Ирина Шевченко - Наследники легенд
– Пусть. Я придумаю другой план. И найду другого помощника. У меня много времени в отличие от тебя.
Да, для него это важно. Но для него это еще и игра. А она – пешка, которую всегда можно заменить.
– Я доведу дело до конца, повелитель. Даже без ваших подсказок.
– Тогда я тоже что-нибудь придумаю, чтобы поощрить твою настойчивость, – в заполнившем ночной воздух голосе послышалась усмешка. – Как насчет того мальчишки? Того, который сейчас даже не замечает тебя? Ты ведь еще не потеряла к нему интерес?
– Я…
– Подумай. Если захочешь, он будет твоим. Никто не заставит его полюбить тебя искренне, но есть чары, есть зелья… Или он станет твоим рабом. Согласись, это заслуженная кара за то, что он пренебрег тобой.
– Я подумаю, повелитель.
Да, она все еще хотела, чтобы он принадлежал ей. Но, может быть, ей не понадобится помощь сумасшедшего эльфа.
Галла
Первый день в пустошах прошел впустую. Такой вот каламбур. Мы совсем недалеко ушли от Черты, позади еще виднелся лес, а перед нами лежала широкая равнина.
– Если верить карте, на севере, за теми холмами, начинаются топи. А на юге – тоже лес.
– Мертвый лес, – уточнила сидевшая напротив Иоллара Вель. – Вам не понравится.
– Болота мы тоже не очень любим.
Если бы спросили меня, я малодушно предложила бы повернуть назад – слишком тяжело переносила эту пустоту.
– Тоска, – уныло протянул Мэт. – Хоть вешайся.
– Вешаться не хочу, – вздохнул Лони. – А вот напиться – в самый раз.
С утра мы рассказали ребятам о цели путешествия. Правда, преподнесли им официальную версию: ищем императора. На какое-то время это добавило отряду энтузиазма, но после завтрака все опять сникли.
– А мне такие сны дурацкие снились, – пожаловался Эйкен. – Даже рассказывать не хочу.
– Не рассказывай, – попросил Дуд. – Своих хватило.
Сидевший между ними Тикота поежился. При его комплекции это выглядело забавно. Точнее, выглядело бы забавно в другом месте и в другое время.
– Я слышал о пустошах, – сказал он. – Говорят, если ты слаб духом, можешь потерять тут самого себя.
– Среди нас нет слабых духом, – резко прервал его Сумрак. – И терять мы никого не будем. А хандра скоро пройдет. Да, Вель?
– Да. Трудно только первые дни. – Она подумала немного и добавила: – Я тоже всякое слышала. Бывает, видения случаются или голоса. Но потом, когда привыкаешь, все проходит.
– Голоса, да, – задумчиво произнес Винхерд. – Кто-то ходит ночью на берег ручья и разговаривает с ветром. И ветер ему отвечает.
Авелия да и все мы подозрительно уставились на квартерона.
– Ну, бывает же? – пожал он плечами.
– Бывает, – хмуро кивнула Вель. – Лечится кулаком в морду или стаканом водки.
– Да? – удивился Зэ-Зэ. – А у меня как раз после этого голоса слышатся – если по башке стукнут или водки выпил. Только стакана мало. Помню, по малолетству, лет четырнадцать мне было, нашел бутыль, что батя от мамки принычил, и приложился хорошенько. Какие потом видения были. А уж голоса! Эльфийка примерещилась. Голо… систая… Чуть не женился.
– И что помешало? – заинтересовался Най.
– Батя. Схватил за шкварник и давай в бочку с водой макать. Рано тебе, говорит, сына, жениться. И спирт жрать рано.
Продержимся. С шуточками Мэта и «кулаком в морду» от Вель потерять себя никому из ребят не грозит. А за ужином можно по стопке настойки каждому налить, чтобы сны не тревожили.
– Задача у нас непростая, – продолжил Лар, когда стихли смешки. – Искать человека в пустошах то же, что иголку в стогу сена. Но нам нужно обследовать большую территорию. Карта условная, но есть. Есть места, куда Истман не сунулся бы, и мы не пойдем: болота и мертвый лес. Поэтому пока продолжаем двигаться на запад.
На запад. А потом интуиция проснется и подскажет направление. Или мы случайно наткнемся на усыпальницу. Или вернемся домой ни с чем…
– Гал, можно тебя спросить кое о чем? – подошел Сэл, когда мы уже собирали вещи и готовились продолжать путь. – Ты же лучше меня училась и помнишь больше. Я тут об оборотнях думал. Пытаюсь припомнить, что про них в книжках писали, – одни обрывки всплывают. Помню, про приручение что-то читал. Типа напоить оборотня своей кровью и…
– Сэл, может, попробуешь с ней просто поговорить? Уж не знаю, за что она тебя невзлюбила, но приручение – это слишком.
