Михаил Дулепа - Творцы судьбы
Стоя под душем, я пробежался по сегодняшним событиям. Мод забрал, проверил. Надо еще пошаманить с настройками, но в принципе вариант уже рабочий. Налоговая уведомлена, продукты на неделю куплены… надо завтра печенек наделать. С тмином. Кучу от машины убрали. И всего пятнадцать процентов до тридцать девятого уровня осталось.
Хорошо день прошел, полностью по моим планам.
– Комп, отбой.
Уже опустив голову на подушку, я вспомнил и, нашарив очки, забил в напоминальник написать статью в «Вэ-О» по последней нормативке, были там забавные моменты.
Вот теперь – все.
Хороший день. Интересный.
45
Долив в стакан сока, я поставил его рядом с двумя другими, с водкой, и накрыл куском чернушки. Лелик интересничал и спиртного не употреблял «принципиально», ну вот пусть в память для него сок стоит. Он парень был с юмором, так что не обидится.
Тускло живу. Четыре года назад я первый раз не поехал в этот день на кладбище, а сегодня, словно освободившись, даже не слушаю в записи новостей того дня, с объявлением о введении чрезвычайного положения. Нет необходимости. Сначала несешь это как камень на себе, потом камень растворяется в душе и, если повезет, перемалывается. Видно, из меня всю пыль тех лет наконец выбило.
В нашей компании я был самый горячий, даже смешно вспомнить, в какой-то момент по дурацкому поводу послал всех к черту и рванул в военкомат. Два года в армии, не самое плохое место, как оказалось, особенно в то время. Бывало и хуже. Бывало намного хуже. А ребята через месяц влипли на очередной акции протеста, посоветовались с адвокатом, нанятым родителями, и получили срок условно. С началом «веселого года» были переведены в социальное гражданство и отправлены на поселение, где и сгинули, только общая могила осталась. Кто же знал? Хорошо, они тогда Нинку смогли отмазать, она меня из армии дождалась… хотя толку-то. Меняет время людей, меняет. Хотя какое, к черту, «меняет»: как раньше кидался во все авантюры, так и сейчас лезу куда ни попадя.
Так, что у меня на сегодня в списке? Надо проверить канализацию – должен же быть выход из города у контрабандистов? Может, придумать квест на поиск их секретного прохода? А то городские стены обложили прочно, не вылезти. Или попробовать в караван записаться?
От мыслей о побеге из Адара меня отвлек звонок.
– Алло? Привет, Вить. Свободный, как ветер. Да? Легко. Через час… хорошо, я подъеду.
Положив трубку, я улыбнулся и покачал головой.
Год назад был Андрюха, которому срочно понадобилось разобраться с контрактом на поставку нового оборудования в его лабораторию, а в позапрошлом году Оборотень додумался прислать на фирму молодого парнишку с проверкой. Бигбоссу потом «скорую» пришлось вызывать, расслабился он за мирные года. Ну, да ничего, пусть его, здоровее будет.
Шкаф, антикварный, с виньетками, бронзулетками и прочими художественными излишествами, мы таскали по квартире друга минут пятнадцать. Грузом лет проклятую мебель слишком плотно придавило к земле, пришлось придумывать «носки» под ножки, а в паре мест паркет все-таки был поцарапан, под страдальческий стон Витьки. Наконец все закончилось, трехстворчатое чудище заняло отведенное ему на семейном совете место, и мы, усталые, но довольные, уползли на кухню, отпиваться чаем.
– Вить, ты что такой грустный?
– Мм? Вчера с работы прибежал, на часок прилег поспать, а потом к мужику одному поехал, ты его не знаешь. Захожу, здороваюсь, снимаю шапку, а милые детки, как оказалось, любимому папке на лоб наклеек от мандаринов налепили. В маму пошли, у нее тоже художественный вкус на высоте.
Не выдержав, я захихикал, и Витька с укоризной на меня уставился.
– И что?
– Мужик посмеялся, у него такая же фигня была. Разговорились, хорошо вышло, сам не ожидал.
– А грустный-то чего? Боишься, что в следующий раз они тебе голову отпилят и на тумбочку положат?
– Ну что ты! Они у меня хорошо воспитаны, если отрежут, то обязательно в холодильник уберут.
– И ты узнаешь, выключается ли там свет, когда закрывают дверь!
– И я наконец высплюсь! Хотя бы так.
– Кстати, о жратве! – Вытащив из сумки пакет с печеньем, я протянул его другу. – Это твоим малолетним креативщикам.
Витька заглянул в пакет, принюхался и задумчиво протянул:
– Детям вредно много сладкого!
– В смысле – сам сожрешь, со спиногрызами даже не поделишься?
– Почему сам? Жену еще угощу!
– Валя же не любит печево с зернами, она больше сдобу уважает?
– Она сейчас все любит. От печенья до штукатурки.
