Юрий Погуляй - Месть Ледовой Гончей
Лайла вздохнула, сплела пальцы в замок и добавила:
– Я думала о тебе, Эд. Те встречи с тобой, тот чай после выступлений, твой цветок… Как же много для меня значат эти воспоминания… Давай я позову слугу, и мы посидим как в старые добрые времена, Эд?
Она подалась вперед, с детской надеждой в сердце. Я хотел согласиться, хотел забыть обо всем и просто посидеть с ней в простенькой, уютной комнате и оставить за дверью жестокий мир черных и добрых капитанов.
Но не смог. Фарри, Мертвец, Буран и Торос, если еще были живы, ждали своей участи в темных камерах Барроухельма, а напротив меня сидела не только самая милая девушка Пустыни, но и связная ордена Добрых. Истинная, не такая как капитан Стиперсон или же те высокомерные гуляки с верхней палубы Барроухельма.
– Я хотел бы этого, Лайла. Очень! Но не сейчас… Мне нужна твоя помощь, – сказал я. – Мои друзья в беде.
– Что может слепая певица, Эд…
И я рассказал свою историю. Всю, от начала и до конца, ничего не утаив. Думаю, что не смог бы соврать ей. Даже если бы хотел – не смог.
– Если бы ты пришел двумя неделями раньше… – грустно произнесла Лайла, как только рассказ закончился.
О чем она?!
– Все Добрые, кого я знала, покинули Барроухельм в составе армии Содружества и отправились к Берегу. Те, кто остался… Я не знаю их. Сейчас так много объявилось новых Добрых… Столько незнакомых мне имен. Ты говоришь, что Диар укрывал наемников, – а он тоже из Добрых. Еще несколько лет назад мы знали, что среди Совета города есть ставленники Берега. Прошел этот год, человек Радага сдал всех, о ком слышал, Тайный Двор вычистил их и тех, на кого пало подозрение, но видишь… Новый ректор Академии, подумать только…
Я не мог поверить в ее слова.
– Неужели нет никого, кто мог бы нам помочь?
– Не знаю, Эд. Подожди… – Лайла насторожилась. – Что это?
– Прости?
– Тихо…
Ее лицо напряглось, будто она вслушивалась в нечто, доступное только ей.
– Прячься… – севшим голосом приказала она. – Прячься!
– Лайла…
– Прячься, дурак!
Я вскочил со стула, оглянулся. Пустая обшитая деревом комната с массивной кроватью, крошечным столиком и небольшой сундуком у входа. Где тут спрятаться?!
– Лайла…
И тут я услышал голоса в коридоре. Почувствовал кипучее раздражение и мрачную решимость. Тяжелые шаги приближались, и приближались явно по мою душу. Проклятье! Как?!
– Быстрее, Эд! – прошипела Лайла.
Я нырнул за кровать, так чтобы она скрывала меня от двери. Попытался вжаться в угол между нею и полом, но не смог пролезть.
– Госпожа Ивонна! – осторожно постучали в дверь.
– Именем Содружества, откройте! – гаркнули вслед за робким голосом.
– Что происходит? – гневно ответила Лайла.
За дверью решимость всплеснулась смятением!
Здесь негде укрыться. Чувствуя под лопатками доски пола, я понимал, что стоит незнакомцам войти внутрь и просто сделать пару шагов в сторону кровати – они тотчас увидят скорчившегося на полу переодетого мальчишку.
Потом я подумал об эмпатах и запаниковал. Если я слышу чувства людей за дверью – что, если среди них у кого-то есть схожий дар?
«Спокойно, Эд. Дыши ровно. Думай о Пустыне. Холодной, вечной. Думай о метели. О том, как миллионы песчинок волной катятся над зубастыми торосами, как бьются в обзорное стекло рубки, как ноздри щекочет запах перцового чая. Глубже, Эд. Глубже».
Глаза закрылись сами собой. Вдох – выдох. Вдох – выдох. Пустыня. Бескрайняя. Далекие ледяные шпили вдали. Вдох-выдох.
– Вы в порядке, госпожа Ивонна?
– Откройте дверь! – уже менее уверенно произнес кто-то из стражников.
– Я не одета!
– Перестаньте нарушать покой моих гостей! Госпожа Ивонна, случилось страшное! Тайный Двор схватил в нашей гостинице двоих пиратов! Все видели, что третий бандит ушел с вами. Вы в порядке?! – заискивающе протараторил тот, кто бурлил раздражением.
– Я собиралась с утра поговорить с вами как раз насчет того, что вы пускаете всякое отребье. Я думала, это девочка! А он пытался обворовать меня! Теперь же еще и…
– Пожалуйста, откройте, – сказал кто-то еще.
Вдох-выдох. Вдох-выдох.
– Вы подозреваете меня в сговоре с пиратами? – ахнула невидимая мне Лайла. Она подошла к двери и отперла замок. – Меня?!
– Ой, Светлый бог… – смутился кто-то.
