Оплот добродетели - Екатерина Лесина
В сотню никто не поверит.
А девяносто семь – хорошо звучит. Люди верят цифрам.
Сердце бьется.
Смотрят?
По лицу Кахрая сложно понять. А искр сыплется все больше. И каждая – малый истребитель, юркий и быстрый. Сколько ему нужно, чтобы добраться до корабля?
– Сейчас в лаборатории корабля идет апробация лекарства. Я не знаю, получится ли у нас, но… дайте нам шанс.
Вдох.
Кивок Кахрая.
Значит, трансляция продолжается.
– Сейчас на корабле пять тысяч триста двадцать четыре человека. Среди них – семьсот двадцать детей. Три тысячи двести женщин. Трое ученых с мировым именем, работы которых изменили и продолжают менять привычный вам мир. А кроме них, звезды Вайтграмма и Интрасети. Учителя. Тайм-разработчики. Просто люди, у каждого из которых есть друзья и близкие.
Кахрай хмурится.
– Вам скажут, что произошел несчастный случай. Что корабль сбился с курса и прошел через зону нестабильности. Вам солгут про аварию в двигательном отсеке. Возможно, про пожар и панику. Вам скажут, что шансов не было. Но это все будет ложью. Да, «Принцесса Аула» вынуждена была сойти со струны в аварийном режиме. Да, есть малые пробоины корпуса, которые сейчас устранены. Прекращена утечка газов. Главные двигатели остывают. Малые работают в штатном режиме. Основные функции корабля не нарушены.
Лотта отступила от псевдоокна, надеясь, что Кахрай возьмет его крупным планом.
– Вот причина нашей грядущей аварии. Ударный авианосец класса «Энигма», несущий на борту шесть сотен малых истребителей. Каждый из них, в свою очередь, вооружен, в том числе и малыми плазменными торпедами, которые с легкостью пробьют защиту лайнера.
Мельтешение искр завораживало.
– Я лишь надеюсь, что смерть наша будет быстрой.
Кахрай опустил планшет:
– Отрубили.
– Но ушло?
– Ушло, – он усмехнулся. – Изначально смотрело около двухсот тысяч, но под конец счет пошел на миллионы…
Хорошо.
Наверное.
Вопрос лишь в том, успеют ли отменить приказ. Лотта повернулась к окну, за которым метались, суетились искры, словно не зная, как надлежит им поступить. Их было так много… и достаточно лишь одной торпеды, чтобы все закончилось.
– Мне страшно, – пожаловалась она.
– Мне тоже.
Кахрай обнял. И… стало легче. Немного. Лотта прислонилась к нему, закрыла глаза и попросила:
– Скажи, что у нас все получится.
– У нас все получится, – послушно сказал Кахрай. – Совсем все… они отзовут истребители. И увидишь, пройдет час или два, и тебя вызовут на мостик для переговоров. Будут уговаривать дать опровержение.
– И торговаться.
– Да.
– Но к станции нас не допустят.
– Именно, – согласился Кахрай. – С другой стороны, она нам не особо и нужна. Продукты и медикаменты можно запросить с автоматическим ботом. У военных они имеются, пусть используют.
Лотта кивнула.
Бот неплохой вариант. Вот только…
– Люди нужны будут. Команда. Или хотя бы врачи, но…
Кто рискнет отправиться на зараженный корабль? Если получится с лекарством, это одно, а если нет… сколько продлится изоляция?
– Все будет хорошо, – повторил Кахрай.
А Лотта сделала вид, что верит.
– Слышал? – этот нервный голос заставил мальчишку прижаться к стене, и малую прижать, хотя она и сама замерла, свернулась калачиком. – От нас скрывали! Чума! На корабле чума! А они мне, что прививки от гриппа…
Говорили где-то рядом, но говоривших видно не было, и мальчишка отлип от стены, уверившись, что их тоже не увидят. Просто дефект звукоизоляции.
Или полное ее отсутствие? Отец говорил, что на некоторых моделях экономии ради изоляцию в служебке не ставили. Может, и тут так?
– Идем, – он стиснул узкую ладошку.
– Мы заболеем?
– Ты чего?
В полумраке глаза малой подозрительно блестели.
– Он сказал, что тут чума.
– А еще, что прививки делали, – он смахнул пылинку со щеки. Пылинки, правда, не было, но малая успокоилась. – Тебе ж сделали?
Она кивнула.
– И я руку дал. Так что не заболеем.
– А мама?
– Ну… может, тоже не заболеет. Или услышит и сделает. Да, она ж не дура. Конечно, сделает… идем, тут пара пролетов осталась. Выйдем на малую техническую, а с нее до мостика совсем фигня. Доберемся и узнаем.
Малая кивнула. Устала, наверное. И он тоже. На лифте-то проще, а тут пока доберешься, ноги отвалятся. Но ничего, они потихоньку. И отдыхать можно, они уже отдыхали пару раз, а воду он с собой взял, как и пару энергетических батончиков. Их еще тогда в ресторане стащил, пока мамка не видела.
Сделает она прививку.
Услышит и точно сделает. Да… как иначе-то? Не дура же она в самом-то деле?
Звякнул колокольчик, выводя из дремоты, в которую женщина погрузилась, сама того не заметив. Она сонно захлопала глазами, потерла их, пытаясь понять, где находится и как оказалась в странном этом месте. Поморщилась, поскольку пятно не исчезло, а разрослось.
Посмотрела на дверь, по-прежнему запертую, но… сколько прошло времени?
Много?
Мало?
Она не знала. Но знала, что аппендицит удалить не так и сложно. С этим модуль среднего уровня справится, а на таком корабле должны стоять отнюдь не среднего. И… если операция затягивается, то это плохо?
С модулем ли проблема?
Или с Альбертом, который так упрям, что порой просто злость берет. Даже странно, как он с этим упрямством в руководители сектора выбился. Она посмотрела на браслет, где мигал огонек непрочитанных сообщений, и, не зная, чем еще занять себя, отвлечь от тревожных мыслей, нажала на иконку.
Браслет мигнул.
Развернулся экран, и в следующую минуту женщина услышала то, чего слышать совсем не хотела. Она, говоря по правде, даже не поверила.
Сперва.
Не может ведь быть такого, чтобы речь шла о них. И… и с определением класса корабля рыженькая девочка ошиблась. Впрочем, гражданским легко перепутать «Энигму» с «Эгидой». Они и вправду похожи внешне, только «Эгида» поновее будет, ее только-только на вооружение приняли. И несет она истребители нового класса, которые комплектуют вовсе не плазменными торпедами, хотя, конечно, и их поставить можно, но энергетические пушки показали себя куда более эффективным оружием.
Женщина задумчиво потерла зудящую ладонь о брюки.
Попробовала войти в систему.
Хмыкнула.
И поверила.
Связь, стало быть, отключили, что логично, но не учли наличия гражданских с возможностями установления технических червоточин. Правда, заглушку все же кинули, спохватившись, но если женщина что-то понимала – а понимала она куда больше, чем ей бы хотелось, – то слишком поздно. Ролик ушел в сеть.
И катастрофы не случится.
Не сейчас, когда слишком многие следят за кораблем.
Она вздохнула. Надо будет сказать рыженькой спасибо… не факт,
