Елена Клещенко - Файлы Сергея Островски

Первой прошла марафон Кэтрин Хиггс. Эрвин обиженно взвыл и удвоил видимые усилия. Он был вторым, но Аруна отстала секунд на пять. Последним оказался Йозеф Радл.

Даже лучший результат и по времени, и по набранным очкам был много ниже рекордного, зарегистрированного в институтской сети. Зато даже худший был выше результата Майкла Коэна, он же детектив Островски.

После кофе-брейка все вернулись к работе. Сергей — тоже. Наблюдать он уже не пытался. Надо было придумать, что делать дальше.

Без паники, приказал он себе. Я умнее шимпанзе. Пожалуй, умнее ребенка. Но значит ли это, что мне легко обмануть того или другого?

Сергей вспомнил, как пытался помешать своему трехлетнему племяннику съесть шоколадную конфету, запрещенную его матерью. Джонни сначала купился, увидев пустую вазочку, потом заметил, что дядя держит руку за спиной… Так, стало быть, на чем я погорел? На том, что недооценил сообразительность и наблюдательность этого клопа. Мало дела имею с детьми, подумал, что он не заметит или не догадается. Годовалый ребенок не догадался бы, верно?..

Ага. Значит, я неверно оценивал его интеллект, иногда считал его умнее, а иногда глупее, чем он был на самом деле. И что это мне дает? Мой фигурант совсем недавно был таким же глупым, как я… ладно, и тогда был умнее, неважно. Он помнит, как мыслил тогда и как мыслят другие люди? Да, но я ведь тоже когда-то был трехлетним и злился, когда взрослые врали мне и делали честные лица… и читать не умел, точно помню, как бабушка со мной сидела и показывала буквы. Но не помню, почему это было трудно — учиться читать. Когда мы умнеем, нам трудно представить себе мышление глупого. Даже самого себя в прошлом. Так, что ли?

Допустим, что так. Допустим, что мой фигурант плохо представляет себе, что знают и чего не знают другие люди. Что они могут и чего не могут. Тогда что он сделает, чтобы не выделяться? Выяснит, сколько времени уходит у среднего человека на решение той или иной задачи… проверить бы их обращения к базе данных… нереально: много времени прошло, но попрошу шефа. Не интересовался ли кто-нибудь из них ай-кью, возможностями человеческого мозга или другими подобными задачами. Да нет, ерунда. Не может он или она узнать и запомнить, сколько надо тормозить и как ошибаться для всех возможных случаев. Ладно бы стандартные тесты… В нестандартных ситуациях он смотрит на остальных, на их реакцию и старается не выделяться… Они не видели, что делают другие участники, но видели, кто первым закончил. Первой была Хиггс, последним — Радл… Значит ли это, что он притворялся тупым, или ему попросту было неинтересно? Хиггс могла стремиться показать лучший результат, потому что она начальница… Вообще, если подумать, самые подозрительные — немец с маленькой индианкой: средний результат самый безопасный. Кажется, я в тупике.

А если зайти с другой стороны? Эрвин очень быстро отщелкал последнюю серию задач. Сразу после того, как закончила руководительница группы. Как будто бы он понял, что больше можно не осторожничать.

В конце рабочего дня все сотрудники института отправлялись на тренажеры. Никто специально не следил за соблюдением режима, но никто и не пренебрегал тренировками — охота была отправиться на Землю по причине устойчивого снижения мышечной массы, силы сердечных сокращений или изменений в структуре костной ткани. Врачи в Сэнгере были большим начальством: того, кто попадет у них в немилость, не спасет ни администрация, ни научный руководитель.

Сергей направился в тот же зал, что Эрвин и Йозеф. Чех покосился на него, подняв бровь, но смолчал. Впереди прошуршала дверь, в коридор вышли три женщины из соседней группы — тоже, по-видимому, на тренировки. Эрвин причмокнул им вслед и подмигнул Сергею, как старому знакомому.

— Какие — а? Особенно та, что слева, брюнетка, — он описал руками расходящиеся дуги. — Зовут Марго.

Сергей понимающе усмехнулся.

— А у вас в биобезопасности девочек много?

— Почти половина сотрудников.

— О-о? И как они, в смысле?..

— Вполне биобезопасно, — с серьезным видом ответил Сергей. Эрвин хохотнул и тут же принялся рассуждать о том, как влияет малая гравитация на психологию и физиологию, в особенности мужскую, и какими упражнениями необходимо дополнить обязательные комплексы, и что именно следует держать в тонусе в первую очередь… Похоже, Баумгертнер не был любителем женщин. Он был профессионалом. Поддерживать беседу оказалось несложным: кивай и ухмыляйся. Йозеф не принимал участия в разговоре — брезговал или просто не интересовался.

А неплохой ход для Умника — играть сексуально озабоченного болтуна. Убедительно играет: вон как глазки блестят. Сергей вспомнил когда-то читанное — будто большинство гениев было секс-гигантами. Ерунда, городской миф, но объяснялось довольно логично, что-то насчет тотального превосходства высокого интеллекта, его склонности доминировать и влияния на гормоны… Все равно не верю, что это пошлое трепло — Умник. Но ведь в этом и состоит его замысел, разве нет?..

Автомат в раздевалке выдал одноразовый фитнес-костюм. Теплая после печати ткань была странного сероватого цвета, видимо, окраска сбоила. Эрвин уже разделся и придирчиво тыкал в кнопки другого автомата. Объемистое волосатое бедро охватывала татуированная женская подвязка. Черно-красная, кружевная, с бантиками и витиеватой подписью — «Honi soit qui mal y pense». Да будет стыдно тому, кто подумает дурно. Так вот ты какой, гипертрофированный интеллект… впрочем, ерунда: татуировка, конечно, сделана еще на Земле.

Наверное, каждый второй мужчина Базы хотя бы раз просил друзей снять на видео себя-любимого под штангой. Пускай внушительные стопки «блинов» в шесть раз легче, чем на Земле, от земных представлений о весе металла трудно избавиться: смотришь на хлипкого лысеющего постдока и видишь, что он бьет рекорд по тяжелой атлетике. Сергей даже в первые дни сниматься не хотел: при его телосложении картинка получилась бы скорее комической, чем героической. А уж когда каждый день выжимаешь проклятую штангу, то приседая и вставая с ней в страховочной раме, то лежа, от груди — желание позировать проходит окончательно.

Во время разминки Эрвин умолк, но на беговой дорожке через несколько минут опять принялся за свое.

— И почему мы с девчонками занимаемся отдельно? Убил бы того, кто это выдумал. Одно дело эта дурацкая кофта, другое — майка. И потом, сколько было бы новых возможностей! Знакомиться в столовой — не мой стиль. «Горная Луна» хороша для того, чтобы сводить туда свою женщину, но искать там новую — без шансов. Вы не бывали в «Горной Луне», Майк?.. А, ну тогда вы все знаете. Дамы предпочитают посещать такие места со спонсором, свободных там почти не бывает. А вот в корпусе зоологии в верхнем этаже симпатичный бар, называется «Си-элеганс». Молодежный, правда — и по ценам, и по меню, но туда же не есть ходят. Музыкальная программа, акробатические танцы, лоу-грэв… Я там встретил одну девушку. Что-то необыкновенное: талия — вот (Эрвин отпустил поручни и свел большие и указательные пальцы, показывая малую окружность), зато нижние измерения оччень объемные, и представляете — вдруг делает сальто и идет на руках! Такое духоподъемное зрелище… В «Си-элеганс» вы тоже бывали, Майк?