Геннадий Иевлев - Посланник

– Это со мной сделал Аттаракс. Я не смог ему отомстить, но я отомщу его родным и близким. – Громко заговорил он, идя вдоль шеренги и все, мимо кого он проходил, поспешно отступали. – Если у него нет родных, я буду мстить его друзьям. Они заплатят своими жизнями за мое уродство. – Сделав круг, он остановился и подняв вверх кулаки, потряс ими.

Притихший круг корегеров начал быстро распадаться и рассыпавшись на мелкие группки, растворился по сторонам. Дакк почувствовал, как что-то коснулось его головы и это место словно вспыхнуло. Он отпрыгнул в сторону и развернувшись, принял боевую стойку – перед ним стоял корегер в зеленой курточке и в его вытянутой руке алела салфетка. Отбросив алую салфетку, коггерер достал из кармана курточки белую и протянул её Дакку.

– Он снес тебе кусок кожи на голове. Приложи к ране. – Заговорил он. – Здешний климат отвратителен. Получишь заражение, сдохнешь. Не знаю, кто ты, но удар у тебя отменный. Я впервые сталкиваюсь с подобным.

Положив салфетку Дакку на руку, он повернулся и пошел прочь. Только сейчас Дакк увидел на рукаве его курточки изображение какого-то извивающегося гада. Скорее всего это был местный реаниматор. Второй реаниматор, до сих пор стоявший рядом с мертвым бешеным, побежал за ним. Пробегая мимо Дакка, он на мгновение приостановился и посмотрел ему в лицо.

– Теперь тебе нужно спать с открытыми глазами. – С усмешкой на своем очень молодом лице произнес он и возобновил бег за своим коллегой.

Дакк взял салфетку и расправив её, приложил к ране. Рана вновь вспыхнула. Прикрыв глаза, он замер. Прошло достаточное время, пока, наконец, боль начала утихать. Дакк чувствовал, что салфетка стала влажной. Он убрал её от раны и посмотрел на неё, она была обильно напитана красной жидкостью жизни.

Черт возьми! Не мог дать несколько. Всплыла у него недовольная мысль.

Дакк осторожно коснулся рукой шрама на голове, он чувствовался отчётливо, хотя уже и подсох. Он провёл рукой по лицу и с удивлением отметил, что, хотя шрам, полученный от Аттаракса, ещё чувствовался, но не столь отчетливо, да и боль уже была не острой, как прежде, а какой-то тупой. Он громко хмыкнул.

Неужели канал перемещения так живительно подействовал. Всплыла у него удивленная мысль.

Он опустил взгляд и увидев, что вид у него крайне неопрятен, принялся хлопать рукой по одежде, отряхивая прилипшую серую пыль, но едва хлопнул по животу, как резкая боль заставила его стиснуть зубы и прекратить свое занятие. Когда боль поутихла, он расстегнул курточку и задрал тельняшку – на животе красовалось большое сине-желтое пятно. Бешеный приложился отменно. На груди тоже алело пятно. Дакк провел по нему пальцами – боль была вполне терпимой.

По его носителю прошла судорога. Дакк почувствовал холод. Опустив тельняшку и застегнув курточку, он принялся осматриваться, так как в пылу бурных событий, совершенно не представлял, где сейчас находится.

Вокруг, насколько хватало взгляда, простиралась однообразная серо-коричневая долина, сплошь утыканная низкими, треугольного вида, строениями – казалось, что со всех домов галактики поснимали крыши и посвезли их сюда. Определенно, это были жилища, так как в них входили и выходили люди, согнувшись почти пополам. Лишь у самого горизонта, толи в самом деле, толи это были миражи, просматривались странные розовые холмы. Такой же невзрачной и серой, как и долина, была и атмосфера – над головой простиралось сплошная серая пелена, будто это была натянута какая-то непрозрачная пленка и было совершенно непонятно, есть ли над планетой теплое солнце, так как было очень прохладно и Дакк чувствовал, как холод начинает сковывать его носитель. Теперь ему стало понятно, почему бешеные перед портацией надели теплые куртки и он сейчас уже сожалел, что не надел большую курточку Аттаракса, так как, если судить по тем корегерам, которые наблюдали за дракой, верхняя одежда на них была достаточно пестрой, будто, кто что смог найти, тот в то и оделся.

Рядом лежал мертвый, словно никому ненужный предмет, бешеный. Что ему нужно было делать с ним, Дакк, тоже не знал и потому решил оставить его в покое.

В сотне метров виднелась высокая мачта с кольцом портатора, вокруг которой ходили несколько человек, с болтающимся на шее оружием. Кольцо было огромное, гораздо больше кольца, через которое он портировался сюда и наверное использовалось для перемещения не только людей, но и техники.

Дакк хорошо помнил начало своей портации. За долю мгновения, до того, как белая пелена поглотила его, он покинул свой носитель и шли они по каналу раздельно. Этот канал перемещения разительно отличался от каналов перемещения зевсов: во-первых – он был не чисто волновой, а корпускулярно-волновой; а во-вторых – волны были не продольные, а имели спиральную структуру, да ещё колебались поперек канала, что затрудняло ориентацию. По каналам зевсов он всегда шел параллельно бесконечным волнам и лишь при выходе, чувствовался их разрыв, здесь же их пересекающаяся спиральная структура постоянно сбивала столку, заставляя предполагать об их разрыве и следовательно близости выхода и потому разум Дакка постоянно тыкался в них, получая обжигающие уколы. Связь с полем частиц своего носителя он, почти, сразу же потерял и где он находился в канале, не имел представления.

Выход он почувствовал, когда уже, практически, оказался вне канала. Мгновенно прометнувшись по сторонам, он почувствовал где-то внизу свой агонирующий носитель и устремился к нему. Видимо он несколько запоздал с внедрением и находившиеся рядом корегеры, увидев удручающее стояние вышедшего из канала бешеного, схватили его и куда-то потащили.

Но куда?

Дакк попытался, по направлению от портатора, определить, куда его несли, но впереди были лишь серые треугольные строения и к какому его несли, было, совершенно, непонятно.

Вдруг он осознал, что стало заметно темнее и ещё прохладнее, да и сновавшие меж жилищ люди, почти, исчезли. Видимо, приближалось темное время суток. Нужно было, как-то, определяться.

Осторожно, чтобы не причинять себе острой боли, Дакк, отряхнув и расправив одежду и поправив оружие, направился к одному из ближних треугольных жилищ.

Вблизи жилище оказалось ещё более странным – это было низкое матерчатое строение, державшееся с помощью веревок и вбитых в почву металлических штырей. Дверью у него служили болтающиеся края материи.

Палатка – всплыло у него неизвестно из каких глубин и неизвестно кому принадлежавшее название этого жилища. Раздвинув края материи и наклонившись, Дакк заглянул внутрь палатки. Ему в лицо ударило приятное тепло и резкий, не совсем приятный, запах человеческих тел.