– Ивонна Сладкоголосая так этого не оставит, – тут же добавил невидимый мне человек. Раздражение в нем унялось, появилось злорадство. – Она на хорошем счету в ордене! Ох, госпожа, простите.
Вдох-выдох. Вдох-выдох.
– Куда это вы направились? – возмущенно крикнула Лайла. Сердце замерло. Тяжелый сапог стражника ступил на деревянный пол комнаты. Уверенности в солдате не осталось ни на полмонетки. Растерянность, смущение и какое-то непонятное волнение.
Вдох-выдох.
– Подумать только, вы топчетесь по репутации Обители! Что я скажу гостям?
Стражник, вошедший в комнату, остановился почти на пороге, и я представил себе, как солдат оглядывает помещение. Еще несколько шагов – и он меня увидит…
– Вы довольны? – резко спросила Лайла.
– Простите, госпожа, – буркнул стражник. – Это очень опасные преступники, госпожа. Я должен был убедиться…
– Убедились? – прогремела Лайла. Сейчас она совсем не походила на Сладкоголосую. – Теперь вы оставите меня в покое?
Вдох-выдох. Сабля, Три Гвоздя… Драный демон, я остался совсем один… Вдох-выдох. Но как они нашли нас?
«Это хозяин той гостиницы. Он же видел вас, Эд. А куда могли направиться столь богато одетые беглецы без крова над головой? Видная компания! Все просто, Эд. Тройка не так хорош, как ты думал. Или же местные ищейки не так плохи, как думал он».
– Куда он отправился, госпожа? – спросил стражник. – Тот, кто пытался обокрасть вас?
– Что-о-о? – протянула Лайла. – Вы спрашиваете об этом слепую?
Эмпата среди них не оказалось. Я облегченно выдохнул. Одни ртом, потому что даже звук моего сердца стражники должны были услышать, а этот оглушительный вздох тем более.
– Простите, госпожа Ивонна. Я обязательно возмещу столь оскорбительное поведение этих неотесанных тупиц, – протараторил наш нечаянный союзник. – Мы этого так не оставим, поверьте! – обратился он к стражникам.
– Пошли вон! – крикнула Лайла.
Дверь захлопнулась, и по коридору вновь загромыхали тяжелые сапоги, удаляясь. Я выбрался из-за кровати и поднялся, а затем быстро отвернулся. Лайла была почти обнажена. Та легкая рубашка, что была на ней, почти не скрывала тела. Понятно, почему так смущенно вели себя стражники.
В голове промелькнули такие образы, что мне захотелось врезать самому себе по лицу.
– Мне очень жаль, Эд, – проговорила она и осторожно направилась к кровати. Зашуршала ткань спешно снятого платья.
Я остался один. Мальчик в девчоночьем наряде, разыскиваемый Тайным Двором, черными капитанами и братством Ледяной Цитадели. Совсем один…
Лайла тем временем оделась и вновь присела на краешек кровати.
– Мне очень жаль…
Я промолчал. Еще утром с моих уст сорвалось, что выбор есть всегда. Какая, оказывается, глупость…
– На нижних палубах есть человек. Капитан Барри Рубенс. Многие считают его сумасшедшим, так как он одержим Южным Кругом и способом проникнуть туда. Если этот компас действительно ведет на Сушу… Может, он поможет тебе сбежать? Хоть он и безумец, перед которым закрыли двери даже в Академии, но я слышала, это человек чести. Он никак не может быть связан с черными капитанами.
– И бросить ребят? – возмутился я. – Просто сбежать? Тогда зачем все это? Нет, Лайла. Я пойду в ратушу. Мне повезет. Мне должно повезти. Я приду и покажу им этот драный компас! Я расскажу им правду. Будь что будет…
– Никто не пустит тебя в ратушу, Эд. На прием к Совету записываются за недели… Пиратов в Содружестве вешают гораздо быстрее…
– Я пройду. Я покажу страже. Сдамся и расскажу им все! Лучше так, чем опять прятаться. Я больше не могу бегать. Светлый бог, я столько плохого сделал за этот год, что еще одна слабость меня убьет!
«Ого, как ты заговорил…»
– Подожди, Эд, – Лайла чуть оживилась. – Подожди. Есть еще один человек… Шериф Барроухельма Снэйл ан Найт!
– Он Добрый? – с надеждой спросил я.
– Нет… Он не из ордена, и насколько я знаю, отказался примкнуть к Добрым, когда те открыто заявили о себе и стало модным быть одним из них. Он из тех, кто руководит Тайным Двором Барроухельма. Именно он и поймал ту Гончую, что проникла в город весной. Его воля настолько тверда, что он не боится пойти против Совета. Летом он упек в тюрьму несколько Добрых, и никто из могущественных семей не смог защитить родственников. В прошлом году он первый оправдал того моряка, из команды Черного капитана. Первый воспринял его слова всерьез. Если ты сможешь доказать ему невиновность твоих друзей… Если он поверит тебе… Это могущественный человек, который не признает ничего, кроме справедливости. Многие его не любят, но… Он может помочь, я верю в это!
