Макс Ридли Кроу - Дневники Химеры
– Видимо, кто-то, кто был ему очень предан, – в задумчивой печали ответила Рита. – Возможно, его жена. Простившая ему любовь и верность другой женщине.
Алекс перегнулся через борт и положил руку на переплет.
– Прости, брат, что нарушаем твой покой. Эта книга послужит на благо нам всем.
– Лорин бы позволила, – сказала Ника, глядя в то, что осталось от черепа.
Алекс мельком глянул на нее и бережно достал рукопись.
* * *Ресуль Кемаль смотрел в окно сквозь полупрозрачные занавески. Дом опустел, стоило отдать ключ от гробницы. Старому ассасину было известно, что значит лишиться многого, и потому он так тщательно оберегал доверенные братством тайны. Но одно дело – хранить их для потомков, а другое – скрывать от тех, кто жаждет знаний. Если так, то разве не уподобляется он тиранам, сжигающим книги, чтобы погрузить народ во тьму неведения? Сафар понимал, что однажды за его сокровищем придут. И лучшее, на что он мог рассчитывать, что это будут достойные люди.
– Сделай мне чаю! – громко произнес он, чтобы перекричать шумящую на кухне воду. Его сиделка часто увлекалась уборкой сверх меры и забывала о своей прямой обязанности. Иногда ему казалось, что она радуется, что ее подопечный позволяет содержать дом в чистоте. Мать четверых детей, живущая вместе с ними и двумя малолетними внуками, она могла лишь мечтать, чтобы вокруг был порядок. – Душа моя, я не прошу многого. Только чаю!
Услышанные им вдруг шаги не могли принадлежать сиделке: они были тихими, потому что человек крался, и тяжелыми, поскольку был рослым мужчиной.
– Деньги в сейфе, код – шесть единиц. Бери и убирайся.
Повернувшись, Кемаль посмотрел на того, кто крался, и с сожалением увидел удавку у того в руке. Чаю ему уже не принесут. Да и некому.
Но поистине удивился Кемаль, обнаружив еще одного человека, чьи шаги были почти бесшумны. Он был безликим, неприметным, только дорогой костюм, надетый в такую жару, выделил бы его из толпы. Едва ли этот человек передвигается по улицам пешком. Иначе бы он не выглядел столь свежим.
За спиной ухоженного незнакомца появилось еще двое. Эти выглядели как заправские головорезы.
– Добрый день, – вежливо улыбнулся тот. – Мне нужен ключ.
Кемаль усмехнулся:
– Ключ? – он широко улыбнулся и рассмеялся. Обескураженный незваный гость неуверенно улыбнулся, не зная, чем вызвано внезапное веселье.
Смех еще звучал, когда тихо хлопнул выстрел. Из сокрытого в подлокотнике инвалидного кресла ствола вылетела пуля и пробила пах одного из неизвестных. Раненый взвыл и рухнул на землю, лишившись сознания от боли. Второй раз Кемалю выстрелить не удалось. Он оказался опрокинут навзничь, колеса кресла беспомощно вращались в воздухе.
– Так все же, продолжим беседу, – произнес незнакомец в костюме. А другой его сопровождающий отбросил кресло в сторону, разбив стеклянный стол. – Пусть ты и половина ассасина, но закалка еще чувствуется.
– Будь ты проклят, тамплиер, – с ненавистью процедил Кемаль.
– А тут ты ошибаешься. Я не тамплиер.
* * *Пока они возвращались к автомобилю, то один, то другой непременно бросали взгляды на Алекса, спрятавшего бесценный дневник за пазуху. Они разместились в кафе возле стоянки, где оставили автомобили. Кондиционированный воздух помог отдышаться и немного остыть после адского пекла, начавшегося после полудня под открытым небом. Солнце жгло так нещадно, словно грозилось испепелить город.
– Открывай, не томи! – взмолился Колин, когда отлип, наконец, от запотевшего стакана с колой и льдом.
– Прямо так, сейчас? – Сэб неуверенно огляделась, будто полупустая кафешка была не самым подходящим местом для ознакомления с древними тайнами.
– Нет, пойдем в древний храм, дождемся парада планет через тысячу лет и тогда откроем дневник какой-то средневековой бабы, – хмыкнул тот. – Здесь прохладно и наливают, что вам еще нужно?
Алекс открыл рукопись, и все они, приподнявшись, склонились над ней, как студенты над единственным конспектом лекций.
«Нынче 1761 год, восьмое июля. Моё имя Лорин Питерс, Лилиана Дюпон, Мирелла Бароне, Ильдико Тамаш, Асунсьон Сантос Оливарес. Моё имя Химера. Так я значусь в архивах организации, о которой вы никогда не слышали прежде. Мы зовем себя Созидатели, ибо мы наблюдаем и направляем цивилизации к вершине развития. Deinceps conditores fuerunt. Творцы прошлого в будущем. Мы создаем историю такой, какой знаете ее вы. Для этого мы врем, путаем даты и карты, убиваем людей, уничтожаем улики и контролируем каждый ваш шаг. Мы величайшие мошенники, чей обман так и не раскрыли.
