Последнее дело - Гоблин MeXXanik
— Скажи, что дело вовсе не в том, что Яблокова не достаточно благородная? — мрачно спросил я.
— Да мне все равно, какой у нее титул, — отец выглядел раздосадованным. — И плевать, сколько у нее денег. Дело в другом…
— В чем же? — неожиданно раздалось у меня за спиной.
В дверном проеме стояла Людмила Федоровна с подносом. Она прошла в комнату и поставила поднос на столик. Затем взглянула на притихшего князя, прищурилась и продолжила:
— Извольте обсуждать меня не за спиной, господа хорошие. В конце концов, я достаточно взрослая, чтобы узнать, что со мной не так. И почему я не подхожу мужчине, который за все время после моего воскрешения не посмотрел мне в глаза.
— Серьезно? — удивился я.
— Какие уж тут шутки, — улыбнулась женщина и сделал приглашающий жест. — Давайте выпьем чаю. И поговорим.
— Может, я пойду…- предложил я.
— Останься, — одновременно сказал отец и соседка.
— Вероятно, кому-то из нас понадобиться помощь адвоката, — предположила Яблокова.
— Или гробовщика, — усмехнулся отец и занял свободное кресло.
— Не думала, что вам присущ черный юмор, — протянула соседка, и я услышал удивление.
— Самая лучшая моя темная шутка находится в этой комнате, — князь указал на меня, и я не смог сдержать смех.
Эти двое выглядели как гимназисты, которым не терпелось сбежать от взрослых.
— Так чем я вам не угодила? — с усмешкой поинтересовалась Яблокова.
Чехов собрался ответить, но покачал головой. И словно перед прыжком выдохнул и посмотрела на Людмилу Федоровну. Она выдержала его взгляд.
— Когда вас не стало, вы были в моем нынешнем возрасте, — начал отец. — И я понимаю, что между вашей смертью и воскрешением прошло много времени.
— Все дело в возрасте? — изумленно пролепетала Яблокова и перевела взгляд на меня. Ее голос зазвенел металлом, — Зови гробовщика, Паша. Сейчас я сделаю из тебя сироту!
— Да я не про это, — отец вскочил на ноги и прошелся по комнате. Он словно и не заметил, что воздух между нами разогрелся. — Я боюсь, что для вас останусь мальчишкой. Что с моим жизненным опытом…
Яблокова поднялась с кресла и подошла к князю. Она положила ладонь на его локоть и заставила остановиться на полушаге. Отец замер, словно дикий зверь в свете фар. Он настороженно смотрел на женщину, которая со смущением заговорила:
— Я ощущаю себя рядом с вами девчонкой. Мне хочется улыбаться. А иногда я совсем не способна собраться с мыслями. Быть может, это, конечно, старческое…
— Глупости, — отмахнулся отец и бережно взял пальцы женщины в свою ладонь. — Я совсем не умею ухаживать за дамой. Слишком долго я был трудоголиком…
— Я вас так понимаю, — вздохнула Яблокова и свободной ладонью провела по небритой щеке князя. — Но быть может, мы попробуем…
— Нет. Не попробуем, — решительно ответил Чехов и успел перехватить упавшую руку соседки. — Не станем терять время на попытки, — воскликнул он. — Я хочу пригласить вас на ужин или в театр.
— Когда? — растерянно спросила Людмила Федоровна.
— Всегда, — ответил князь и внезапно показался гораздо моложе своих лет. — Сегодня. И завтра. Когда пожелаете. Я так много пропустил. И буду рад, если вы со мной… То есть…
— Да, — выдохнула Яблокова.
— Что именно?
— Все, — ответила женщина и буквально засветилась от счастья.
Воздух покачивался от жара. Я тихо встал и направился прочь из гостиной. Никто не заметил моего ухода…
Глава 39
Ночь перед началом
Я тихо вышел из гостиной, оставив отца и Людмилу Фёдоровну наедине. За спиной ещё звучал их приглушённый разговор. Редкий случай, когда два упрямца нашли общий язык. И, видимо, им было о чем поговорить без свидетелей. Даже призраки решили не подслушивать и исчезли на первом этаже. Хотя Козырев выглядел явно недовольным тем, что пришлось уйти.
Я вошел в свою комнату, закрыл за собой дверь. Внутри царил полумрак. Я снял пиджак и повесил его на спинку кресла. Сел за стол, включил настольную лампу. Пространство осветил теплый, янтарный свет. Блики заплясали по стенам, подчеркивая пыльные очертания книг. Довольно вздохнул: завтра жандармы и прокуратура начнут проверки. А Зимин наверняка выпишет ордера, запрещающие фигурантам дела покидать город. И дело с агрохолдингом, наконец, подойдет к завершению.
Мой взгляд упал на приоткрытый ящик стола, в котором было какое-то странное свечение. Я открыл его и увидел на дне шар из тёмного стекла, внутри которого тлел призрачный свет. Подарок Мары. Тот самый, что покончил с собой.
Я коснулся ладонью прохладной поверхности, и темнота шара расступилась. Внутри сферы показался маленький человечек.
— Выйди, — едва слышно приказал я.
Стекло вспыхнуло мягким сиянием, и из шара выскользнул призрачный силуэт мужчины. Призрак был худым, почти прозрачным, с осунувшимся лицом. Невысокий, сгорбленный, с выцветшими глазами, которые когда-то могли быть голубыми. Во взгляде его не было страха, только тихое сожаление. Пиджак его, когда-то, видимо, дорогой и сшитый на заказ, висел на фигуре, как на пугале. Видимо, последние несколько месяцев приказчик здорово похудел от переживаний.
— Спасибо, что выпустили, мастер-некромант, — едва слышно прошелестел он, растирая плечи. — Хотя бы на время.
— Расскажи про «Содружество», — прямо попросил я.
И от этих слов, в глазах призрачного приказчика впервые вспыхнуло что-то живое. Видимо, он и правда раскаялся и долгое время существовал в клетке с грузом вины. А теперь у него появилась возможность все рассказать. И он охотно заговорил:
— Все началось в Смуту.
— Эту часть я уже слышал от репортера Грумова, — перебил я призрака. — Что было дальше, уже в конце Смуты?
— Тогда старое руководство вдруг начало уступать доли в предприятии новым владельцам, — задумчиво протянул приказчик. — Которые тоже сделали предложение, от которого нельзя отказаться.
— Настолько влиятельные люди? — удивленно поднял бровь я.
Помещик кивнул:
— Те, кто сидит за них в совете распорядителей, нет. Но это марионетки, за которыми стоят влиятельные семьи аристократов, которые вдруг поняли, что на агропромышленном деле можно заработать большие деньги.
— Знаете, кто? — поинтересовался я.
— Только часть, — ответил приказчик и принялся перечислять фамилии. И я аж рот от удивления приоткрыл. Потому что представители
