Глен Кук - Золочёные латунные кости

Моя любимая стала непоколебима в своих позициях. Она не позволяет фактам вставать на её пути к принятию решений. Мои друзья думают, что это моя вина. У нас с Тинни была длинная история. Если я встану на дыбы, она прекратит отношения. Но я спускаю всё на тормозах, потому что так легче жить.

Предполагалось, что я буду охранять кого-то, кто не числится в живых, в укрытии, куда никто не подумает заглянуть. Но тот, кто организовывал убежище, не преуспел в этом. Кто-то уже проверил окно. Охранник лишился жизни.

Затем, едва ли спустя час после ухода Белинды, в комнату, не суетясь, вошёл последний, кого я хотел бы видеть.

Диди и Страсть были со мной. Диди не сводила с Морли своих слишком юных глаз, а Страсть строила планы, как взять верх над матерью, когда Морли очнётся.

Я бывал в странном положении, но не в таком, когда мать выглядит моложе своей дочери и ведёт себя соответственно, причём обе, будучи дамами определённой профессии, неистово боролись и отчаянно стремились получить одобрение человека, на которого претендовала скверная женщина, стоящая гораздо выше их в пищевой цепочке.

Я как раз закончил заколачивать окно гвоздями.

— Лучше некуда, Гаррет. Хорошая работа, — услышал я мягкий шорох ног по ковру в коридоре. Я обернулся.

Вошёл Дил Шустер, директор собственной персоной. Внушающий страх стремительный меч закона, постаревший и ещё больше потрёпанный, чем когда я видел его в последний раз. Я слышал, что он больше не покидает Аль-Хар. Слишком многие снаружи хотят переломать ему кости.

Это был мелкий и уродливый парень. Когда-то давно один нахальный гном взобрался на его фамильное древо и сорвал запретный плод. Кроме того, члены Других рас вносили свой вклад в течение поколений.

Шустеровы подчинённые были слишком хороши. О его прибытии возвестил только шорох туфель по ворсу ковра. Оглянувшись, он сказал:

— Как я и ожидал. Дамы, заканчивайте свои дела и уходите.

Они понятия не имели, кто это. Я сказал им:

— Все в порядке. Он не враг.

Нахмурившись, в неуверенности они побрели в дом, набитый красными фуражками.

Шустер осмотрел Морли.

— Трудно поверить.

— Неудача может подловить любого. Что вас привело сюда ни с того, ни с сего?

— Надежда, что смогу узнать здесь что-то полезное насчёт проблемы, которая начала доставать меня почти сразу, как ты отошёл от дел, — его тон и манеры были будничными. Он был спокойнее, чем когда я последний раз видел его.

— Вы хоть понимаете, где вы? В чьё заведение вы явились без приглашения?

— Меня это не волнует. Её и мои интересы в текущий момент совпадают. Впоследствии я, скорее всего, покончу с ней.

— Хорошо быть уверенным. Но вы ведь, сэр, умрёте молодым. А когда это случится с вами, вы так и не поверите, что это произошло.

Шустера это ни расстроило, ни смутило. Я даже, вроде, почувствовал жалость к нему. Правда, я толком не понимал, что и сам говорю.

— Какое-то время, Гаррет, ты был вне гущи событий. Парадигмы сместились.

— Много жертв? Много порчи собственности? — я не очень понимал, что такое эти парадигмы. Похоже, объяснять он не собирался. — Рад за вас. Но что насчёт здесь и сейчас?

— Давай заново по порядку. В данный момент меня не интересует, что мистер Дотс будет делать со своей жизнью. Мне неинтересна даже падшая мисс Контагью. Меня интересует установление контакта с тем или чем, по чьей вине мистер Дотс в таком состоянии.

— Зачем вам это?

— Я поклялся защищать Короля и Корону. Где-то там замышляют напасть на обоих. Твой друг мог наткнуться на это.

Так. Он чувствовал угрозу, потому что не был властен надо всем, что происходит в нашем чудесном городе.

Мы поговорили, хотя и без особого толку. Спустя полчаса мы разошлись, и я думал, что встреча никому из нас пользы не принесла, пока не осознал, как сильно я сдал.

Он узнал многое, прислушиваясь к тому, что я не говорил. Например, я не спросил, что он узнал от Джимми Польки. Значит, я уже знал, несмотря на то, что вынужден был сидеть на месте, не встречаясь ни с кем снаружи, кроме Белинды.

Карлик проник за кулисы моих мыслей.

Немного погодя, я достаточно успокоился, чтобы уразуметь, что Шустер приходил поудить рыбку. Ему позарез нужна информация о чём-то, что глубоко беспокоит его, а я ничем не помог ему, несмотря на всю свою честность.

Команда Шустера покинула «Огонь и лёд» группами по очереди, заботясь о защите директора. Так сказала Страсть, внеся обед после ухода страшного маленького человека. Я ненавидел себя за идиотскую реплику насчёт групп, сказанную девушке её возраста, и в то же время мне было обидно, что девушка её возраста считает плохой шуткой парня моего возраста.

Но она могла с коровьими глазами ухаживать за Морли Дотсом, думая, как это прекрасно, что ей поручили менять пелёнки тёмного эльфа-сорванца, который намного старше меня.

Страсть была равнодушна к человеку по имени Гаррет. Основой нашего взаимодействия служил Морли. Она призналась, что понятия не имеет, кто он на самом деле. Однако, Диди могла знать. Обиженный парень внутри меня спросил:

— Так чего же вы пускаете слюни над ним?

Она резко поднялась в моих глазах. Поразмыслив над моим вопросом, она сказала:

— Я не знаю. Не могу логично объяснить это. Может, он чародей?

— Твоя догадка удачнее моей. Ты женщина. Я так и не смог понять. Может, он запах такой издаёт, потому что вегетарианец.

— Сомневаюсь. Так или эдак, но я, скорее всего, просто соперничаю с Диди. А у него захватывающая репутация. Он крутой, красавец и имел связь с известными женщинами. Даже если всё остальное убрать, остаётся ещё голое любопытство: чего такого особенного нашли те другие?

Я с недовольством вспомнил, как Морли однажды сказал мне, сколько сил он угрохал на свою репутацию. Создавая и распространяя её, он гарантирует себе бездонную прорву девиц, которым интересно знать, из-за чего весь сыр-бор. Он настаивал на том, что всё было без подвохов. При этом он даёт поблажки, так что женщины могут преследовать свои озорные желания.

Страсть закончила работу. У неё не было предлога болтаться тут. Она ушла без извинений, прощаний и с неразбитым сердцем.

Я захлопнул дверь и придвинул к ней раскладушку. Прилёг вздремнуть на пару-тройку часов, а затем снова встал, воспользовался ночным горшком и проверил окно.

Оно было всё ещё заколочено.

С другой стороны, оно стеклянное. Стекло можно разбить.

18

Звук шёл от кровати. Я отбросил антологию шедевров Джона Спасителя. Я решил, что Морли давится.

Он и давился. Словами. Глаза открыты, он пытался говорить.