Денис Новожилов - Тридевятое царство. Удар Святогора
– Верно, наемники только и годятся, чтобы дополнять. Это все знают. Тот, кто только на наемников ставит, всегда проиграет. У каждого свой интерес. Но если этот интерес понять, можно весьма умело их использовать.
– А что насчет мавров? Признаюсь честно, я почти и не понял, что он хотел. По-нашему он, считай, не говорит, на немецком языке – тоже. А его языка мы не разумеем… – Это Роман вспомнил утреннего посетителя, черного как смоль мавра с кривой саблей на боку. Очень сильно коверкая немногие известные ему русские слова, черный воин пытался что-то объяснить, но наниматели еле-еле его понимали, выхватывая лишь слова «наемники», «деньги», «кони». Под конец он почти заплакал и, расстроенный, вышел.
– Это действительно редкое явление. Кто-то, видать, выдернул наемный отряд мавров да арапов, да отказался от их услуг. Теперь им и домой не вернуться, и устроиться никуда не могут. Воины они, конечно, не очень умелые, доспехов нет, оружие легкое. Однако денег просят немного, лишь бы вырваться. Я с такими отрядами дел не имел, ничего не могу сказать. Можно рискнуть, но знать бы, как у них с дисциплиной и с традициями… Может, они людей едят. Опять же тебе решать, княжич. Это уж не кот, это целая корова в мешке. Откроешь, а там лось или вовсе бегемот какой.
– Кто?
– Ну это зверь такой африканский. Толстый и большой. Сам я его не видел, только на картинках.
– Бегемотов нам в мешках не надо.
– Но может оказаться, что там великолепный рысак, – закончил свою мысль Дэ Толли, – и стоить он может не одну корову, а целое стадо.
Княжич задумался.
– Я, пожалуй, рискну, – наконец ответил он, – деньги не очень большие, нанять все равно кого-то нужно, а безупречных вариантов нет. Человек этот чернокожий, похоже, в отчаянное положение попал, даже плакал. Может, вспомнят, как я им пошел навстречу, будут благодарны. Рискну.
– Можно, – не стал спорить советник, – я еще подумал, что они тут давно в бедственном положении, а грабить не идут. Другие бы разбежались на банды и шайки и держали бы в страхе округу, пока стража их не переловила бы. А этих что-то держит. Может, честь, может, страх, может, авторитет командира. Значит, не пропащие люди.
– Возьмем мавров, – снова кивнул Роман, – вдруг враг их испугается? У нас настолько смуглые люди – редкость большая… – Он поворошил бумаги. – Еще остались «Шустрые зайцы».
– «Зайцев» тоже можно взять: обычный честный наемный отряд, звезд с неба не хватают, но цена средняя, разумная. Такие компании долго без дела не сидят. Это всякие «Пылающие драконы» и «Сверкающие единороги» могут всякие сюрпризы таить. «Зайцы» – это честные мечи за приемлемые деньги. Тертые наемники такие названия обычно и выбирают.
– А скажи, боярин, вообще насколько часто наемников перекупают враги? Такое ведь случается?
– Бывает. Но не так часто, как многие думают. Отряд без репутации нанимают неохотно, а репутацию зарабатывают только честной войной. То есть если враг придет к командиру отряда и предложит двойную цену, ему откажут. Ну а «правило принцессы лилий» никто не отменял.
– Что это за правило такое? Никогда не слышал.
– А, это очень интересная история. Тогда в королевстве лилий умер король, и наследников у него не осталось. Претендентами на трон оказались дочь его брата и сын его сестры. Юг королевства был за племянника почившего монарха, а север поддерживал племянницу. Началась война, и так получилось, что наемный отряд «Кистенем по черепу» прорвался сквозь порядки северян и взял небольшой замок. Думали просто пограбить, а оказалось, что именно там и прятали претендентку на престол. Так безродная команда наемников получила в свои руки возможность окончить войну одним ударом, убив принцессу. Но ее двоюродный дядя тогда собрал все золото и ценности, что смог, и помчался к замку. Он предложил наемникам за принцессу столько, что они не смогли отказаться.
– И чем все кончилось?
