Макс Ридли Кроу - Дневники Химеры
Алекс замер. Он вглядывался в лицо собеседника, пытаясь уловить малейшие признаки лжи. Сэб тихо выругалась, Рита скорбно прикрыла глаза, Колин резко откинулся на стуле и уперся взглядом в потолок. Новости их ошеломили. И Ника понимала, почему. Если человек, курировавший задание Алекса, мертв, то все действия, фактически, можно приравнять к самодеятельности, а исходя из того, каких глубин они коснулись, наверняка, это кому-то могло не понравиться.
– Что вы делали в Цистерне? – спросил Пьер прямо.
– Посещали захоронение Великих Мастеров, – ответил Алекс, почти не отклонившись от правды. Он уже справился с потрясением и, похоже, пытался сообразить, как теперь выпутаться из сложной ситуации. – Можешь спросить Кемаля, он позволил.
– Кемаля? – переспросил Пьер, цыкнул зубом и протянул свой телефон, демонстрируя фото на экране.
Ника присмотрелась и тут же в ужасе отвела взгляд. На снимке было место зверского убийства, пол в пятнах крови, а голова человека на нем практически превращена в месиво из костей и мозгов.
– Узнать сложно, и все же это – Кемаль, – жестко произнес Пьер, убирая телефон, – менее чем пятнадцать минут назад.
– Господи… Старик Кемаль. Какие ублюдки могли с ним так обойтись? С нашей встречи прошло больше часа, – Алекс протер ладонью лицо, – он был еще жив и сам передал мне ключ.
– Вот как? – его собеседник побарабанил пальцами по столу.
– Что за срань? – вызверился Колин. – Если хочешь сказать – говори. Думаешь, мы старика ради ключа забили до смерти?
– Ты это сам сказал, – заметил Пьер.
Алекс ударил кулаком по столу, не заметив, что в их сторону уже косятся немногочисленные посетители.
– Ты в своем уме? – прорычал он. – Этот старик учил меня! Я бы никогда не пошел против братства и кодекса!
Пьер оскалился, как пантера, загнавшая дичь в тупик:
– Да, крепкий орешек Алекс, доблестный воин, преданный и честный. Я читал твою характеристику. Твоя надежность пошатнулась после инцидента с Дедриком. Ты его сдал, молодец. Все тебя хвалили. Не пожалел друга ради нашего дела. Но что если Дедрик не сам это провернул, а? Я обращался с запросом, и мне ответили, что не хватает фактов. Не хватает, понимаешь? Но, возможно, их плохо искали?
Ника почувствовала странный холодок на шее. Будто в нее направили поток воздуха из вентилятора. Повертев в руках стакан, она увидела в отражении стеклянного бока, что несколько посетителей у дальней стены сидят неестественно ровно и почти не говорят между собой. Официант и администратор куда-то исчезли. Никто больше не входил, никто не делал заказ. Незаметно для Пьера, она пнула под столом ногу Алекса. Тот не подал вида, хотя она заметила, как его взгляд скользнул по залу.
– Ты хочешь обвинить меня в сговоре с предателем?
– Я не хочу, – Пьер пожал плечами. – Но если найду доказательства, то от возмездия тебе не уйти.
– Это большая ошибка. Мне нужно связаться с центром. Тамплиеры теперь не самая большая наша проблема.
– Безусловно. Я передам им твое пожелание.
Не прозвучало сигнала, никто не крикнул: «в бой!», но Ника услышала это, словно тот же ветер шепнул ей подсказку. Она оттолкнулась от стола и опрокинулась на спину, сгруппировалась, перекувыркнулась через голову и спряталась за угловой диван. Алекс в тут же секунду ударом ноги поднял стол дыбом, и несколько выстрелов пришлись по блестящей столешнице. У Колина в каждой руке было по пистолету. Алекс спрятал дневник Лорин за пазуху и достал нож.
– Не стрелять! – крикнул Пьер, оказавшийся на линии огня. – Мы никого не хотим ранить.
Ника выглянула из своего укрытия. В кафе не было ни одного случайного человека. Любовная парочка, одиночка с газетой, три дружка-спортсмена. Все они были из братства, и сейчас держали на прицеле своих соратников.
– Дай нам объясниться, – попросил Алекс, поднимая руки и выбрасывая нож к ногам. – Если то, что ты говоришь, правда, кто-то подставил меня.
– Конечно, – подтвердил Пьер. – И, возможно, ты сам? Не всегда удается играть чисто, да? Каждый ошибается.
– Ты меня не слышишь.
– А что мне слушать предателя?!
