Призрачный мир - Евгений Семенов
Затуманенный тупой нарастающей болью слух различил странный булькающий стон. Олег раскрыл глаза, но это привело к резкому всплеску боли внутри черепа.
— Срань! — молча выругался Олег, — гребучая боль.
Мог ли он сам издать этот звук? На этот вопрос точного ответа нет, но тишина приводит к утвердительному ответу. Олег пытается вспомнить еще что-то из дня вчерашнего. Это не просто. Даже попытки мыслительной деятельности приносят волны мелких покалываний внутри черепа.
Его тащат. Он ощущает как бьется плечом о что-то угловатое. Шкаф или край дверного проема. Голоса. Два голоса. Чувство, что вот-вот он услышит их и узнает их обладателей, ускользает вместе с накатившей волной боли. Уверенность, что голоса ему знакомы, несмотря на то, что Олег их не слышит, нарастает. Подсознание убеждает его в этом.
— … ноготь сломала… — фраза всплывает из уголков памяти.
— Что-то тут не так, — формируется в мозгу у Олега, — Плевать на все! Нужно восстанавливаться.
Превозмогая боль, он открывает глаза и терпит ее накатывающие волнами порывы. Раз за разом болезненные порывы накатывают тугой волной на воспаленный мозг и отступают все дальше. Глаза снова видят. Немного мутно, но уже что-то. Вокруг как — будто стало светлее. Олег помнил, к чему в прошлый раз привела попытка приподнять голову, поэтому осматриваться начал только взглядом. Однозначно светлее. Теперь ему удалось рассмотреть тряпки на покосившейся дверце шкафа. Застиранный женский халат. Дешевый халат с рынка, который начинает терять цвет еще до первой стирки.
— … ноготь сломала… — вспомнил он фразу.
Новое воспоминание скорее было вызвано эмоциями, сопоставившими сломанный ноготь и женский халат.
— У твоего эрекция.
Снова от Олега ускользает его уверенность в том, что голос ему знаком, но следующее воспоминание воспаленного мозга заставляет мысленно улыбнуться. Легкое давление на нижнюю часть живота. Он поднимает голову, видит обнаженную женскую спину и одновременно с этим его орган проникает в мокрое и теплое. Он не видит лица наездницы, но благодарен ей за это мгновение. Воспоминание гаснет, когда Олег чувствует, как ослабевает давление на бедра, и он выскальзывает из нее.
Сквозь уже не такую сильную головную боль он чувствует, что его боец снова готов к приключениям.
Окно, на которое упал его взгляд, разрушило приятные воспоминания. Оно заложено кирпичом, причем неаккуратно и на скорую руку. Каменщик явно не был профессионалом. Занавески есть, но в их необходимости теперь есть смысл усомниться.
— Тогда почему стало светлее? — бьется мысль, раскачивая волны боли.
Стало светлей? Если так и можно выразиться, то с большой натяжкой. Скорее темнота стала почти прозрачной. Источника света нет, но теперь можно все рассмотреть сквозь призрачную тьму.
Олег чувствует присутствие кого-то еще в комнате. Оно ощущалось не органами чувств. Он пытался понять, чем слышит постороннего, но не смог. Просто какое то сосредоточение энергии рядом. Посторонняя сущность двигается. Олег пытается оторвать голову. Он уже привык к волнам боли, но не может этого сделать. Что-то не дает. Все что остается это скосить глаза направо, в сторону сущности. Ничего.
Олег видит дверь.
Наполовину открытую дверь. Когда-то это было модно, обивать дверь дерматином и забивать гвоздики с широкими блестящими шляпками в виде узора. Когда-то давно. Сейчас никто так не делает. Где же он видел эту дверь?
Новое воспоминание.
Его тащат за руку. Плечо сильно бьется о косяк двери. Олег приходит в сознание и видит нас собой этот самый узор. Круг и отходящие в разные стороны извивающиеся лучи. Сектантский символ или просто незатейливая фантазия хозяина дома? Олег пытается ухватиться свободной рукой за косяк, чтобы воспрепятствовать безвольному волочению, но ничего не происходит. Рука проходит сквозь стену. Или вообще не появляется. Почему-то в воспоминании он ощущает легкость. Кроме удара о косяк, который он почему-то посчитал сильным, его тело больше не ощущает боли, да и от сильного удара он помнил только сам удар, но никак не боль после него. Ни от этого, ни от того, что его волочат по полу.
— Вашу мать! Какого хрена вам от меня нужно, — начинает кричать Олег, но язык заплетается и он слышит только странные булькающие хрипы. В открытый рот затекает густая жидкость, и он понимает, что это кровь. Вкус крови он знает. Значит, ему разбили голову. Тоже бывало. Не первый, не последний раз, — думает Олег.
Его отпускают. В воспоминании он узнает заложенное кирпичом окно и странные, собранные в кучу занавески, и понимает, что его притащили на место, где он проснулся. Последнее что отражается в воспоминании это давление на левую руку и глухие не ритмичные удары.
Олег чувствует присутствие сущности прямо над своей головой. Снова странный звук, который слышен скорее сразу мозгом, чем ушами. Вибрации. Волны звука соприкасаются с участками мозга, отвечающими за слух, но он не может их узнать.
— Может нам подмешали что-то в самогон? — приходит мысль, — яд! Это действие яда.
Эта мысль сразу объясняла все проблемы, которые ощущал его организм.
Сильная головная боль. Олег ни с одного бодуна не помнил таких головных болей.
Паралич. Его руки и ноги не хотели подниматься. Он конечно еще не пробовал, опасаясь, что волны накатят, и он потеряет сознание, но он их и почти не ощущал.
Странное ощущение присутствия сущности. Это могло быть связано и с наркотиками.
— А почему яд? Наркота тоже могла вызвать проблемы со здоровьем.
Давление внутри черепа прервало его мысли. Видимо сильные эмоциональные размышления привели к новым волнам боли.
Еще раз. Нет. Это не боль. Чувство, когда вы жмете часть тела под наркозом. Рецепторы не работают, но давление присутствует, только вот сейчас оно внутри черепа создается.
Олег никогда не верил во что-то потустороннее, но сейчас выбирать не приходилось. Сущность могла питаться его энергией. Бестелесной сущности не представляет труда проникнуть через материальную оболочку.
Олег сделал эти выводы и удивился сам себе.
— Херь какая-то!
Но ощущение давления не пропало, а лишь усилилось. Это становится невыносимо. Будто в голове завелись черви и поедают изнутри. Это сравнение вызвало чувство омерзения. Та боль, что накатывала после пробуждения, теперь не мешала настолько, чтобы брать ее в расчет. С ней Олег свыкся. Он поднял правую руку и провел ей над головой. Ничего. Он ничего не ощутил. Олег проделал это
