Дарья Зарубина - Носферату

— Носферату Александрович. — Вчера я забыл перейти на голосовой режим, и на экране возник комиссар. Я попытался хоть как-то пригладить растрепанные со сна волосы, но Ситтон был настолько взволнован, что даже не заметил моего заспанного вида. — Вы можете сейчас позвонить вашим друзьям? Хотя бы попытайтесь, прошу вас. У нас забрали Эверса! Пришли ночью, предъявили гору постановлений и увели. Прошу вас!

— Вы говорили с Анной Моисеевной? — спросил я, пытаясь стряхнуть с себя тяжелый вязкий сон.

— Да, — отмахнулся Ситтон, — согласен с ней и с вами. Складывается все красиво. Но если сейчас дернуть Матвея Петровича, мы потеряем материк. А вот с Эверсом — можем все сохранить. Вытурить этих пиджачников за ворота! Прошу вас, Носферату, позвоните друзьям и ни в коем случае не делитесь ни с кем вашими мыслями по поводу господина Коновалова. Мы закончим дело, обязательно, и он ответит за смерть вашей подруги, но в этот момент важнее судьбы тысяч людей. Матвей Петрович сейчас в комиссариате. Используем все грианские связи, чтобы вернуть свидетеля, пока он еще жив. Но, похоже, нужны еще и земные…

Я пообещал ему сделать все возможное. Первым порывом было позвонить Анне, извиниться за вчерашнее и рассказать ей о разговоре с Магдолой. Но в последних вызовах был телефон Машки. Я набрал ее, но она снова не ответила. Только гудки и странный шум, словно кто-то стучит ногтем по стеклу. На какое-то мгновение стало страшно, что я опоздал. А потом стыдно, что ничего не видел. Еще тогда, на свадьбе Юла, все уже начиналось, а я не замечал, не хотел замечать.

Я принялся ходить по комнате, борясь с желанием позвонить кому-нибудь и свалить на него бремя решения. Попросить Анну поговорить с Саньком, выспросить у него, что нам делать. Я был уверен, что Гретхен убил Коновалов. Но только он сейчас мог помочь Машке, защитить от хищников. Грету никто никогда не ограничивал в ее проектах — она творила, что хотела. Может, заигралась. Сделала наконец ту самую «бомбу», что искали земляне. Сделала и понесла показывать лучшей подруге. Могла ли Машка приказать уничтожить проект? Могла. Могла ли приказать убрать Грету?

Я не верил. Не мог поверить.

Чигги и Марь нуждались в помощи и защите. И не важно, чем потом за это придется заплатить мне. Я набрал номер Санька.

Даже на небольшом дисплее коммуникатора было видно, что он обрадовался мне. Откинул со лба льняную челку и чуть дальше отодвинул свой аппарат, чтобы лучше видеть меня.

— Ферро Александрович, — улыбнулся он широко и приветливо, — вот видишь, все не улетим никак. Снова ты во что-то влез? Мне начальство звонило, сказали, что ты безобразишь опять не разбери пойми. Я им сказал, что на отдыхе, мол, пусть сами разгребают. Но вы с Анной Моисеевной мне все же друзья. Вот думал позвонить, как утро будет, а ты ждать не стал. Что случилось-то?

— Послушайте, — проговорил я быстро, словно боясь, что связь прервется, — тут такое дело. Чиггийцы арестовали представителя Земли, прибывшего с командой аудиторов, которые не совсем аудиторы. Он признался в промышленном шпионаже и сдался местным властям сам. Но, пока мэр решал, предоставить ли ему убежище, свидетеля забрали. Он еще в Чигги. Есть ли шанс его вернуть?

— Тут смотря кто за твоими аудиторами стоит, — начал Санек, запустив пятерню в волосы. С куста, стоящего за его спиной, посыпалась желтая пыльца. Он попытался стряхнуть ее, но только перепачкался и отошел чуть дальше от проклятого растения. — Если наши — тогда можешь списать вашего свидетеля. А вот если Союз земных предпринимателей из-под руки нужных структур хотел Чигги вынуть и себе в карман положить, то можно еще покрутить. Давай так, я наведу справки. Через час встречаемся с тобой и Анной Моисеевной на улице Бриза, дом шесть. Попробую придумать, как вам выцарапать хакера. Наши давно хотят прижать Союз, много о себе возомнили. Лезут в межпланетную политику, как взрослые. Ладно, до связи.

Я не успел ответить, как он отключился. От сердца отлегло. Какое-то смутное тревожное чувство еще копошилось в глубине души, но стало затихать, когда я отправился в ванную для гостей, умылся и признал себя условно годным к помощи следствию. Требовалось обсудить все с Анной, а потом решить, что делать с Коноваловым. Пожалуй, я был готов признать правоту комиссара и дать боевому гному вытащить корпорацию из болота. Спасти материк от холодной войны. А потом, когда все успокоится, можно будет спросить с него за смерть Гретхен. Возможно, я холодная расчетливая сволочь. Но, как бы мне ни хотелось, ее уже не вернуть. Вчера такая мысль была бы как открытая рана, но сегодня многое уже затянулось, мысль, что Гретхен Эрн больше нет, улеглась в мозгу поперек обоих полушарий, и меня больше волновали живые. Я попытался вспомнить, к какой конфессии принадлежала Грета, чтобы помянуть ее нужными словами, но так и не вспомнил — как-то не заходила у нас с ней речь о религии.

Поглощенный планированием дня, я пошел на кухню — попрощаться с хозяевами. Первый тенью последовал за мной. Дом был тих и пуст. За обеденным столом, достаточно большим, чтобы вместить всех Райсов и их детей, сидел Креб. В окно я видел, как Линда за что-то отчитывает Августа.

— Магдола уехала ночью. Просила передать тебе это, — проговорил он безжизненно и протянул мне сложенный вчетверо лист, на котором аккуратным почерком был написан адрес наркологической клиники и имя доктора. Я сунул листок в карман.

— Креб, — я не знал что сказать. Райсы всегда служили для меня образцом семьи. И теперь видеть, как распадается то, что казалось неделимым, было тяжело и стыдно. — Просто помни, что она все еще любит тебя.

— Она сама так сказала?

— Да, вчера, — соврал я.

Креб схватил со стола тарелку и со всего маху метнул ее в стену. Линда за окном вздрогнула, но не повернулась. На стене остался едва заметный след, на пол градом осыпались осколки.

След на стене, загороженный цветущей «бабочкой».

Вот что не давало покоя. А еще — я не говорил Саньку, что свидетель хакер. О боже!

— Креб, прошу, переключи Августа на меня. Срочно.

Перемена в моем голосе насторожила его. Креб поднял голову и, встретив мой лихорадочный взгляд, вскочил с места.

— Что случилось? Тебе плохо?

— Не мне. — Я трясущимися пальцами набирал номер Анны. — Но мне очень нужен твой андроид. Аня, — закричал я, едва услышал ее «алло», — срочно переведи на меня андроида Полины Родионовны. Попроси ее, пожалуйста, объясню все при встрече. Обещай бабушке Стерн все, что она пожелает. Хоть всю Землю, только пусть переключит на меня Витязя.

— Что случилось?

— Надеюсь, что ничего непоправимого, — бросил я, — жду тебя у главного корпуса. Вызвони Матвея. Пусть они с комиссаром как можно скорее едут к Марь. Чем больше с ними будет людей, тем лучше.