Павел Корнев - Без гнева и пристрастия

Далеко уходить не стал. Закрылся в телефонной будке неподалеку, распахнул чемодан с адской машинкой, взвесил в руке толстенный телефонный справочник…

Затем отбросил сомнения, набрал номер казино «Колесо Фортуны» и попросил соединить с управляющим.

— Сол! — с облегчением перевел я дух, когда Коган поднял трубку. — Дружище! Ты ведь помнишь, что за тобой должок?

— Что надо делать, Виктор? — обреченно вздохнул гангстер.

Я объяснил. Коган выругался.

— Сделай это, Сол, — надавил я на приятеля. — И чем быстрее, тем лучше.

В ответ в трубке раздались короткие гудки.

Сунув чемоданчик под мышку, я вышел из будки, спрятался от дождя под навес соседнего магазинчика и достал последнюю сигарету. Раскурил ее, затянулся и почувствовал, как понемногу прекращают дрожать пальцы. Город перестал казаться скопищем наклеенных на лист серой бумаги силуэтов домов, приобрел глубину, запахи, звуки.

Безвременье отпустило.

Безвременье отпустило, заботы — нет.

Родстер Когана остановился у телефонной будки через десять минут. Гангстер заглянул в нее, сразу вернулся к машине, покрутил пальцем у виска и укатил прочь.

Тогда я зашагал к мэрии и сдал незнакомому лейтенанту дивизиона алхимической безопасности чемоданчик. Обрисовал ситуацию, ответил на неизбежные вопросы, затем сходил проверить патрульную машину с телом Морица, но там уже хозяйничали криминалисты, и в моем присутствии никакой необходимости не было. Рядом стоял катафалк, помощники коронера готовились забрать тело. Здесь же крутился полицейский фотограф, а вот седого сержанта нигде видно не было.

Криминалисты сжалились надо мной и вернули лежавшую в момент выстрела на водительском сиденье шляпу, плащ с брызгами крови они забрали на экспертизу. Я возражать не стал и отошел перекинуться парой слов с подчиненными Филиппа Раевски. Сам инспектор криминальной полиции, как подсказали детективы, руководил проверкой сотрудников сыскного агентства Лазаря Гота.

Я его прекрасно понимал — в такие вот моменты лучше держаться подальше от руководства. У меня, к сожалению, подобной возможности не было.

На площадь к мэрии прикатил лимузин капитана. Первым под дождь выбрался водитель, следом появился один из заместителей шефа. Он коротко бросил мне:

— В машину! — и поспешил к толпившимся за оцеплением газетчикам.

Я обреченно вздохнул и с тяжелым вздохом выполнил распоряжение. А прежде чем успел захлопнуть дверцу, за мной забрался растрепанный Ян Навин. Шеф смерил нас недобрым взглядом и спросил:

— Ян, угроза взрыва ликвидирована?

— Так точно.

Тогда капитан потребовал:

— Докладывай, Виктор, — но сразу предупредил: — В двух словах!

— Советник Ланфорд встречался с Шарлоттой Ли. Опасаясь скандала, Саймон Мориц организовал ее убийство. После разоблачения он покончил с собой. Бомбисты намеревались взорвать мэрию, чтобы уничтожить завал на путях заброшенной подземки. С помощью разработанной в городе Ангелов технологии они взяли под контроль сотрудников агентства…

Лимит в два слова был давно уже исчерпан, но я говорил и говорил. А шеф не перебивал. И даже когда я замолчал, он какое-то время сидел молча.

— Мне звонил советник Ланфорд, — поведал затем капитан. — Он в бешенстве. Называет случившееся полицейским произволом и давлением на оппозицию. Виктор, как ты мог допустить подобное?

— Никто не застрахован от случайностей.

— Случайностей? Да у тебя в машине кандидат в прокуроры застрелился!

— Он оставил предсмертную записку.

— Видел я эту писульку! — отмахнулся шеф и нахмурился: — Советник Ланфорд этого так не оставит.

— Советник Ланфорд спал с несовершеннолетней.

— Есть доказательства?

— Будут.

— Нет, Виктор! — отрезал шеф. — Дело закрыто. Мориц соблазнил Шарлотту и убил, опасаясь разоблачения. О Ланфорде даже не заикайся, доказательств нет, скандал нам точно не нужен. Сосредоточься на поисках этого твоего… Часовщика. Все понял?

Я какое-то время обдумывал полученное распоряжение, затем уточнил:

— То есть Ланфорд останется безнаказанным?

— Забудь о Ланфорде!

— Может, мне еще и извинения ему принести?

— Понадобится — принесешь.

— Хорошо, — кивнул я.

— И ни слова газетчикам, понял?

— Понял.

— Отчет до вечера!

— Будет исполнено.

— Свободен.

Я выбрался из салона, следом вылез Ян Навин. Капитан тоже оставаться в лимузине не стал, нахлобучил на голову фуражку и поспешил к мэру, окруженному членами городского совета.

Навин посмотрел ему вслед и спросил:

— Какого черта ты вообще привез сюда Морица?

— Хороший вопрос, — хмыкнул я и запрокинул лицо к сыпавшему мелкой моросью небу.

— На который у тебя нет ответа?

— Будет, — усмехнулся я.

— Отчет до конца дня, — напомнил Ян Навин. — И даже не смотри в сторону Ланфорда. Хорошо?

— Как скажешь.

— Господин дивизионный комиссар! — подскочил вдруг к нам запыхавшийся патрульный. — Взрыв в оперном театре! Здание полностью разрушено!

— Прорыв безвременья?

— Непосредственной угрозы нет.

— Выдвигаемся! — решил Ян Навин и развернулся ко мне: — Займись отчетом, Виктор.

— Займусь, — пообещал я, старательно пряча улыбку.

Взрыв в оперном театре! Вот ведь какая неожиданность!

Полагаю, Часовщик был изрядно удивлен, когда ему на голову обрушились перекрытия подземного зала.

Всегда добивался своего? Вот и добился.

Оперативная группа во главе с Навиным отправилась на вызов, и тогда ко мне подступил криминалист.

— Комиссар… — запинаясь, произнес он. — В том чемодане…

— Да?

— Там не было бомбы! Только телефонный справочник!

Я пожал плечами и предположил:

— Возможно, злоумышленник спрятал ее в подвале. На какое-то время он выпал из поля моего зрения.

— Хорошо, поищем…

Криминалист убежал, я подышал на озябшие руки и зашагал с площади. Покинул оцепленную территорию и уже там наткнулся на окруженного газетчиками советника Ланфорда. Наткнулся, честно говоря, совершенно случайно, без задней мысли.

Если начистоту, на текущий момент советник находился в списке тех, с кем мне хотелось бы повстречаться, на третьем месте с конца. Последние два места делили между собой детективы дивизиона внутренних расследований Шульц и Шульц. Но с теми еще придется пообщаться, а этот…

«Этот» заметил меня, прежде чем я успел пройти мимо.

Растолкав газетчиков, он перегородил дорогу и выставил перед собой руку, тыча в мою сторону указательным пальцем: