Мышь в Муравейнике 2: Жук - Дана Обава
— И какая? — уточняю, волнуясь. Я в принципе давно не проверяла, сколько у меня на карте лежит.
— Купи мне большой обед здесь, — Роко кивает на закусочную, — три обеда. И положи сюда, — он бьет пяткой по деревяшке, на которой сидит.
На это мне должно хватить.
— И что ты собираешься сделать?
— Это мои проблемы, — Роко ставит поднос. — Давай, иди.
Я подхожу к закусочной, и, глянув на меню на стене — а цены там ого-го! — заказываю три больших обеда, которые получаю довольно быстро, вытащенные из какого-то шкафа, похожего на холодильник, но упаковки теплые, почти горячие. Это чувствуется через пакет, в котором я тащу свою добычу обратно, где Роко уже след простыл. Снова сев на мостки, я запихиваю пакет под них. Потом, спохватившись, быстро иду за Паломой.
По пути стараюсь как бы невзначай глянуть на окопавшегося напротив коридора офицера, и именно в этот момент в его стакан, который тот по-прежнему держит в руке, хотя и больше не прикладывается к нему, плюхается что-то небольшое, но из-за этого кофе выплескивается стражу на рубашку, оставив на ней уродливое коричневое пятно. Сэм дергается и бешеным взглядом оглядывается в направлении, откуда прилетел предмет. Однако идти разбираться он явно не хочет, не хочет оставлять свой пост, как будто точно знает, что Палома должна здесь пройти. Впрочем, у него наверняка и другие дела есть, кроме как сторожить своего бывшего акбрата, и все же с места он не сдвигается.
Я застываю возле колонны, уже не рискуя следить за ситуацией в открытую, но и боковым зрением, я должна увидеть, уйдет Сэм оттуда наконец или нет. Через несколько секунд слышу смачные ругательства и замечаю движение. Теперь уже могу посмотреть, как взбешенный Сэм несется к лестнице в другом — не том, куда нам нужно попасть — конце галереи. Опрометью несусь к Паломе.
— Есть шанс, бежим! — машу ей, задыхаясь от всплеска эмоций. Она доверчиво вскакивает с места и бежит за мной. На выходе в галерею, притормаживаю, чтобы посмотреть, где Сэм. Он поднялся по лестнице, и пытается высмотреть, что-то на верхнем ярусе, явно так и не поняв, кто его обстреливал, потому что Роко преспокойно, уже спустился вниз и достает из-под мостков свою честно заслуженную еду. Кивнув ему, мы уходим вдаль по галерее, стараясь не спешить и не привлекать внимание. Свои приметные кудрявые волосы, Палома убрала под шапочку, так что проблем быть не должно.
Удачно разобравшись с Сэмом, мы идем по написанному на бумажке адресу, хотя, если прикинуть, времени прошло достаточно, чтобы ребятам уже найти и открыть сейф. Однако в нужном коридоре мы видим раздосадованных Мориса и Ворчуна в компании с еще одной девушкой, которая забилась от них в уголок и слушает музыку в больших накладных наушниках.
— Все пропало, вы не успели первыми? — спрашивает Палома, подходя.
— Мы не знаем! — сердито отвечает Ворчун, — нас не пускают туда!
Я поворачиваюсь на переливающуюся огоньками дверь, над нею светящимися буквами горит надпись “Изумительная комната”.
— Пока не наберется группа, они нас не пустят, — поясняет Морис.
— А она еще долго не наберется! — злится Ворчун, — в будний-то день!
— Ну, когда подойдет вторая команда — точно наберется, — предрекает Палома.
— Все наше преимущество насмарку, — ворчит Ворчун.
— Может пяти человек им достаточно будет? — робко предполагаю я.
— Только не после того, что мы там устроили, — виновато улыбается Морис.
— А я все-таки спрошу, — Палома, счастливо избежав встречи со своим бывшим шинардом, полна энтузиазма и уверенно толкает дверь. Я проскальзываю за ней, радостная, что не мне придется договариваться.
Мы оказываемся в квадратной кроваво-красной комнате с приглушенным освещением и двумя задрапированными тяжелыми занавесками альковами. В первом за стойкой стоит мужчина в жилете и бабочке, взглянув на Палому, он тут же меняется в лице. Сердитое выражение мгновенно улетучивается, а вместо него появляется радушно подобострастное.
Билеты за нас четверых оплачиваю я, а ребят мы протаскиваем быстро за своими спинами. Оставив незнакомую девушку покупать свой билет, мы поспешно заходим в следующую дверь, пока нас не выгнали. А вот там темно совершенно!
Предполагая, что свет еще не успели включить, поскольку мы первая группа за сегодня, мы несколько секунд топчемся у входа, пока та девушка не заходит тоже, дверь за ней закрывается и над нами внезапно раздается торжественный хриплый голос:
— Добро пожаловать, о любознательный путник, в изумительную комнату, расположенную в двадцати измерениях и постоянно меняющую свои очертания! Какие ее заманчивые тайны откроются тебе сегодня? Ты узнаешь, пройдя дорогой самопознания, сквозь тьму невежества!
Я целую секунду послушно представляю себе двадцатимерное помещение, плавающее в булькающем супе из невежества, но потом на полу загораются огонечки, симпатичной россыпью ведущие нас к следующей двери — светящемуся прямоугольнику, из которого валит белый дым.
Следующая комната полна не только дымом, но и зеркалами, где многократные отражения дают такой эффект, что мы едва не теряем ориентацию и друг друга.
Дальше снова совсем темно, вокруг зажигается все больше и больше огоньков, сперва кажется, что они расположены хаотично, по потом они начинают складываться в изображения деревьев и животных. Куда идти не понятно, друг друга мы тоже не видим, так что беремся за руки и идем цепочкой вслед за кем-то. Я даже не знаю, кто там первый оказывается в итоге. Кто держит меня за заднюю руку…в смысле за левую и идет за мной, не понятно, а вот впереди меня, похоже, Палома — у нее такие маленькие тонкие кисти.
Идем медленно, рывками, обходя то, на что могут быть прикреплены эти сияющие точки — сперва думается, что это стены или колонны, но фигуры животных при приближении к ним начинают совершать какие-то действия, поводят мордами, открывают рты, шевелят хвостами и двигают лапами. А те фигуры, которые не успели дооформиться к тому моменту, как мы их прошли, такое ощущение что начали перегруппировываться и ненавязчиво нас преследовать.
— Они идут за нами, — предупреждает взволнованный голос Паломы из темноты.
— Вижу, — недовольно шипит голос Ворчуна. Судя
