Ирина Шевченко - Наследники легенд
Он умолк и, казалось, не собирался рассказывать дальше.
– На этом ведь не закончилось? – не выдержал долгой паузы Рошан.
– Должно было закончиться. Но я не позволил. Я разлучил их. Его заставил забыть о ней навсегда. Да, это серьезное преступление, я осознаю это и осознавал тогда, но я стер ее из его памяти.
– А она его тоже забыла?
– Нет. Она прожила с ним еще три месяца во дворце на Энии. Там и был написан этот портрет. Не смотри на меня так. Да, ты все правильно понял: небольшая модуляция облика, немного иллюзий, легкое проникновение в ее память, чтобы быть в курсе их прежних бесед. Естественно, обман не продлился бы долго. Она все равно чувствовала, что что-то не так. Не поняла бы, но просто ушла бы, ведь я не был тем, кого она любила. Но раньше, чем это произошло, случилось другое. Я ждал, что она вот-вот скажет, что нам нужно расстаться, а Дэрия сообщила мне, что ждет ребенка…
В этот раз молчание затянулось минут на пять. И снова его нарушил Рошан:
– И что ты сделал? – В глубине души он уже знал ответ, но надеялся, что ошибся.
– То, что считал правильным, – глухо отозвался Гвейн. – Я ведь уже был старейшиной, я знал о пророчестве и боялся его, как и все.
– А еще боялся, что совету станет известно о твоих играх с чужой памятью и чужим обликом.
– Нет! Это волновало меня в последнюю очередь! Я хотел спасти свой народ и все Сопределье от предсказанной беды – вот что мной руководило!
– А концы в воду? Или в огонь? Да, Гвейн? Ты ведь мог избавиться только от ребенка, но и Дэрия, как я понял, не вернулась домой.
– Я не хотел этого. Так вышло. Связь с плодом оказалась слишком крепкой, а у меня не было специальных познаний. Я многого не знал тогда. Не знал, каким образом появился на Таре человек Изначальной крови, и закрыл мир для драконов, боясь, что кто-нибудь из них встретит такую же, как Дэрия, и история повторится. После я нашел сведения о ее отце, затерявшемся на дорогах Сопределья страже, и понял, что она была единственной, но запрет не снял. На тот момент мне уже удалось полностью расшифровать пророчество, и я понял, какую ошибку совершил…
– Ошибку? – вознегодовал Рошан – Ты убил собственного ребенка и женщину, которую любил, и называешь это ошибкой?
– Я был старейшиной! – повысил голос старик. – Хранителем! Я дал клятву оберегать врата и пути, оставленные нам владыками, и у меня не было права на собственные чувства!
– Не было права на чувства? Жаль, что ты не вспомнил об этом раньше.
– Жаль. Но я попытался все исправить. И мне это удалось.
– А цена? Сколько жизней легло в основу твоей удачи? Кадм, Дивер – всего лишь твои пешки. А Кир? Он был бы жив, не повстречайся спустя тысячелетия с воссозданной копией Дэрии.
– Нет, Рошан. Тут нет моей вины. Это была его судьба. Можно даже сказать, что мои преступления подарили ему века жизни. Он повзрослел, стал Хранителем, встретился и подружился с тобой, нашел Эн-Ферро – возможно, все это было предрешено, как и моя роль в этой истории. Не мой ребенок должен был стать воплощением древнего предсказания, а для Кира тогда еще было не время…
– Не понимаю, о чем ты.
– А кто, ты думаешь, был тем мальчишкой, в которого влюбилась моя Дэрия? Судьбу не обмануть, не стоит даже пытаться. Она все равно расставит все по своим местам. И если у меня было предназначение, я его выполнил. Теперь осталось лишь достойно отойти от дел. У меня есть время, чтобы найти того, кто займет мое место в совете, если лет через десять – двадцать в существовании совета все еще будет смысл. А ты должен принять мои миры. Дэви любит тебя, он тебе доверяет. Если Тар станет твоим, он снова его откроет, я думаю.
– А если нет?
– Значит, так нужно, – смиренно склонил голову Гвейн. – Мальчик не может ошибаться в своих решениях, а мы не можем противиться ему.
Тар. Западные земли. Где-то в пустошах
Когда костер стал потухать, Тин-Тивилир подбросил хвороста. Замерзнуть им не грозило, ночь была теплой, но не хотелось сидеть в темноте. К тому же неподалеку бродили волки, он слышал их негромкие завывания, и, хоть Дэви сказал, что близко звери не подойдут, тэвк не чувствовал себя в безопасности.
Лара уже уснула, а ее брат все еще сидел, подтянув к подбородку коленки, и смотрел на огонь.
– Не знаешь, куда дальше? – спросил у мальчика Тин.
– Они где-то рядом, я чувствую. Мы чувствуем. Но нужно успеть вовремя. Не слишком поздно. Но и не слишком рано.
– Как это?
