Михаил Старинов - Истинные боги

Эвелин, не в силах говорить, только яростно мотнула головой.

- Элин, моя любимая дочурка. Боюсь, тебе будет с ней нелегко. Но ты справишься, любовь моя. Крепко-крепко поцелуй ее от меня. Я догадывался перед отъездом, что уже не вернусь и поэтому попрощался с ней. Врачи очень строги, они не разрешат мне больше выйти отсюда. Да я и сам не хочу дергать ее понапрасну.

Эвелин машинально склонила голову.

- У меня осталось только одно, очень важное дело... Последнее. Постарайся не сердиться. Обещаешь?

Эвелин удивленно посмотрела на мужа.

- Я не понимаю, Дэйв. Конечно, обещаю.

- Я хочу нарушить наше давнее соглашение и поговорить с тобой о Поле. В последний раз.

- Дейв...

- Эви, ты обещала и должна выслушать меня до конца.

Он помолчал, собираясь с силами. Эвелин смотрела на мужа, закусив губу. Она как-будто сама ощущала боль, рвущую его большое и такое любимое тело. На этот раз чуда не произойдет.

- Возможно, я не вправе говорить об этом даже с тобой. Десантники не выходят в отставку. Я офицер и до сих пор связан присягой.

Голос его постепенно становился все тише и Эвелин пришлось прижаться к нему, чтобы услышать. Он почти шептал.

- Но я не могу спокойно уйти с таким грузом. Обещай, что дальше тебя это никуда не уйдет.

- Обещаю.

- Помнишь, тогда, после сообщения о казни, мы говорили с тобой о справедливости? Так вот. Его настоящее имя не Пол, он никогда и никого не предавал. И он никогда не был осужден за измену и приговорен к позорной казни. Он жив.

- Дейв, ты бредишь?

Дэвид говорил совсем еле слышно, закрыв глаза, как сомнамбула.

- Запомни, запомни накрепко. Его настоящее имя знают немногие. Его зовут Хар Темминг. Он один из лучших работников одного... специального ведомства, участник многих опаснейших операций. За эту, последнюю, он награжден высшими орденами Федерации и получил личную благодарность Председателя Совета. Подобные знаки отличия имеют считанное число людей. А высший марканский орден Семи Жезлов есть среди землян только у него одного.

Дейв закашлялся, по его лицу тек пот. Эвелин потрясенно молчала. Глубоко вздохнув, он упрямо продолжил:

- То, что он сделал, спасло жизни очень многим людям. И вдобавок, он сделал то, что не обязан был делать. Он спас всех нас, поставив под угрозу выполнение важнейшей операции и свою собственную жизнь. Ты понимаешь? И еще. Это именно он вытащил меня из той могилы, на зараженной планете. За это его не поблагодарил никто. Совсем наоборот. От начальства он получил выговор за самоуправство, а от тебя - ненависть и презрение. Обещай, что когда это станет возможным, ты разыщешь его и исправишь эту дикую и ничем не заслуженную несправедливость.

- Я... Но я же ничего не знала! Дэвид, я не могу поверить... Это невозможно, он же был таким молодым...

- Эви! - взгляд Дейва стал серьезным и требовательным. Он даже на секунду перестал задыхаться. - Любимая, неужели ты думаешь, что я могу обманывать тебя... сейчас?

Эвелин впервые отвела взгляд.

- Милая, я не требую от тебя невозможного. Но ты должна знать правду! Я выполнил свой долг. А дальше, поступай как знаешь.

Он упал на подушку, истратив в этом порыве остатки сил.

- Дейв! - Эвелин отчаянно замотала головой. - Нет! Дейв!!

ЭПИЛОГ

Старик встал на колени и оказался почти одного роста с Элин. Он внимательно посмотрел на маленькую серьезную девочку, стоящую перед ним и улыбнулся. Ребенок оставался абсолютно спокойным. Большие, чистые голубые глаза вопросительно и требовательно смотрели на него.

- Иди, - спокойно сказал он Дэвиду. - Прогуляйся по городу, вспомни знакомые места. Навести старых знакомых, многие еще живы. Приходи часа через полтора. А я поговорю с твоей дочерью.

Отец молча поклонился и не говоря не слова, вышел, тихо затворив за собой резную деревянную дверь.

- Ты знаешь, кто я? - мягко спросил старик.

- Да, папа говорил мне. Вы его самый главный Учитель.

Старик улыбнулся.

- А чему я его учил, ты тоже знаешь?

- Он говорит, что вы учили его правильно жить. Я тоже хочу правильно жить. Поэтому я попросила его, чтобы он нас познакомил.

- Ты его попросила? А не он?

- Нет, я сама.

Учитель немного помолчал, а потом продолжил:

- Правильно жить очень трудно, девочка. Нужно будет заниматься многими неприятными вещами, а делать приятные вещи будет нельзя. И так очень, очень долго. Много-много лет. Может быть даже, всю жизнь. Это очень трудная учеба, ее могут выдержать немногие.

- Но ведь мой папа выдержал?

- С большим трудом. Ему было нелегко. Однажды он чуть не бросил.

Девочка серьезно посмотрела на него, слегка прикусив губу и тихо, но твердо произнесла:

- Не бойтесь, Учитель. Я - не брошу.