Сергей Самаров - Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том второй
– Я думаю, мой воспитанник князь Войномир справится и с этой задачей.
– Желаю ему успеха. Так и передай Войномиру. А что нового у вас в Русе и в Славене? Все так же воюете за далекие никчемушные земли? Я слышал про вашу долгую войну, и не могу ее одобрить. Но это только мое мнение. Мнение человека, который плохо переносит морозы края земли. Бьярмия, кажется, на самом ее краю?
– На самом краю… И морозы там знатные. Но мы морозов не боимся. Привыкли. И воюем, княже. Только, кажется, на какое-то время уже отвоевали. Умер князь Буривой, погиб княжич Вадимир, серьезно болен, и лечится где-то в Вагрии княжий Гостомысл. Мы сожгли Славен, словене сожгли несколько наших крепостиц в Бьярмии. Так все и идет. Наверное, этого пока хватит. С полуденной стороны хозары подступают. Весной их набег ожидается. Надо словенам с русами вместе их встретить. Придется замиряться…
– Да, веселая у вас жизнь. Мы все думаем, что мы живем в постоянном беспокойстве и в неприятностях погрязли. Нам все соседи наши кажутся ненадежными. Оказывается, у других еще хуже дела. Но я не буду тебя задерживать, воевода. В наших землях тебя никто не тронет. Можешь не беспокоиться. Я разошлю нарочных по заставам, чтобы пропускали. А как дальше будет, не знаю. Постарайся быстрее пройти земли пруссов и ятвягов, и держись при этом подальше от ляхов. Это ускорит твой опасный путь. Сами по себе ни пруссы, ни ятвяги не слишком опасны, и не будут нападать просто так, чтобы пограбить. Если только ими не будут командовать разбойники ляхи. Тогда все они становятся опасными. Но сейчас такое время года, что ни у кого нет под рукой больших дружин. У одних летом были большие потери, другие после удачных набегов кости греют, и отдыхают. Думаю, пройдешь без задержки. Удачи тебе в пути. И еще большей удачи князю Войномиру на его трудном поприще. Со жрецами Арконы справиться будет трудно.
Князь не побрезговал, не проявил высокомерия, и протянул Славеру руку для рукопожатия. Правда, с седла не слез, и только наклонился. Рука у князя была узкая, и не сильная. Видимо, Рейлинг сильно постарел. Когда-то, помнил Славер, он считался известным воем.
После рукопожатия князь ливов развернул коня, и пустил своего рыжего иноходца в ходкую рысь. Рейлинг поскакал к своему полку. Сопровождающие князя вои сразу последовали за ним. Славер при этом заметил, что полк был выстроен просто строем, как на смотрины, а вовсе не боевым порядком. Наверное, Рейлингу еще раньше доложили, что пришлый полк ведет себя смирно, и не сжег по пути ни одной деревеньки, что другие, порой, позволяли себе просто походя…
* * *Князь Бравлин Второй остановился, не доезжая до уже догорающих костров, у которых сидели франки. Никакого приготовления к атаке с их стороны заметно не было, как не было заметно и приготовлений к обороне лагеря. Даже часовых видно не было, хотя это вовсе не говорило о том, что часовые не были вставлены. Более того, большинство франков, скорее всего, спало, хотя часть просто сидела рядом с пламенем, и тянула к огню руки. Зимние рассветы бывают всегда поздними, тем не менее, обязательно и неуклонно приходят и они. А рассвет, как известно, всегда самое холодное время суток. Наверное, те, что спали, уже проснулись от холода, подбросили в костры дровишек, и грелись. Но, завидев подъезжающих славян, то ли обеспокоились, то ли решили проявить приличествующую активность. Навстречу Бравлину выехало трое конных рыцарей. Когда всадники приблизились, двое остановились на расстоянии пятидесяти локтей, а третий подъехал ближе.
Это был рыцарь в доспехах, но без шлема. Светловолосый человек с очень грубым лицом и таким же грубым низким голосом. Впрочем, слова его совсем не были грубыми. Может быть, только строгими и требовательными, но к этому рыцаря, должно быть, обязывала командирская должность. Он привык управлять и командовать, и иначе разговаривать уже, похоже, не мог.
– Я – командир заслонного отряда королевской конницы барон Гензер. С кем имею честь беседовать?
– Я – князь Бравлин Второй. Я приглашал тебя, барон, в наш лагерь, но ты не поспешил. И я сам решил приехать, чтобы побеседовать с тобой, и обговорить положение вещей.
– Прошу прощения, князь, за задержку. Я как раз собирался к тебе поехать, когда увидел твое приближение. Моя задержка имеет уважительную причину. Прибыл герольд моего короля, и я обязан был выслушать сначала его, потом прочитать письмо короля Карла. Нами получен приказ содействовать ваграм в выходе к земле бодричей. Чем-то я могу быть тебе полезен?
