Ведьмин корень - Ирина Владимировна Скидневская
– Я хочу увидеть мать, – твёрдо сказал Джио, который понял, что владеет чем-то ценным, и оно может служить предметом торга. – Мать из долины!
– Начинается, – сказала Хозяйка.
…Следующим утром в Спящей крепости появилась Амика – в красиво расшитом, но не пёстром, платье, с наброшенной на плечи дорогой шалью. Она была всё ещё очень бледна, но на ногах стояла твёрдо. Сопровождала её та самая Шани, которая терпеть не могла Джио и обзывала дурнем. У неё и сейчас был крайне злобный вид. Будь её воля, она бы, наверное, выцарапала ему глаза. Сегодня на ней было меньше золотых украшений, а на шее у Амики висел на шнурке похожий на глаз сверкающий зеленоватый камень с голубыми прожилками.
На встрече присутствовала Хозяйка и её белолицый секретарь. Хозяйка неплохо изъяснялась на трудновоспроизводимом языке нижних, была хорошо знакома с невыносимой Шани и даже симпатизировала ей. Зато между ней и Амикой возник небольшой спор.
Наконец Амика подошла к Джио. Он измучился, представляя их встречу, ему было тяжело, стыдно, он не знал, о чём будет говорить и зачем её позвал.
Без лишних слов Амика присела на низкую скамеечку, которую принесла для неё сиделка, и они принялись шептаться под шалью, которой Амика с головой накрыла себя и Джио.
– Бедный ты мой… Я забрала бы тебя в долину, но нельзя.
– Я опять всё испортил… Прости… Ты сильно на меня злишься?
– Злюсь? Нет. Мне тебя жаль.
– Ты что, поссорилась с Хозяйкой? Меня и так все ненавидят…
– Не ссорилась, конечно. Я просила, а она не разрешила взглянуть на Прекрасных. Жалко… я никогда не видела ни саму, ни самого… А ты?
– Видел мурра. Кот как кот.
– Хозяйка просила не задерживаться, так что не будем терять время. Слушай, Джио, не говори никому, какую силу ты получил от мурчи.
– Ловисса давала мне понюхать чью-то рубашку, сказала, я – нос. Это правда?
– Да. Ты Нос! Ты очень силён.
– Но я ничего не почувствовал, матушка…
Матушка… Амика была тронута.
– Ты ещё болен. Чудо, что вообще жив. Это благодаря жукам. Они не любят, когда у них отбирают добычу. Но когда-нибудь почти все жуки переберутся в камень, и ты останешься без защиты.
Она сняла свой красивый оберег и надела на Джио, подтянув шнурок и устроив зеленоватый камень в яремную ямку – на шее не было язв.
– Теперь поплатится любой, кто причинит тебе зло.
– Благодарю тебя за всё, матушка… Что мне делать? Ловисса заинтересована во мне… в моей силе, сказала: договоримся…
– Соглашайся только в крайнем случае. И не торопись уходить отсюда.
– А куда мне идти? Буду сидеть в Спящей, пока не выгонят. Я слышал, Хозяйка отказалась выдать меня людям из предместий. Но что будет потом?
– У Хозяюшки доброе сердце, – обрадовалась Амика. – Постарайся ей понравиться. Ты брат её сына, а в этом доме нет уз сильнее кровных. Пользуйся этим. А уж я её отблагодарю.
Когда Амика стянула с них шаль и, поцеловав Джио в лоб, поднялась, Шани в изумлении уставилась на оберег.
– О небо! Ты даришь этому гром? Почему бы тебе, матушка, не отдать ему всё наше золото? И камни! Можно послать за ними в долину!
Повисло глубокое молчание. Хозяйка онемела, даже у секретаря поползли вверх чёрные брови. Амика холодно взглянула Шани в лицо, не желая выказывать гнев, – негоже затевать скандал в чужом доме, и, опомнившись, Шани униженно склонилась перед ней.
Пауза продлилась, кажется, целую вечность. Ни на кого не глядя, Амика неторопливо двинулась к выходу. Шани понуро поплелась следом. Хозяйка с секретарём отправились за ними.
У самых дверей Айлин вдруг попросила их задержаться, и все прошли в библиотеку.
– Шани, я должна спросить, – сказала Айлин. – За что ты так ненавидишь Джио? Я тоже от него не в восторге, но в твоей неприязни есть что-то личное.
Шани посмотрела на Амику, та, хотя и была сердита, кивком разрешила говорить.
– Его мать Махила – моя двоюродная сестра, – сказала Шани. – Он мой племянник.
– Девушка из долины! – вспомнила Айлин. – С детства дружим да ещё и породнились?
– Сестра моя всегда была малость неадекватная. Помню, ходит мышкой, тихая-тихая, а потом как отчебучит… Когда спихнули замуж за твоего Рица, Мать наложила на неё заклятие смирения.
– Смирением там и не пахнет… Она в один день проиграла наследство Джио. Всё, что копили долгие годы.
Шани кивнула.
– Поняла, да? Молитесь, чтобы сюда не приехала. Но как его пропустили в город, не известив тебя? У него же на пятке клеймо! А потом из-за него мурча погибла.
– Длит выяснила, как всё вышло, – с горечью сказала Айлин. – Ребёнком он был левшой. Мать… как её?
– Махила.
– Махила, хотя его и пометила, но переучила. А навыки всё равно остались. Господин Лунг, например, заметил, что Джио многое делает левой рукой. На въезде в город у него не проверили левую ступню – удовлетворились тем, что он подписал документы правой рукой.
– Ты видишь, какая? – со злостью сказала Шани. – Зачем она его переучивала, если он левша и она уже поставила клеймо на левую ногу?! Демоны её водят! А этот весь в неё. Дурная кровь, меченый, – с отвращением произнесла Шани.
– Нарушение инструкции… Постовые облегчили себе жизнь… – виновато бормотала Айлин.
– Мы думали, он уедет и его сила исчезнет, но он вернулся, и он опасен.
– Чем?
– Шани, – предупреждающе повысила голос Амика.
– Хозяйка должна знать, – упрямо произнесла Шани. – Он Нос! И если он перейдёт на службу к нашим врагам, они станут сильнее!
– Улавливает запахи? – в волнении спросила Айлин.
– Ищет людей по личным вещам, – скороговоркой выдала Шани.
Амика со всего маху шлёпнула Шани ладонью по губам. Когда они ушли, Лунг уселся в кресло и молча наблюдал, как Айлин в волнении ходит по читальному залу. Потом она остановилась.
– Но это значит…
Лунг кивнул.
– Джио может найти вашего сына.
3
На следующий день в Спящей крепости обсуждали ночное происшествие. Все хотели услышать из первых уст эту невероятную историю и выдвигали свои версии.
– Какая-то мокрая… голая тварь… кинулась на меня с потолка, – шёпотом жаловалась кастелянша Бомбаст, ночью сорвавшая голос. – Страшная, как мумия…
– Может, летучая мышь? – предположила Тавала.
– Ростом с человека?
– У страха глаза велики…
– Это демон страсти, Анаболия, – сказал весельчак Гарт. – Он обычно прилетает по ночам.
– Мокрый?!
– Попал под дождь.
– Вот с такими волосами! – Бомбаст подняла руки и сомкнула в кольцо над головой.
– Турбулентность, – вздохнул Гарт.
– И ка-ак жахнет в пол! И в пол ушёл!
– А ты
