Михаил Костин - Опаленные войной
– Согласен, – кивнул бывший второй капитан. – Нам нужна помощь. Нужны союзники. Рам Дир – сильная и неприступная крепость, к тому же его охраняет древняя магия, но без защитников город не выстоит. Имперцы попросту задавят нас числом. Еще один штурм, подобный нынешнему – и нам некого будет вывести на стены. Нужно созывать Совет. И если мы не сумеем отыскать союзников, город придется оставить…
Совет собрался в большом зале. В свете факелов суровые лица людей казались высеченными из камня – темные пятна глазниц, сжатые рты, морщины, натруженные руки, стиснутые кулаки. От изваяний защитников Рам Дира отличали лишь свежие повязки с проступившими пятнами крови.
Сир Джам вышел на средину и негромко произнес:
– Возможно, это наш последний Совет. И уж совершенно точно последний в таком составе. Кто из нас останется жив после следующего штурма? Возможно, что и никто. Но мы несем ответственность за людей, что пришли с нами из Нордении и тех, кто присоединился к нам здесь. Старики, женщины, дети – они будут вырезаны, едва падет последний защитник. Геройски погибнуть на стенах – смерть, достойная мужчины, но это слишком легкая смерть. Мы не можем позволить себе такую роскошь. Мы должны выжить – и сберечь людей. Сберечь любой ценой. Рам Дир – это не просто груда камней. В нем живет древняя магия, которая приняла нас и оказывает поддержку. Оборонять Рам Дир – наш долг. Попрошу высказываться…
В зале стояла напряженная тишина, слышно было только, как потрескивают факелы да тяжело вздыхают старшины и выборные ополченцев. Первым слово взял сир Бэррон. Он встал, откинув со лба вьющиеся волосы, и решительно заявил:
– Бегство – это унизительно. Сир Джам прав – мы не можем бросить город. Это… это как предательство! Рам Дир стал новым домом для многих! Вся Этория сегодня говорит о нас, о новом государстве свободных людей! Я за то, чтобы сражаться! А если нам суждено погибнуть – пусть так, но память о нас останется в легендах.
Рыцари согласно закивали – пылкая речь сира Бэррона нашла среди них поддержку, молодой воин высказал то, о чем думали все соратники сира Джама.
– Хм… – глухим голосом произнес Дова, представитель горожан. – Сражаться – означает погибнуть. Для рыцаря смерть на поле боя почетна, это так. А как быть крестьянам, ремесленникам, торговцам? Наши семьи хотят жить, работать, пахать землю, хотят мира. Я за то, чтобы отступить из города. Мы уйдем в леса, на север Магниссии, туда, где высятся неприступные горы. Имперцы не пойдут за нами – им нужен город, генерал Орнаво хочет поднять свое знамя на главной башне Рам Дира, отчитаться перед императором и получить награду. После этого они оставят тут гарнизон и уйдут. Жизни людей важнее стен. В общем, мы за исход.
– Друзья! – сир Джам нахмурился. – Все вы говорите правильные вещи, но все вы неправы. Вы невнимательно слушали меня. Мы не имеем права погибнуть, это слишком просто. Мы не можем сдать город – это повлечет за собой такие последствия, которые скажутся на всей Этории. Поэтому необходимо в первую очередь подумать о поиске союзников. Кто что может сказать на этот счет?
Вновь воцарилась тишина. Пауза длилась достаточно долго, и сир Джам уже начал терять терпение, оглядывая хмурым взором своих соратников, как голос подал старый сир Овад.
– Сегодня там… – он мотнул нечесаной головой в сторону, – на стенах мы захватили в плен троих имперцев. Двоих… убили. Они зарубили старого Грума, Юлло и еще несколько наших, и я не смог сдержать ребят. Третьего мне удалось отбить. Так вот – он несет какой-то бред о каких-то странных нелюдях с синей кожей, которые якобы живут в лесах неподалеку. Может, это и слухи, но имперские солдаты в них верят и очень опасаются этих чуземцев.
– Люди с синей кожей? – уточнил сир Джам. – Ну-ка, почтенный сир Овад, давай своего пленника сюда!
Спустя несколько минут посланные горшечником ополченцы втолкнули в зал худого черноволосого человека с запекшейся раной на щеке. Имперец был одет в потрепанный битвой военный камзол, испуган и явно считал, что его привели на казнь. Увидев сира Джама, облаченного в сияющие доспехи, он безошибочно угадал в нем предводителя, бросился к нему, упал на колени и завопил:
– Сир! Не убивайте!
– Это будет зависеть только от тебя, – объявил сир Джам.
– Все что угодно!! Я все сделаю! Все!
– Мне нужно знать о синекожих людях, что якобы прячутся по округе!