– Я вообще-то из любопытства спросил, – обиделся на мое предположение друг. – Помню, что читал, но не помню о чем. Теперь из головы не выходит.
Ясно. У меня тоже так бывает. Ходишь потом, мучаешься, как будто в жизни ничего важнее нет, чем вспомнить, что же там было в этой книжке или как, к примеру, соседскую собаку звали.
– Рассказывали нам про приручение, – сжалилась я над Буревестником. – Кажется, нужно дать оборотню крови и спросить его имя.
– Имя? Даже если ты его знаешь?
– Вроде бы у оборотней два имени. Одно у человека, другое у зверя. Звериное имя знает только сам оборотень, но если он выпил твоей крови, то должен честно ответить. После этого между оборотнем и человеком устанавливается какая-то связь… Я тоже не очень хорошо эту тему помню. Там было обязательное условие: или оборотень сам должен согласиться принять кровь человека, или он должен быть ранен или при смерти и нуждаться в этой крови. В противном случае хоть всю вылакает, и ничего не произойдет. Так что приручить Вель таким способом у тебя не получится.
– Нужно оно мне! – махнул рукой Сэл.
– Давай я рану гляну? – предложила я, увидев бинты на запястье.
– Не стоит, я только повязку сменил. Заживет.
– Плохо без магии, да?
– Терпимо.
Терпимо. Но изменилось буквально все. Даже сумки теперь казались тяжелее. А нам еще идти и идти.
Путь лежал через долину. Если бы не гнетущая пустота, вытеснившая все остальные чувства, можно было бы наслаждаться умеренно-теплым днем, свежим ветерком и видами нетронутой, дикой природы, чья красота, наверное, не оставила бы меня равнодушной, будь мы сейчас по ту сторону Черты. Трава была зеленой, небо – голубым, редкие рощицы, живописно раскиданные по бескрайнему волнистому ковру цветущей долины махровой вышивкой, шелестели молодой листвой и манили тенью. Но все это не радовало ни взгляд, ни сердце. Алые маки напоминали о пятнах крови, по-особенному горько пахла полынь, и даже птичий щебет будил тревожные мысли.
Шли молча. Тут можно было не таиться, как в лесах на той стороне, где не исключено было нарваться на врага, но никто не решался произнести ни слова.
– Ил, поговори со мной, – попросила я мужа. – Расскажи что-нибудь.
На ходу это нелегко, да и тяжесть поклажи вынуждает беречь дыхание, но я не могла больше терпеть тишину. А Сумрак, если не обманывает, давления пустошей не чувствует.
– Что рассказать? – улыбнулся он ободряюще.
– Что хочешь.
– Знаешь, куда мы пойдем, когда это закончится? – спросил он, переходя на кассаэл.
– На Навгас?
– Не угадала. Сначала мы пойдем на Хиллу. В Пианские горы. Выберем самый сложный маршрут. После этого похода мы пройдем его без труда.
– Меня возьмете? – поинтересовался Сэл.
– Нет, – заявил Иоллар. – Хоть раз за столько лет я могу куда-нибудь сводить жену, чтобы ты не увязался следом?
– Так ты ее по таким интересным местам водишь, то на войну, то в пустоши, – как тут устоять?
Я заметила, что ребята с любопытством прислушиваются к нашему разговору. Прислушиваются и ничего не понимают. Видимо, чтобы было не так обидно, Дуд тоже решил поговорить с товарищами. Да-да, наш обычно молчаливый Дуд.
– Мне рассказывали, парень один в пустоши пошел и пропал. Полгода о нем ни слуху ни духу. А потом вернулся домой. С женой и тремя детьми. И сам будто лет на двадцать постарел – мать еле узнала. Говорил, что долго-долго в каком-то городе жил, там и женился, и детьми обзавелся. Сам удивлялся, что в родной деревне за это время и года не прошло.
– И что бы это значило? – нахмурился Эйкен.
– А то, что гиблое место эти пустоши, – назидательно поднял вверх палец Лони. – Задержишься тут на месяцок, а потом тебя и мать родная не узнает, и три спиногрыза на горбу сидят.
Шутку никто не поддержал.
– Это все Повелитель Времени, – серьезно сказал Мэт. – Он такие штуки откалывать мастак.
– Сказки это, – отмахнулся Лони.
– Может, и сказки. Но я тоже истории вроде Дудовой слыхал. Крутит кто-то время в пустошах. Кто, как не Повелитель?
– Ученые думают, что это такие провалы… – начал нерешительно Най.
– Много твои ученые знают, – поморщился Зэ-Зэ. – Посмотрел я вчера, как вас, магов, тут плющит. Небось перейдет один такой ученый Черту, полежит на травке, отдышится и назад ползет. А потом книженцию сочиняет, как он в пустоши ходил, какие дива видал и какие там есть провалы.
Мэт хоть парень деревенский, но в уме ему не откажешь. Готова с ним согласиться, что основная часть трудов о природе пустошей писалась именно таким образом.