– Ничем, барон. Разве что, только тем, чтобы ты со своим заградительным отрядом нам не помешаешь. Я тоже получил письмо Карла Каролинга, в котором он обещает ваграм беспрепятственный исход из Вагрии. А мой визит в ваш лагерь вызван только желанием показать вам письмо вашего короля, и тем обеспечить своим людям безопасную переправу, – Бравлин поднял перед собой свернутый свитком пергамент. – Но, если у тебя есть письмо Карла, думаю, дублировать сказанное не стоит.
Барон Гензер кивнул белокурой головой.
– Мы ни коем образом не намереваемся вам помешать. Мой отряд даже не вооружился, а сам я, как ты видишь, выехал к вам даже без шлема. Можете свободно начинать переправляться. С нашей стороны разве что кто-то может подойти полюбопытствовать.
– Такое же отношение, барон, я надеюсь, будет и к другим ваграм, которые придут после нас? Так мне обещал Карл Каролинг.
– Можешь не сомневаться, князь. Мы даже готовы выступить гарантами безопасности ваших людей при переправе, и встать на их защиту в случае стороннего нападения. Впрочем, здесь нет таких физических сил, кто способен был бы совершить нападение на людей, находящихся под покровительством нашего короля. Счастливого вам пути.
– Примите, барон, мою благодарность, – подтверждая свои слова, Бравлин наклонил голову. Барон сделал то же самое, и они разъехались в разные стороны, довольные друг другом, и решением короля Карла Каролинга.
Бравлин спешил. Ему не терпелось не только начать быстрее саму переправу, но еще и хотелось узнать, что за вести принес срочный гонец княжичу Гостомыслу. И еще появилась мысль отправить этого же быстрого гонца в обратную сторону, чтобы согласовать с князем Буривоем прибытие такого большого количества вагров. Вопрос о князе словен Буривое так и оставался перед Бравлином открытым, и внушал беспокойство. Но, еще при приближении к береговой деревеньке, князь увидел одиноко стоящую на высоком берегу, и смотрящую на воду фигуру княжича. Годослав обособился от всех. Сделав знак своим сопровождающим, и посылая их в общий лагерь, с требованием, чтобы там готовились к переправе, сам Бравлин свернул к Гостомыслу. Не доезжая до молодого княжича с десяток локтей, Бравлин спешился, и подошел неслышно, хотя скрывать свое приближение у него причин не было. Да и Гостомысл даже не обернулся на стук подков по слегка подмерзшей земле. Видимо, был погружен в свои мысли. И шагов потому же не слышал. Князь остановился сбоку, чтобы попасть в поле зрения Гостомысла.
– Что нового, княжич? – спросил тихо, уже понимая, что Гостомысл получил не самые приятные известия.
Гостомысл медленно повернулся к Бравлину, так же медленно возвращаясь мыслями от чего-то далекого к существующему рядом. В глазах взрослого мужчины, твердого воина, в чем Бравлин уже мог убедиться, стояла влага.
– Плохие известия, княже…
– Случилось что-то?
– Много чего случилось, и ничего радостного я не узнал.
– Сказывай. Разделенное горе – не половина горя, конечно, но, может, я чем-то помогу.
– Я благодарен тебе, княже, за доброе участие, но есть вещи, где помощь бесполезна. Гонец сообщил, что в битве с варягами в Бьярмии убит мой младший брат княжич Вадимир. И умер мой отец князь Буривой, как только ему сообщили о смерти Вадимира.
– Да, – согласился князь Бравлин. – Есть вещи, в которых самое большое желание помочь может оказаться бессильным. Людям не дано спорить с решениями богов.
– Есть и еще новости, уже касающиеся тебя, княже, напрямую. Возможно, ты теперь и не захочешь идти в нашу землю. Потому что идти теперь некуда…
– Ты о чем?
– Варяги сожгли Славен. У моего народа больше нет столицы. И я вот думаю сейчас, поскольку после смерти отца я должен занять его стол, стоит ли Славен восстанавливать на прежнем месте, или перенести столицу в Карелу, где и сидел в последние месяцы мой отец. Городок там небольшой, и крепость при нем. Городок можно и расстроить. Он на островке стоит. Рядом еще несколько островов. Можно ведь город и на островах построить. А городские стены по воде проложить. Это труднее, чем посуху, но возможно.
Бравлин положил руку на плечо Гостомысла.
– Мой народ тоже потерял свою столицу. Строить новую нам на нашей земле никто не даст. Ни на прежнем месте, ни на другом. У вагров нет другого пути, кроме как в ваши земли. Или ты, став князем словен, передумал?
