слюну и, казалось, так громко, что тот, кто прятался за шторой, услышал и затаился, потому что временно штора перестала шевелиться. Теперь не приходилось сомневаться, что там кто-то спрятался. Злость овладела мной. «Погоди, сейчас я тебе покажу», — послал я мысленно ему угрозу и, осторожно встав с постели, взял табурет и, держа его наготове, на цыпочках подошёл к окну.

Штора вновь зашевелилась. В этот момент я с силой отдёрнул её в сторону и обнаружил, что за шторой никого нет. Форточка была открыта, и когда дул ветер, мягкая ткань начинала колебаться.

Я сплюнул от злости и, поставив табурет на палас, уселся на него, чтобы прийти в себя. Мышцы мои продолжали оставаться напряжёнными, а сердце колотилось громко и часто.

Посидев так и отдышавшись, я закрыл форточку и прошёл на кухню, захватил там чугунную пепельницу и, крепко сжав в руке, прошёл в гостиную. Чтобы успокоиться и уснуть, я должен был убедиться, что в квартире никого постороннего нет. Сделав обход и тщательно осмотрев тёмные углы, заглянув даже под журнальный столик, я наконец доказал себе, что опасаться некого. Вернувшись в спальню, положил пепельницу под подушку и вытянулся под одеялом.

Сон пропал. Феликс спал на соседней кровати, и оттуда доносилось ровное, спокойное дыхание.

«Удивительно, как он может оставаться таким спокойным? — думал я. — А если бы опасность угрожала мне, смог бы я держать себя так же, как он? Мне-то сейчас ничего не грозит. Почему же тогда меня всё так пугает?»

На следующий день меня вызвали в редакцию. Необходимо было срочно отлучиться на несколько часов. Уходя, я попросил Феликса никуда не выходить и никому не открывать дверь. Он засмеялся.

— Ты относишься ко мне, как к ребёнку. Мне же не пять лет.

— Я прошу тебя ради нашей дружбы, обещай мне.

— Ладно, иди, — согласился он. — Посижу в изоляции.

Я ушёл, но сердце моё оставалось неспокойным, и я постарался справиться с делами как можно раньше. Но когда я вернулся, на звонок никто не ответил, пришлось открывать дверь собственным ключом. Руки мои дрожали, и ключ упорно не хотел попадать в замочную скважину. Наконец замок поддался, и не успел я распахнуть дверь, как услышал в спальне стоны.

Меня бросило в жар, и сердце испуганно ёкнуло. Я метнулся в комнату. Феликс лежал на кровати лицом вниз, голова свешивалась с края. Он стонал. На полу рядом стоял таз.

— Ты жив? — рухнул я на колени перед кроватью. — Что случилось? Тебя ранили?

— Наверно… отравился… — сквозь судороги, пробегающие по телу, простонал он.

Я опять бросился к телефону и вызвал «скорую помощь». Феликса увезли, сделали промывание желудка, и вскоре он вернулся домой.

Как позднее рассказал мне Феликс, в моё отсутствие ему захотелось отведать консервы из кальмаров, которые оказались некачественными, и приди я часа на два-три позже, дело могло кончиться плохо.