– Вовремя, – повторил драконыш. – Если появимся рано, нарушим ход событий. Если поздно… Я не хочу говорить, что случится, если мы опоздаем.
– Иногда я тебя не понимаю.
– Иногда я сам себя не понимаю, – вздохнул мальчик.
Он нанизал на прутик кусочек хлеба и протянул его к огню.
– Тин, у тебя были родители?
– Были мужчина и женщина, которые заботились обо мне, пока мое новое тело не окрепло. Но они понимали, что я уже не их ребенок.
– Их это огорчало?
– Наверное, да. А почему ты спрашиваешь, драконыш?
– Мне не хочется, чтобы мама и папа расстраивались из-за меня.
– Но ведь ты их сын?
– Да. Но бывает, мне кажется, что я это не только я.
– А кто же еще?
– Пока не знаю.
Жизнь в замке расслабляла. Ну и что, что пустоши? Ну и что, что карман? Тепло, сытно, спокойно…
С утра не найдя ленты, Сэл махнул рукой и пошел сдаваться на милость старухе Маржори, совмещавшей обязанности кухарки и парикмахерши. Она подслеповато щурилась, орудуя большими портняжными ножницами, а сухие, морщинистые руки тряслись так, что Буревестник поначалу боялся, что в придачу к отсутствующему глазу лишится еще и уха, но стрижка вышла на диво аккуратной. Лил даже что-то сказала по этому поводу, но он привычно пропустил комплимент мимо ушей.
Снег последние два дня не шел, но покидать замок, когда вот-вот должен был прийти обоз, Иоллар счел неразумным. И хочешь не хочешь, от празднования Чародейкиной ночи теперь не отвертишься. А она ему нужна, эта ночь? Тут бы грядущую пережить.
– Не спишь?
Уже бы что-нибудь другое спросила для разнообразия.
– Сплю.
Весь день Вель делала вид, будто они едва знакомы, а ночью являлась с новыми книжками и расспросами. Как теперь.
– Ты мне обещал рассказать…
– Я сплю, Вель. Разбирайся сама.
Девушка направилась к столу, по-хозяйски чиркнула спичкой и обернулась к нему, сидящему на неразобранной постели полностью одетым.
– Спишь, значит?
– Уходи. Пожалуйста.
– Что-то случилось? – спросила она обеспокоенно. – Заболел?
– Да.
– Нет, – покачала головой она. – Я бы почувствовала. Нэри чувствует все, что происходит с руа. Так в той книге написано.
– Все-все? – Сэл шагнул ей навстречу, и девушка оторопело попятилась. – Вранье! Если бы это было так, ты не рискнула бы приходить сюда среди ночи.
– Я тебя не боюсь, – прошептала Вель, хоть весь ее вид говорил обратное: оказавшись прижатой к стене, она зажмурилась и опустила голову.
– Не боишься? – Он коснулся пальцами ее щеки. – А зря.
Рука скользнула ниже, по обнаженной шее к тугой шнуровке на груди…
Наткнувшись на амулет на серебряной цепочке, Сэллер отдернул ладонь, будто ожегся. В голове прояснилось.
– Красивый камень, – пробормотал он, отворачиваясь. – Подходит… к твоим глазам…
Маг отошел к окну, освобождая девушке проход к двери. Пусть уходит. И чем скорее, тем лучше.
– Ты это уже говорил, – негромко сказала Авелия.
– Разве? – переспросил он отстраненно.
– Да. Тогда. Най ведь даже не вспомнил, какого они у меня цвета. Я не хотела подслушивать, шла к тебе с той книгой…
– И много услышала?
– Достаточно. И про «буду довольствоваться тем, что есть, пока ничего лучше не подвернется», если ты об этом. Ничего. Это не важно.
– Неправда. – Сэл резко обернулся. – Никогда не поверю, что для тебя не важно, как он к тебе относится.
– Пусть хоть так.
– Глупо.
– А я глупая, – с вызовом выпалила она. – Дура. Давай скажи мне это. А заодно скажи, почему я должна отказываться от всего? Ради чего? Ради тебя? А чем ты лучше Ная? Что ты вообще…
– Все. – Буревестник выставил вперед руку, останавливая поток сбивчивых фраз. – Ты права, я ничем не лучше. А если сравнивать с Наем, то даже хуже. У вас с ним много общего: вы оба готовы довольствоваться малым. Но ты же еще и влюблена в него, да? И, если не ошибаюсь, это на всю жизнь. А еще… Демоны, было же что-то еще… О, точно! Самое главное: у него два глаза! Теперь все.
Вновь отвернувшись к окну, он не видел, как она ушла. Слышал только, как скрипнула дверь и стихли, удаляясь, легкие шаги…
Галла
Граф Винсо впустил меня в свою библиотеку скрепя сердце. Сразу предупредил, что не сможет позволить мне в полной мере удовлетворить любопытство, так как многие книги тут не предназначены для людей, а некоторые, как я поняла, категорически не рекомендуются к прочтению магам.