– Да, да! У меня по этому поводу есть важные сведения! – затараторил пленник, – Правда, я не лгу! Перед штурмом один наш караван наткнулся на странных синих существ… это были люди… и не люди одновременно! И вооружены они были странным оружием…
– Откуда такие точные сведения? – усомнился сир Бэррон.
– Эти синие… они на наш караван напали… стражу перебили, товар стащили, а повозки оставили… они дикие… их не остановили ни наши гербы, ни флаги…
Сир Джам нахмурился. У меня же возникло сильное желание помочь бывшему второму капитану. Во что бы то ни стало я должен был рассказать ему о том, что все услышанное правда, что даары действительно были рядом, и вел их Минар. По телу пробежала волна тепла. Мысли вдруг сами вырвались из моего сознания и полетели в далекий Рам Дир. Мгновением позже на сира Джама нашло видение, и это было мое видение. Бывший второй капитан вдруг увидел, что синие люди действительно находились близко, в каких-то двадцати лигах к западу от города. Их было много, целое войско, и заправлял ими обычный человек, северянин! И самое удивительное – сир Джам знал предводителя синекожих – он видел его раньше, давно… в Бонвиле!
Видение растаяло. Сир Джам тряхнул головой и осмотрелся. Все по-прежнему молча ждали его команды.
– Уведите. Пусть живет… пока, – сказал правитель Рам Дира.
Когда пленника увели, он отдал следующее распоряжение, такое же короткое:
– Я отправляюсь на переговоры! Сир Бэррон, ты остаешься за старшего, пока я не вернусь.
Небольшой костерок горел в предусмотрительно вырытой яме – чтобы не было видно пламени. Сухие ветки практически не давали дыма, и наш маленький лагерь был незаметен для чужих. Арк готовил походный ужин, скудный и простой, немного вяленого мяса, сухари и похлебка из грибов. Роб и Эйо сидели напротив, то и дело бросал на меня встревоженные взгляды – видения осады Рам Дира, посетившие меня накануне и пересказанные им, напугали всех. Несмотря на то, что путешествовали мы почти всегда через порталы, опасности подстерегали повсюду. Приходилось таиться от всех – в последнее время слишком много оказалось желающих поохотиться за нашими головами, а после смерти верных товарищей мы вчетвером не смогли бы дать отпор даже небольшой шайке бандитов.
– Дарольд! – не выдержал Роб. – Попробуй поговорить с этим… Вар Ло. Может, мы на время свернем к Рам Диру! Там творятся такие дела, а мы тут… похлебку хлебаем.
– Может, он знает, как быстро попасть в Рам Дир! – поддержал Арк. – Мы будем там полезны, мы умеем врачевать лучше любых лекарей из имперского госпиталя! Наверняка половину умерших от ран защитников города можно было исцелить и поставить на ноги, будь мы там!
Я угрюмо покачал головой и тихо ответил:
– Вы думаете, я не взываю к нему? Да весь сегодняшний день я только тем и занимаюсь, что ору в эту белую мглу: «Вар Ло! Вар Ло, Духи тебя побери, откликнись!». Но он молчит…
И в тот момент, когда я в сердцах выговорил эти слова, сознание мое померкло. Оказавшись во тьме, я сперва увидел множество звезд, возникших в бездне над моей головой, а потом внизу – густой лес, простирающейся насколько хватает глаз. Еще через мгновение я ощутил, что опускаюсь ниже, к верхушкам столетних елей. Сознание мое прояснилось, и в тот же момент я разглядел внизу, на земле, многочисленные костры и сидящих вокруг них людей в темной, малозаметной одежде. Все они были вооружены – я ясно видел длинные луки, копья, круглые небольшие щиты, топоры, дубины с усеянными шипами навершиями и кривые мечи, тускло поблескивающие в свете костров.
Ночные воины, казалось, чего-то ждали, негромко переговариваясь. Неожиданно между ними появился человек в плаще, несущий в руке зажженный факел.
– Посланник! – кричал он, размахивая свободной рукой. – Прибыл посланник! Готовьтесь! Готовьтесь! Утром выступаем!
Среди сидевших у костров людей возникло заметное оживление – они вскакивали, разбирая оружие, и тушили костры, торопясь поскорее покинуть лес. Меня подняло выше, и я увидел, что воины стекаются на опушку, где строятся в походные порядки. Небо на востоке посветлело, на редких облаках вспыхнули отблески зари. Туман, наползавший с соседней реки, начал рассеиваться.
Звучно протрубил рог, и из леса появились новые воины, облаченные в длинные зеленые и серые плащи. Вскоре вся прилесная равнина оказалась покрыта вооруженными людьми. Вперед вышел высокий человек со смутно знакомым лицом. Он что-то прокричал, но утренний ветер унес слова, и я не расслышал смысл сказанного.