Почему я пишу, обращаясь к вам? Я увидела истину. И она сожгла мне глаза, выжгла душу. Вы, все люди, превращены в стадо, которое безропотно следует за пастухом и слушается лая овчарок. В каком бы году вы ни жили, мы есть среди вас.
Это Созидатели превознесли Майя и сокрушили их. Это они возвеличили Египет. Они построили Рим. И они создали Атлантиду».
– Что за хренотень?! – выдохнул Колин.
– Цыц, – шикнула на него Сэб.
«Они были умны. Гораздо умнее, чем многие вокруг. Они искали и принимали в свои ряды каждого, кто выделялся на фоне общей массы, толпы. Они создавали сверхрасу, окружающие почитали их и слушались. Это было время расцвета. Только игры в богов не могли длиться вечно. Рано или поздно кто-то захочет узнать, какой же бог сильнее. Особенно, когда речь идет о людях.
Они стали воевать между собой, сталкивая свои народы, меряясь силой и властью. Они уничтожили Атлантиду и превратили память о ней в миф. Они развеяли прахом цивилизацию Майя. И остался последний победитель. Имя ему Рим.
Но как дети порой не слушаются няньку и даже во вред себе готовы упрямиться, так и среди толпы вдруг появлялись люди, которых пропустили Созидатели, не усмотрели, не успели впитать. Тогда эти люди творили великие вещи. Иногда чудовищные, иногда – прекрасные. Это научило Созидателей быть мудрее и искать лучше.
В 1080 году Созидатели решили сменить тактику. Часть их, оставшаяся в Риме, отправила отряд отважных рыцарей в Иерусалим, чтобы создать новое прикрытие. Они назвались Странноприемным орденом Святого Иоанна. Это было мудрое решение. Рим привлекал слишком много внимания. Им давно пришла пора уйти в тень, оставив вместо себя послушных и верных людей. Таких, как папа Урбан II, чьими устами они поспособствовали началу первого крестового похода. И в то же время, им предстояло расширить влияние на Византию и Восток» Алекс перевернул страницу, и все с удивлением уставились на текст, состоящий из арабских символов.
– Какого дьявола?! – возмутился Колин так искренне, словно обнаружил нечто подобное в собственном любовном письме.
Алекс пролистал еще несколько страниц и обнаружил итальянский язык, затем – бенгальский. Один только вопрос не давал ему покоя: это было продолжение истории или дублирование.
– Переведешь? – спросил он, обращаясь к Сэб.
– В процессе, – ответила та, проводя смартфоном над рукописью. Программа сканировала изображение, распознавала написанные от руки символы и переводила их в печатный текст, а затем начинала работать со словарями.
Вскоре перед ними была большая часть перевода, и теперь внимание всех сосредоточилось на экране смартфона Сэб. Возможно, они так бы и не заметили ничего, если бы не Алекс. Краем глаза он уловил чужое движение в их сторону, а его напряжение мгновенно передалось остальным членам отряда.
– Алекс, – улыбка приблизилась к ним прежде, чем ее обладатель. Человек с невероятным количеством белоснежных зубов был высок и темнокож, на нем была добротная рубашка известного бренда и брюки свободного кроя. – Пригласишь?
– Конечно, Пьер, – тот подвинул к столу пустующий стул. – Какой сюрприз.
– Не то слово.
Они так сверлили друг друга взглядами, что ни о какой особой неожиданности не могло быть и речи. Да и приятной эту встречу трудно было бы назвать.
– Давно в Стамбуле? – спросил Пьер, глядя на притихшую команду. – Видели вас близь Цистерны.
– Мне все друзья советовали побывать, – вмешался Колин и продемонстрировал мобильный телефон. – Наконец-то выбрался.
Пьер в задумчивости просмотрел несколько предложенных фото, сделанных внутри Цистерны среди толпы туристов. Хмыкнув, он поднял глаза на Алекса:
– Думаешь, это забавно?
– Забавно, когда вдруг на тебя объявляют охоту, меняют пароли и вычеркивают из братства, не объяснив причи. Ты так не думаешь?
Пьер сложил руки перед собой на столе, ноздри его широкого носа раздувались.
– Тебя отзывали, – сказал он, выпуклыми глазами прожигая Алекса. – Но ты прервал связь и ослушался приказа.
– Я не получал такого приказа от Саймона.
Мышцы лица темнокожего ассасина дернулись, желваки заходили под лоснящейся кожей.
– Не получал, говоришь? Возможно, потому что Саймон мертв.
Алекс замер. Он вглядывался в лицо собеседника, пытаясь уловить малейшие признаки лжи. Сэб тихо выругалась, Рита скорбно прикрыла глаза, Колин резко откинулся на стуле и уперся взглядом в потолок. Новости их ошеломили. И Ника понимала, почему. Если человек, курировавший задание Алекса, мертв, то все действия, фактически, можно приравнять к самодеятельности, а исходя из того, каких глубин они коснулись, наверняка, это кому-то могло не понравиться.
