Не драконьтесь, Ваше Высочество! или Игра на выживание - Леси Филеберт
— Ну а что ж она тогда теплом и лаской не окружала при таком раскладе? — я скептично выгнул бровь. — Белла говорила, что тетушка ее вообще никак хорошим отношением не баловала.
— На то может быть много причин, — задумчиво протянул Морис. — У госпожи Риччи наверняка есть проблемы с психикой, причем серьезные. Не в том смысле, что она опасна для окружающих, а в том, что она полностью ушла в себя, закрылась от внешнего мира и продолжает переживать травмы прошлого. Зависла, застыла в этом ощущении липкого негатива и никак не может выбраться из вязкой жижи депрессии. Думаю, она очень одинока. Возможно, когда-то давно она оформляла опекунство в надежде, что Белладонна сможет заглушить ее боль утраты близких людей, но госпожа Риччи просчиталась. Боль никуда не делась. Может, стало даже хуже, если она все время сравнивала Беллу со своей умершей дочерью и постоянно возвращалась мыслями к этому. Такое бывает… Она могла горько пожалеть о своем решении взять ребенка из приюта. Но возвращать при этом Беллу в приют не стала по разным причин…
Я резко взмахнул рукой, прерывая Мориса на полуслове и с тревогой поглядывая на связной артефакт, лежащий у меня на коленях.
— Отложим разговор на потом. Телепортируйся немедленно в Салах, Морис.
— Что не так? — спросил кузен, уже вскочив на ноги и готовый бежать куда надо.
— Белла сейчас в Салахе у своей тетушки как раз. Она там под присмотром моих стражников, в том числе Гордона. Что-то пошло не так.
— Сигнал тревоги? — нахмурился Морис.
Я качнул головой.
— Нет, тогда артефакт орал бы дурным голосом, если бы речь шла о каком-то нападении. Или Гордон бы связался немедленно. Просто у одного из стражников потух связной артефакт. С чего бы? Это не прямой сигнал тревоги, но стоит проверить, так как…
Я прервал себя на полуслове и судорожно вздохнул, пытаясь справиться с бешеным потоком магии, который ни с того ни с сего решил выплеснуться из меня. Колоссальная энергия резко запросилась наружу, в точке солнечного сплетения стало невыносимо горячо и больно.
Что за дела? Неужели это меня так кроет вдали от Белладонны?
Но нет, дело было в другом. Это не просто магия бушевала — это мой внутренний зверь отчаянно рвался наружу и поджигал мою магическую Искру, насильно заставляя меня обратиться в дракона.
Это что за дела? Ты что творишь, Ластар?!
"Пус-с-сти", — был мне короткий рычащий ответ совершенно взбешенного дракона.
Я много чего хотел высказать внутреннему зверю, который вдруг решил ни с того ни с сего вырваться наружу чего бы это ни стоило. Я хотел попытаться его угомонить, усмирить. Но потом… Потом я услышал то, что заставило мое сердце — сжаться от боли, мои человеческие глаза — смениться вертикальными драконьими, а мою Искру — вспыхнуть неугасаемым факелом.
"Фьюри!!"
Отчаянный девичий голос, раздавшийся где-то на задворках моего подсознания, резанул по мне, как ножом.
— Фьюри? Эй, ты меня слышишь? — потряс меня обеспокоенный Морис за плечо. — Что с тобой?..
Как будто бы издалека, словно из густого тумана до меня доносился крик.
Крик Беллы.
И этот крик моментально разбудил во мне дракона.
Я не знал, что случилось. Но я явственно ощущал страх и боль Белладонны. Что бы она сейчас ни делала, а ей было дико страшно и очень, очень больно. Почему? Мне некогда было разбираться в причинах.
— Ты куда?.. — спросил меня кузен, когда я вскочил с кресла, рывком открыл дверь, ведущую на террасу, и шагнул на улицу.
— В С-с-салах, — успел сказать я уже шипящим голосом за секунду до начала трансформации.
— Куда?! — опешил Морис. — В виде дракона? Ты совсем с катушек слетел?!!
Но дальше я его уже не слушал. Легко запрыгнул на балконные перила и оттолкнулся от них, на ходу трансформируясь и взмывая в воздух. Морис попытался ухватить меня за ногу, но его ногти царапнули уже по драконьей чешуе.
Наверное, это была самая стремительная моя трансформация. Тело даже на миг задрожало болезненно, но я не придал этому значения, так как мною сейчас управлял гнев, ярость. И через какие-то мгновенья я уже взмахнул крыльями, наплевав на все существующие запреты и ограничения.
Арханам не положено просто так летать где попало. Арханам не положено летать над Лакором. Арханы не пугают граждан своими полетами, а выпускают своих внутренних зверей в отведенных для этого областях Лакора.
И уж тем более арханы не пересекают салахскую воздушную границу в своем истинном обличии.
Я не знал, что именно произошло с Беллой, но был уверен, что ей сейчас очень больно. Я не знал, почему, но слышал ее отчаянный зов о помощи и не мог не идти на этот зов. Я был ей нужен. Сейчас, немедленно.
— Фьюри, твою мать, ты что творишь?!! Твой отец и наш Наставник нам головы снесут!..
Плевать. Сейчас было плевать на все, кроме одного, — моей иаринэ, моей истинной, моей соуле очень плохо.
Я не увидел, а скорее почувствовал вспышку магии метаморфа за своей спиной — это Морис обратился в дракона и полетел за мной, видимо, надеясь остановить меня до границы с Салахом.
Плевать. Сейчас я был намного быстрее него, потому что меня вела вперед магия. Наша связь с Белладонной окрепла за прошедшие дни и ощущалась своего рода путеводной нитью, которая притягивала меня магнитом.
Ластар был в гневе, в бешенстве, в ярости. Пожалуй, никогда в жизни мой внутренний зверь не был настолько сильно взбешён. Никогда он не летал настолько быстро. Я всегда мог контролировать это, но сейчас ярость и страх подгоняли моего зверя вперед.
И все равно это было медленно, ужасно медленно. Поэтому я разинул пасть и протяжно дыхнул ледяным дыханием, одновременно вплетая в него телепортационную магию. Никогда так не делал, но сейчас у меня даже сомнений не возникло в том, что так сделать можно, и что у меня всё получится.
Моя человеческая магия переплелась с драконьей и образовала впереди меня гигантскую телепортационную воронку, такую, чтобы в нее с легкостью мог влететь дракон. Воронка зависла в воздухе, сверкая ледяными гранями, которые красиво бликовали на солнце. Не портал, а целое произведение искусства. Наставник бы точно заценил.
Но Наставника сейчас рядом не было, и вообще не