– Вот это самое интересное. Этот отряд тогда никто не осудил – кроме, конечно, нанявших их южан. Любой понимал, что и сам бы на их месте согласился. Так что этот отряд и дальше нанимали. А северяне тогда победили, и эта принцесса стала королевой, а регентом при ней, конечно, ее двоюродный дядюшка, который и спас всю компанию. Так что с тех пор существует негласное правило: если предложат в десять раз больше, то наемник имеет право сменить нанимателя без ущерба своей чести. Но в десять раз больше не предлагают. Проще десять таких отрядов нанять. Это нужен очень особый случай. Только еще два раза такое и произошло. Один раз басилевс перекупил наемный отряд, охранявший тайный выход из Константинополя, чтобы вывести конницу и ударить осаждающим в тыл. А второй раз – когда двоюродный братец шамаханской царицы, собрав наемников, пытался перекупить Берендеево войско, чтобы его пропустили. Но те отказались. Не знаю, правда, можно ли берендеев считать наемниками… Вот и все случаи. Бывает, правда: наемники уходят, если считают, что их на верную смерть отправляют. Это да, это часто случается. Много таких шибко умных нанимателей, что думают пообещать награду и отправить на верную смерть. Павшим и платить не надо. Таких умников наемники быстро учат.
– Тогда здесь берем «зайцев», мавров и «волков», – подвел итог Роман. – Утром обойдем всех и еще раз посмотрим на месте.
– Ну тогда, как говорят у вас на Руси, – утро вечера мудренее.
– У нас на Руси, – улыбнулся Роман Галицкий, – ты теперь русский боярин, так что Русь теперь и твоя тоже.
Глава 8
По дороге в Белый город
Василиса внутренне сжалась, когда Казимир вошел в шатер. Однако в этот раз мучитель даже не посмотрел в ее сторону. Следом за ним вышагивал дородный верховный магистр ордена Теодор. Он всегда смотрел равнодушно, и хотя не делал Василисе ничего дурного, но не нравился ей очень сильно. Она чувствовала в нем какую-то внутреннюю жестокость. В своем царстве она привыкла к более живым и естественным проявлениям чувств людей, чем у тех, кто ее окружали сейчас. Подумать только, Ставр казался ей сухим… А ведь он даже шутил, и не так уж и редко, и зачастую вправду смешно. Тут же все были холодны и серьезны, даже Генрих. Хотя в нем она чувствовала какую-то внутреннюю теплоту, но и он со стороны казался таким же истуканом. Вот уж кто на нечисть походит, так это орденские рыцари. Ни песни грянуть заудалой, ни истории рассказать… как мертвые, ей-богу. Даже Василисины чары практически не работали, она постоянно рассматривала себя в зеркале с большим расстройством. Синяки, нанесенные новым мужем, никак не удавалось скрыть. Из зеркала на нее смотрела изможденная женщина, бывшая лишь тенью себя прежней.
– Еще один шляхтич распахнул ворота, – довольно потирая руки, произнес Казимир, – чуют, курвы, за кем сила.
– И все же шляхта Белого города молчит, – многозначительно заметил Теодор, – а наши лазутчики доносят, что войско тайком собирается вокруг города.
– Да, похоже, они решили короновать удобного им Любомира. Мой братец всегда был податлив и слишком доверчив. Вертеть таким королем шляхте куда проще. А только получат они не мягкого и безвольного Любомира, а меня. И я развешу на всех столбах изменников, уж помяни мое слово. Я старший сын и наследник Сигизмунда.
– О смерти короля Сигизмунда так и не сообщили. – Теодор сел в резное кресло из дуба, вывезенное из Тривосьмого царства. Василиса волком глянула на него, но великий магистр и бровью не повел.
– Сколько войска смогут собрать те, кто поддерживает Любомира?
– Пока ваш отец при смерти, большинство шляхтичей будут выжидать, чья возьмет. Думаю, воевода Бронислав – наиболее упорный ваш противник. В Белом городе не больше шести тысяч ратников, и, возможно, они смогут собрать до тысячи рыцарей… – Теодор задумался, – вернее всего – не более шести сотен.
– Я думаю так же, магистр. У нас же две с половиной тысячи рыцарей! А сколько шляхты перешло на нашу сторону… Почитай, везде, где мы проходили, нам открывали ворота без боя.
– Бог помогает праведным, – многозначительно заметил Теодор, – объединив орден и Белое королевство, мы станем сильны, как никогда до этого. На востоке и на юге, и даже на севере – везде живут варвары, не знающие культуры и света истинного бога. Наш долг – принести им плоды закатной цивилизации.
– Верно, мой брат. – Казимир обнял магистра за плечо. Василиса уже заметила, что члены ордена именуют друг друга братьями. – Нас ждут великие дела.
«Ты бы хоть мылся иногда, великий представитель цивилизации», заметила про себя Василиса, но вслух сказать не решилась.
– Враг силен, опасен и коварен, – продолжал магистр, – он принимает разные обличья, но он бессилен пред истинной верой и силой нашего бога. – Казимир осенил себя крестом.
Вечером Василиса попыталась расспросить Генриха, он единственный из чужаков разговаривал с ней и не смотрел на нее как на вошь.