– О как! Давай, зубодер, поднажми! Выполняй за нас демографический план, а мы морально поддержим!
– Вовка, тебе надо ресторан открывать. Людей кормить любишь, готовить умеешь!
– Да-а, я прямо представляю – большой зал, тяжелые бархатные портьеры, столы накрыты белоснежными скатертями. И я по этому залу гоняюсь за посетителем, посмевшим не похвалить мою стряпню.
– С ножом гоняешься?
– С половником. Большим, литра на два, черпаком с метровой ручкой.
– Это да, это на тебя похоже. А жаль, я бы туда жену водил, отдохнуть. А вообще…
– Что?
– Ты, Вов, изменился. В ноябре еще был прежний, а сейчас словно выздоровел.
Я задумался, пожал плечами.
– Я уже три месяца никуда не спешу, живу спокойно, развлекаюсь на всю катушку.
– Ты все еще в игрушку рубишься?
– Ну да. Там народ молодой, повращался среди них, отдохнул душой.
– Стар-ричок.
– От многодетного отца слышу. Как уволили, я аж на стенки лез, все хотелось что-то сделать. А потом побродил по игровому миру, с людьми поконтачил, с неписями.
– У тебя появились новые воображаемые друзья?
– Зря смеешься. Мир удивительно хорошо прорисован, просто люди ленятся на это смотреть. Смешные. Чуть задумаешься над последствиями, а все орут «ролеплейщик»; людям минимально поможешь, с прицелом на будущее, а они чуть ли не за воплощение добра принимают.
– Ясно с тобой все. Уже начал свергать очередное мировое зло?
– Хуже! Я там кое-какую лазеечку нашел, наверное, к новому патчу готовятся; юзаю, пока не закрыли.
– Читер!
– Ха. Но охотятся теперь за мной жестко. Третий день из города носу не высуну никак, сразу убивают. Всем хочется про багу узнать.
– Мазохист.
– Читер-мазохист! И мне это нравится.
– Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не курило.
– А давай со мной поиграешь? Отдохнешь, развеешься? Мне бы постоянный хил очень пригодился.
– А давай ты к отцу начальником отдела пойдешь? Ты бы сейчас очень пригодился!
– Все-все, иди на фиг, я только откинулся!
– Вот и играй!
– Играю. Но надоело, надо завязывать. Отдохнул – и хватит.
От Витьки я выскочил уже после полудня, засиделись под кухонные разговоры.
Интересно, а ведь сегодня рабочий день; это он под меня время высвободил? В своей зубодерне Витька хоть и главный, а все ж таки человек занятой, куда там мне. Беда с друзьями, истинное участие никак не отдарить, а ходить в должниках не люблю.
Ребята-ребята, что бы я без вас делал?
Дома, наскоро перекусив, я сразу кинулся в игру.
– Брат паладин? Могу я тебя попросить?
Я повернулся к священнику, стоявшему у врат в храм. Что-то новенькое, раньше он за мной не бегал, служку посылал. Не по чину ему, он же в этом храме главный.
– Конечно, все, что в моих силах. Что я могу сделать для храма?
– Скорее сделать для себя.
Совсем интересно.
– Прибыл гонец из столицы. К нам едет настоятель столичного храма со свитой.
Большая шишка, генерал ордена.
– Мне нужно его встретить?
– Нет. Он едет и к вам в том числе.
Я изобразил удивление, размышляя про себя о причинах. Неужели выполненный квест так повлиял?
– Поэтому я просил бы вас вечером быть в храме.
– Конечно. Нужно ли мне быть в казарме весь день?
– Нет, но если бы вы были вечером…
– Я буду.
– Хорошо.
Машинально, судя по выражению лица, благословив меня, священник повернулся и вошел в ворота.
Вот не было печали! Что это – сюжетная вставка? Похоже, что да. В «дозоре» до сих пор выковыривают и сдают в храм обломки доспехов, и, видимо, это как-то повлияло на расклад сил среди местных неписей. Если они получат столько вещей, хранящих силу прикосновения богини, то храм сильно поднимется во влиянии: вся сила жрецов идет от Амалы, больше силы – больше очищенных земель… а тут вдруг такой поток некогда запасенной божественной энергии. Хотя у меня уже были некоторые подозрения, что дело не только в силе.
Выйдя на улицу, я привычно огляделся. Вчера в меня прямо тут прилетела стрела, какой-то энтузиаст-наемник, а может, просто новичок, решил попытать счастья, но ми́рка есть мирка, ничего у него не вышло. Жаль; когда я его догнал и приголубил «Изгнанием», тоже облом был, незамаранный он оказался.
Мимо пробежал человек в рейнджерской начальной экипировке, за ним изящно передвигались почти раздетые зверолюдка с длинным пушистым хвостом и гоблинша. Остановившись у колодца на перекрестке, троица о чем-то заспорила, я прислушался:
