Геннадий Иевлев - Посланник

Палатка – всплыло у него неизвестно из каких глубин и неизвестно кому принадлежавшее название этого жилища. Раздвинув края материи и наклонившись, Дакк заглянул внутрь палатки. Ему в лицо ударило приятное тепло и резкий, не совсем приятный, запах человеческих тел.

Обстановка внутри палатки была крайне неприглядной: посреди неё стоял стержень, упирающийся к крышу, вокруг которого лежали несколько камней, внутри которых что-то тускло светилось, но все же света было достаточно, чтобы можно было рассмотреть внутреннюю обстановку. Дакк почувствовал излучение, хотя оно не было жестким, но и абсолютно безопасным его назвать, тоже, было нельзя. С десяток безволосых в разномастной одежде сидели вокруг этих камней на каких-то темных подстилках, положенных на все ту же серую пыль, о чем-то негромко переговариваясь. Видимо, это был какой-то отряд корегеров. Круг сидящих был неполон – в одном месте был большой прогал.

Запах человеческих тел был неприятен, Дакк к такому не привык, но сейчас ему выбирать не приходилось, к тому же опускалась ночь, а где он должен был находиться, он понятия не имел. Ничего не спрашивая, он прошел на свободное место и сел на подстилку, поджав под себя ноги, так же, как сидели и все здесь. Но так сидеть оказалось неудобно, к тому же мешал чехол с катраном. Тогда, сняв чехол с плеча, он положил его рядом, а сняв с шеи рейд, ткнул его тыльной частью перед собой в подстилку и оперся на него. Вроде бы, сидеть стало полегче.

Разговор корегеров прекратился – все они уставились в него.

– Я Статт Хоррст. – Заговорил Дакк, достаточно громко, чтобы все его слышали. – Прибыл только что.

Корегеры молча закивали головами, прикладывая растопыренные руки к груди. Что это был за знак внимания и как на него нужно было отвечать, Дакк мог лишь гадать, так до сих пор с подобным проявлением внимания не сталкивался. Поразмышляв несколько мгновений, он решил оставить этот знак внимания без ответа.

Он обвел корегеров долгим изучающим взглядом – это были молодые люди, примерно одно возраста с Хоррстом. Ни у кого из них на одежде знака бешеного не наблюдалось. Скорее это было хорошо для него в этой обстановке. Все они были вооружены, но оружие было совсем не таким, какое было у него, а будто какое-то игрушечное – маленькое и кроткоствольное, с такой короткой рукояткой, что было непонятно, как за неё можно было держаться, которое лежало перед каждым, на той же подстилке, на которой сидел корегер. Рядом с Дакком было ещё одна пустая подстилка, что указывало, что в палатке отсутствовали двое.

Вдруг, снаружи донесся легкий свист. По звуку Дакк понял, что это какой-то летательный аппарат.

Не за мной ли? Всплыла у него тревожная мысль.

Корегеры повернули головы в сторону входа. Повернул голову и Дакк – через какое-то время края материи раздвинулись и внутрь, согнувшись, вошел ещё один корегер. В руках он держал какой-то большой блестящий предмет, прямоугольной формы, напоминающий железный ящик. Был он заметно старше находящихся здесь корегеров, что подтверждал и заметный нарост на его безволосой голове.

– Еле добился. – Заговорил он, ставя предмет в серую пыль – это, действительно, был железный ящик без крышки. – Будто нас уже не существует. Горты засуетились. Неспроста. Что-то назревает. Прибыли ещё несколько отрядов бешеных и тут же устроили потасовку, даже не добравшись до своих крот. Одного, только что, подобрали неподалеку. Думаю, станет ещё веселей. Однозначно, бои в пещерах станут ещё агрессивнее и жестче. Работы прибавится невпроворот. Разбирайте!

Вытащив из ящика какой-то продолговатый предмет и выпрямившись, насколько позволяла низкая крыша, корегер шагнул в сторону свободного места около камней и подняв голову, мгновенно замер, словно окаменел. Его взгляд уперся в Дакка.

Дакк напрягся. Корегер держал в руке что-то завернутое в блестящую упаковку. Скорее всего – это была еда, но в то же время Дакк чувствовал, что упаковка, хотя и не сильно, излучает. Это было непонятно.

– Р-ра-ад! – Протянул корегер прикладывая свободную руку к груди.

– Рад! – Дакк кивнул головой. – Статт Хоррст. – Он ещё раз кивнул головой. – Только что прибыл с Родерон.

Лицо корегера исказилось непонятной гримасой.

– Транспортер ушел и навряд ли будет ещё. – Он поднял плечи. – Тебе не понравится здесь.

– Я ко всему привык. – Дакк усмехнулся. – Думаю, мы договоримся и я отдохну у вас до утра.

– Рад! – Корегер вновь кивнул головой и протянул Дакку упаковку. – Это единственное, что я могу тебе предложить. Надеюсь ты не станешь предъявлять нам претензии.

– Совершенно, нет. – Дакк мотнул головой. – Да у меня и в мыслях такого не было. – Он дернул плечами. – К тому же, я совсем не голоден. – Он покрутил головой.

– Твой отказ оскорбит нас.

Негромко хмыкнув, Дакк взял упаковку, которая, вдруг, оказалась увесистой и опустив голову, начал неторопливо вертеть её в руках, пытаясь решить, стоит ему есть содержимое. Что-то ему подсказывало, что это небезобидная для его, разума зенна, пища. Решив вначале посмотреть, как содержимое упаковки будут есть остальные, он поднял голову.

Корегеры, встали и поочередно подойдя к ящику, каждый взял одну упаковку и вернувшись на свои места, принялись резко дергать упаковку за один из углов. Раздавался легкий треск, упаковка лопалась, обнажая содержимое. Это был какой-то темный овальный батончик. Дружный хруст возвестил о том, что команда корегеров принялась за еду.

У Дакка тут же появилось стойкое чувство голода. Покрутив ещё некоторое время упаковку, он не выдержал и увидев на одном из углов жирную белую стрелку, дернул за этот, угол, как это делали корегеры – раздался треск и упаковка лопнула, обнажив батончик.

Он поднес батончик к губам, в нос ударил довольно приятный аромат. Он откусил кусочек и медленно начал жевать.

Что это было, понять было трудно, что-то сладковатое с горьким привкусом, к тому же складывалось впечатление, что батончик во рту рассыпался в песок. Дакк проглотил образовавшийся песок и тут же почувствовал, как в животе, будто, что-то вздулось. Он замер, ожидая ещё какой-либо реакции своего носителя на эту еду, но вроде бы больше никаких эффектов не было.

Он покрутил головой – корегер, подавший ему батончик продолжал стоять в прежней позе, словно окаменев, будто с отданным батончиком, он отдал и свою жизнь. В руках у него ничего не было.

Выходит, он отдал мне свою еду, а сам остался ни с чем. Мелькнула у Дакка досадная мысль. Что, в ящике больше ни одного не осталось?

Он поднялся и шагнув к ящику заглянул в него – на дне лежала лишь одна упаковка.