Елизавета Дворецкая - Битва колдуньи. Сага о мечах
– Что будем делать, ярл? – спросил у Хродмара Сигват, кормчий с «Кленового Дракона». – Не похоже, что в этой усадьбе много людей, но я вижу там целых три дружинных дома…
– Всех хирдманов Фрейвид забрал с собой! – сказал Колль. – Посмотри, в двух домах даже очаги не дымят. Они пусты.
– А третий? В нем поместится больше людей, чем есть у нас.
– А это дом для семейных. Конечно, жены и дети здешних хирдманов остались дома.
– Но ведь кто-то же должен их защищать? Не думается мне, что такой человек, как Фрейвид, ушел на войну и бросил свой дом беззащитным.
– А мне думается именно так! – возразил Хродмар. – Считается, что эту усадьбу защищает сам Медный Лес. Никто из соседей не посмеет напасть на дом Фрейвида, поэтому здесь не нужно много хирдманов. Свою дружину он забрал с собой. Но даже будь здесь целое войско, я все равно пойду туда. Кто-нибудь со мной?
Спустившись по склону горы, фьялли вышли к самой стене усадьбы. Она, казалось, спала, за воротами было тихо.
В лесу заранее вырубили несколько длинных крепких жердей, и преодолеть стену было нетрудно. Хродмар первым спрыгнул во двор, вслед за ним несколько человек побежали к воротам, чтобы открыть их и в случае надобности обеспечить отступление. Колль с товарищами кинулись к обитаемому дружинному дому и, не заглядывая внутрь, подперли дверь бревном. Даже если в доме целое войско, то оно там и останется на все время, которое понадобится фьяллям. Остальные во главе с Хродмаром устремились к хозяйскому дому, но дверь сама раскрылась им навстречу: должно быть, там услышали шум.
Женщина в дверях истошно завизжала, на лице ее были ужас и изумление. Не этих гостей она ждала. Ее отшвырнули в сторону, с десяток фьяллей мгновенно рассыпались по дому. Всюду им попадались перепуганные женщины, кое-кто из мужчин схватился за оружие, в разных концах дома мгновенно вспыхивали быстрые схватки и тут же затухали. Мужчин было мало.
Ворвавшись в гридницу, Хродмар сразу увидел несколько знакомых лиц, памятных ему по Прибрежному Дому. Возле очага застыла хозяйка, жена Фрейвида. Открыв рот и вытаращив глаза, она смотрела на Хродмара и не верила, что перед ней не морок и не страшный сон. Фьялли в ее доме! В Кремнистом Склоне, который со дня основания не знал врагов и захватчиков!
– Где твоя дочь? – сразу спросил Хродмар, опустив меч. Он даже не задумался, почему глухой ночью тут никто не ложился спать.
Фру Альви смотрела на оружие безумным взглядом и молчала, не в силах даже взять в толк, о чем ее спрашивают.
– Хродмар! – раздался вдруг в углу чей-то знакомый голос. Резко обернувшись, Хродмар узнал брата Ингвиль, Асольва. – Хродмар! – продолжал тот, глядя на нежданного гостя с изумлением, но без особого страха. – Это правда ты?
Такой вопрос удивил Хродмара.
– Конечно, я! – с недоумением воскликнул он. – Ты – Асольв, я не перепутал? Может, хоть ты скажешь мне, где твоя сестра?
– Ты пришел за ней? А мы решили, что это морок, который навела Хёрдис. Она все умеет! Недавно она заставила людей поверить, что дом вот-вот обрушится им на головы. Только мы думали, что сейчас она должна быть уже у богов…
– К троллям и турсам вашу ведьму! – теряя последние остатки терпения, крикнул Хродмар. Гнев исказил его лицо, и сейчас он был так страшен, что женщины едва смели вдохнуть. – Где Ингвиль?
– Так тебе нужна Ингвиль? – почему-то удивился Асольв.
– А кто же еще? Ингвиль – моя невеста, и я получу ее, если только она жива! Ее привезли сюда, я знаю! Где она, ну!
– Сюда привезли Хёрдис! – перебивая его, воскликнул Асольв. У него тоже была в голове полная путаница из страхов и надежд, но он чуть ли не единственный на свете сейчас помнил, что у Фрейвида две дочери, а у него самого две сестры. – Сюда привезли Хёрдис и увели в Стоячие Камни, чтобы отдать в жертву богам! Так велел отец! А Ингвиль здесь не было с самого осеннего тинга! Она должна быть на Остром мысу, у конунга.
– Хёрдис? – повторил Хродмар, не в силах сразу уразуметь значение этого имени. – А Ингвиль здесь нет? Выходит, я гнался, как безумный великан, за Хёрдис?
Хродмар опустил меч, чувствуя, что у него задрожали колени. Такого с ним не случалось еще никогда, и он принял было это за признак какой-то внезапной болезни. Он знал, что «гнилая смерть» никогда не возвращается к тому, у кого уже побывала в гостях, но сейчас ему вспомнилось начало этой хвори.