Заглушив слова Пьера, что-то громыхнуло за окном, и в тот же миг битое стекло посыпалось на пол. Ника взвизгнула, прячась за спинку дивана. Несколько пуль угодило в белую плитку над ее головой, одна – пробила обшивку сидения. Прячась от пулеметной очереди, пронизывающей помещение кафе насквозь, ассасины распластались на полу, закрывая головы от осколков. От грохота у Ники звенело в голове, прочие звуки померкли.
– Беги! – вдруг услышала она. Этот голос доносился словно сквозь толщу воды. Переборов страх, она выглянула в зал и увидела Алекса, стоящего на коленях и заряжающего пистолет. От виска до подбородка у него стекала струйка крови. Встретившись с ней взглядом, он повторил, – беги! Встретимся на вокзале.
Ника понимала, что выходить через центральный вход глупо. Не разгибаясь, на четвереньках она поползла к двойным дверям, ведущим на кухню. Распахнув их, выпрямилась. Здесь было несколько человек из служащих кафе, одни попрятались между столами, другие пытались с кем-то связаться по мобильным телефонам. Ника пробежала мимо них, провожаемая испуганными взглядами.
– Уходите отсюда! – крикнула она им, сомневаясь, что они поймут английский.
Выскочив на задний двор, где воняло из переполненных мусорных баков, она оглянулась на выход, надеясь, что сейчас дверь откроется, и появятся ее друзья. Но внутри было тихо. Только где-то вдалеке выла полицейская сирена.
Ника выскочила на соседнюю улицу и помчалась, натыкаясь на толпу. Одни люди бежали от выстрелов, другие, не представляющие, что произошло, шли стеной им навстречу, мешая пройти, и восторженно фотографировали открывающиеся красоты. Кто-то толкнул Нику плечом, кто-то локтем, она тоже задела незнакомца. И вдруг ее схватили за руки и потащили в сторону дороги.
– Эй! – крикнула она, вырываясь, – отпусти!
С визгом колес рядом притормозил длинный белоснежный автомобиль с тонированными окнами, дверь открылась, и как Ника ни сопротивлялась, ее впихнули на заднее сидение.
Дверца тут же захлопнулась, щелкнули замки, и машина с ревом рванула с места, разгоняя клаксоном неспешно передвигающихся водителей.
Нику вжало в кожаное сидение. Подняв глаза, она увидела сидящего рядом с ней мужчину, одетого в деловой костюм, с платком вместо галстука. У него было угловатое лицо, а определенные черты выдавали в нем британца еще до того, как это сделал говор.
– Вам нечего волноваться, – произнес он, смерив девушку равнодушным взглядом. – Теперь вы там, где полагается.
– Вы – Созидатели, – догадалась Ника, чувствуя, как отчаяние оплетает ее тяжелыми цепями.
– Верно, – подтвердил он и со скучающим видом отвернулся к окну.
Ника смотрела на проносящиеся мимо дома, вцепившись в собственные коленки. Она со страхом думала о том, что сталось с Алексом и остальными в том кафе, но еще больше ее пугала собственная участь. Автомобиль Созидателей разрезал уличное движение, как нож режет теплое масло. И уносил Нику прочь из Стамбула в неизвестность.
Из дневника Лорин
«Успешное перевоплощение под новым именем пошло на пользу Созидателям. Как рыцарский орден, они чувствовали себя защищенными от чужого любопытства, и могли позволить себе таинственность у всех на виду. Именно то, к чему они стремились. Знают все и не знает никто. Но такого рода известность накладывала определенные обязательства, и спустя некоторое время было принято решение создать армию, которая была бы отделена от ордена. Армия, которая бы выполняла грязную работу, добывая для Созидателей деньги и земли. В 1119 году был рожден орден тамплиеров. Он появился в Иерусалиме, под боком у нашего ордена, и начал свое победоносное шествие, разрастаясь, богатея и набирая всё больше приверженцев. Так длилось вплоть до 1312 года. Анализируя настоящее и просчитывая наперед будущее, Созидатели осознали, какую угрозу может принести наращивающий силы орден тамплиеров. Руководители подчас не слушали своих покровителей и поступали так, как им вздумается. Было необходимо уменьшить его численность, а вместе с тем, перевести из видимой единицы в скрытый резерв. Публичные казни, гонение церкви, многочисленные суды – всё это был довольно увлекательный спектакль. Никто и не удивился, что земли и богатства тамплиеров достались ордену Святого Иоанна, которых иногда называли госпитальерами.
Всё это и многое другое мне рассказал Харди.
Харди… Он был добр ко мне. Он научил меня не только смотреть, но главное – видеть. И все же, он сам не знал очень многого. За истину приходится дорого платить. Всем нам.
Я расскажу вам то, что узнала. О народах, которые были уничтожены ради золота и драгоценных камней. О людях, благородных и честных, которым суждено оставаться непримиримыми врагами. О лжи, возведенной в культ, и правде, объявленной ересью.