Огонь, горевший в его груди, погас, перед глазами стало темно и пусто. Однажды он пережил страшное разочарование в этой же самой надежде – в Страндхейме, полгода назад. Тогда Ингвиль ушла от него в Кремнистый Склон. И вот он сам здесь, в Кремнистом Склоне, в самом сердце Медного Леса, что само по себе уже подвиг, достойный саги. Но все это дым и прах по сравнению с тем, что ее снова здесь нет!
У Хродмара больше не было сил ни на гнев, ни даже на отчаяние. «Чтоб тебе пусто было!» – говорят, когда не могут подобрать подходящего проклятья. Теперь Хродмар испытал это на себе. Ему стало пусто. Он сел на край ближайшей скамьи и закрыл лицо ладонями. Ему хотелось исчезнуть, совсем исчезнуть, чтобы не существовать и не ощущать этой ужасающей, давящей пустоты.
В гриднице было тихо. Обитатели Кремнистого Склона и фьялли смотрели на Хродмара с одинаковым недоумением. А Хар, заметно выросший за последние полгода, тихо выскользнул из гридницы и метнулся к свинарнику. У ворот стояли фьялли, но в хлеву тоже был подрыт лаз за стену усадьбы. Хар обнаружил его уже после бегства Хёрдис и не раз успел воспользоваться им.
Глава 24
Огонь перед жертвенником постепенно набирал силу; увлекшись беседой с ведьмой, Горм забывал подкладывать топливо, но пламя разгоралось само собой. Языки его росли и ширились, как будто огненный дракон, проснувшись, поднимался, тянулся, расправлял крылья и готовился закрыть ими полмира. Вот пламенный столб взметнулся так высоко, что скрыл за собой валуны на задней стороне площадки.
– Смотрите, смотрите! – закричал Альрик, внезапно заметив это.
– Огонь разрастается! Боги ждут жертву! – воскликнул Горм. – Ведите ее сюда.
– Подождите! – вдруг произнес незнакомый низкий голос.
Голос шел откуда-то сверху, и поначалу каждый подумал, что ему послышалось. Горм и Альрик вздрогнули от неожиданности, а Хёрдис быстро повернула голову. Ей этот голос был знаком.
В следующее мгновение она вскрикнула, вместе с ней вскрикнули все, кто был на площадке.
Перед одним из стоячих камней возникла человекоподобная фигура, ростом точно как сам валун, то есть в три или четыре раза больше обычного человека. Его лицо и тело медленно выступали из плотной громады камня, как будто вытаивали из нее. Волосы и борода, кожа и одежда были такого же цвета, как черноватый камень, но глаза смотрели прямо на людей, и взгляд их был пустым и глубоким, как подземелья Нифльхель. От всего облика великана веяло холодной нездешней силой, и сама эта сила сковала, обездвижила людей. Как темные альвы, застигнутые солнцем, они окаменели перед лицом ожившего камня, не в силах подать голос или пошевелиться. Люди забыли даже, зачем при шли сюда и в свете полной луны сами казались валунами.
Великан сделал шаг к огню, и грохот каменных ног разлетелся далеко по темным горам. Взгляд его остановился на Хёрдис.
– Хэкса! – сказал он, и его низкий голос дрогнул, в темных глазах мелькнуло какое-то живое чувство. Оно казалось неуместным, пугающим, как живые глаза, внезапно открывшиеся на каменном лице горы. А житель валунов продолжал с какой-то грустной мольбой в голосе: – Хэкса, зачем ты ушла от меня? Я искал тебя, я нашел твой след. Я шел за тобой. Я хотел тебя вернуть, но ты обманула меня и убежала. Зачем ты убежала? Нигде тебе не будет лучше, чем у меня. Я показал тебе не все мои сокровища. Пойдем со мной, и они будут твои.
Хёрдис слушала, глядя ему в лицо широко раскрытыми глазами. Она узнала Берга: он был почти таким же, как раньше, только теперь стал побольше ростом… Его слова почти не доходили до ее сознания, главным чувством было изумление перед собственной глупостью: как она раньше не догадалась?
Великан сделал еще шаг к ней и уменьшился в росте, как будто для того, чтобы получше ее разглядеть. Она смотрела в это лицо с неподвижными грубыми чертами, словно вырубленными из камня, и ей казалось, что ее взор проникает все глубже и глубже, что она начинает видеть самую его суть. То ли за время своих путешествий она стала мудрее, то ли сила Стоячих Камней прибавила ей зоркости, но она ясно видела то, что раньше было от нее скрыто. Обманный человеческий облик Берга таял и медленно сползал с него, как серый снег весной сползает со склонов гор под горячим взглядом солнца…
– Куда ты зовешь ее? – стараясь сдержать недостойную дрожь в голосе, спросил Альрик. Теперь, когда великан уменьшился почти до обычного человеческого роста, он нашел в себе силы заговорить. – Кто ты? Разве ты не знаешь, что эту женщину боги избрали в жертву себе?
