Тим Скоренко - Ода абсолютной жестокости
Дверь из первой пыточной ведёт во вторую. Касс проходит её, не останавливаясь. Тут кипит работа. Огромный палач в набедренной повязке прижигает факелом спину какого-то несчастного. Тот орёт. Меня это не касается.
Следующее помещение – это уже не пыточная. Тут холодно. Это небольшая комната со стенами естественного происхождения: пещера под замком. В полу – отверстие. Туда ведёт лестница.
Касс оборачивается к следующим за нами.
– Три кирки, – говорит он.
Из темноты позади солдат появляются три человека. Даже здесь, в полутьме, в свете настенных факелов, видно, как они бледны. У них измождённые белые лица. В руках – кирки.
– Остальные – здесь.
Подземные рабочие спускаются первыми, за ними – Касс. Затем – я.
Мы оказываемся в огромном подземном зале. В полу – ямы. Каждая глубиной метра три и размерами не более чем метр на метр. В дальнем конце зала стоит что-то, напоминающее печь. Касс идёт туда. Я за ним.
Это и в самом деле печь. Правда, странная. Вроде все элементы, как у печи, но ни жарить в ней что-либо, ни обжигать, например, кирпичи, нельзя. Мне так кажется.
– Тут делают раствор, – отвечает Касс на мой немой вопрос.
В паре метров от печи – стол. Хороший деревянный стол. Когда-то онбыл крепким и, вероятно, дорогим, но теперь рассохся и стал покрываться трещинами. Люди живут дольше вещей.
За столом – мужчина в очках. Перед ним – кожаные свитки. Бумага в таких условиях долго не сохраняется. Мужчина что-то пишет на развёрнутой коже. Заметив Касса, он встаёт. Он одет в кожаную одежду. Руки до плеч обнажены.
– Клифа. Найди мне такую женщину.
Мужчина начинает рыться в свитках. Через десять секунд, не более, он сообщает:
– Шестой по третьему ряду.
Касс идёт направо. Я за ним. Рабочие семенят следом.
Я не очень понимаю, как Касс ориентируется. Наверное, он знает тут всё наизусть.
Многие ямы залиты серой камнеподобной массой.
В каждой – человек. Мне хочется убить Касса. Спустить его самого в одну из ям и залить раствором.
– Тут, – говорит он.
Могильщики начинают стучать кирками по камню. Раствор – более хрупкий, чем окружающая скала. Яма растёт.
Мы молчим. Через несколько минут одна из кирок врезается во что-то податливое. Это голова. Женская голова. Этим утром женщина в тысячный раз открыла глаза и снова умерла от удушья, не в силах пошевелить и пальцем.
– Это не самое страшное, – говорит Касс. – Некоторых я замуровываю, оставляя голову снаружи. Они умирают много медленнее и мучительнее.
Рабочие дробят камень.
– Что ты будешь делать потом? – спрашивает Касс.
– Клифа и все люди, с которыми я пришёл сюда, свободно уйдут. Ты будешь всё это время под моим надзором. А потом мы пойдём за обратным заклинанием.
Он усмехается.
– Vitum… Ты думаешь, его так просто взять?
– Силой можно взять всё.
– Силой ты его не возьмёшь. Оно нигде не записано. Его знают несколько человек, и все они приближены к императору.
Что-то тут снова не так. Все, в том числе и Цикра, говорили, что за vitum нужно идти в северо-западные горы.
– Разве оно не горах?
Касс молчит.
– Я убью тебя, если ты не будешь отвечать. И можешь мне поверить, я выйду отсюда живым, как вышел живым из дома твоего брата.
– Оно было в горах. Когда-то. Старейшины. Передача знаний новому поколению отшельников. Император захватил их. И выпытал заклинание. Сто с лишним лет назад. А потом убил их всех.
– И mortirum, и vitum?
– Только vitum. Mortirum – это привилегия твоей империи, Риггер.
– Откуда?..
– О твоих пограничных подвигах вести дошли. Молодец, Риггер. Я даже не знаю, что тебе сказать.
– А они? – я показываю на могильщиков. – Это не тайная информация?
– Они глухонемые, Риггер. Им удаляют язык и проводят небольшую операцию с ушами. Если они по какой-то причине умирают, операция проводится снова. Они знают, что если они попытаются уйти, для них найдётся место в одной из ям.
В Оменескорне было страшно.
Здесь – страшнее. Если это – первый помощник, то каков император?
В Оменескорне люди не боятся, потому что они не знают. Почему-то мне кажется, что тут – всё знают.
Женщина освобождена уже по плечи. Двое работают кирками, один выгребает осколки. Работают неаккуратно: удары часто приходятся по голове и плечам. Работники забрызганы кровью.
– Что она тебе сделала? – спрашиваю я.
– Она мне отказала, – спокойно отвечает Касс.
Кирка в очередной раз попадает по голове Клифы. Я не выдерживаю и всаживаю нож в спину могильщика. Двое остальных продолжают работать, будто ничего не произошло.
* * *Мы выходим из подземелья. Медленно. Тем же путём. Сначала Касс, за ним – я. Следом два могильщика несут Клифу. Её тело изорвано ударами кирки, но сейчас это неважно.
Мы молча минуем пытаемых. Когда мы входим в каминный зал, к нам подбегает шут. Он молчит, но явно чего-то ждёт.
– Где его спутники? – Касс указывает на меня.
– На площади, господин, ждут ваших указаний!
Кто-то из стражников смеётся.
Ударом меча я сношу шуту голову. Касс жестом останавливает дёрнувшуюся было охрану.
– Зачем?
– Я не понимаю шуток.
Мы идём через дом. Но мы не поднимаемся по лестницам, а по длинному коридору выходим в главный холл. Я вижу изнутри резные деревянные двери, ведущие на площадь.
Два человека открывают их настежь. Мы выходим.
Сияет солнце. Фонтан по-прежнему сверкает и переливается. Десять тел уложены в ряд. Виркас изрублен просто в капусту. Поодаль – тела стражников. Их постепенно уносят. Их раз в пять больше. Касс жестом показывает бледным могильщикам отнести тело Клифы к телам товарищей.
– Что теперь? – спрашивает он.
– Теперь мы повезём их к остальным.
– Я с тобой не поеду.
– Я сейчас перережу тебе глотку. А затем – уйду, сам понимаешь.
Он думает.
– Хорошо.
– Потом – за заклинанием.
– Это не очень просто.
– Это просто.
Я беру его отворот камзола и тяну за собой к трупам.
– Запомни, Касс, этот момент. Запомни на всю жизнь. Если, конечно, я тебе её сохраню.
Он поворачивается к стражникам.
– Карету и повозку.
У него властный голос.
* * *Мы едем по трущобным кварталам подобно королям. Солнце светит. Впереди – два стражника на конях. За ними – наша карета. Затем – крытый фургон с трупами. Следом – ещё десяток стражников.
– Как я могу верить, что ты не убьёшь меня теперь? – спрашивает Касс.
– Во-первых, мне нужен vitum. Во-вторых, я дал тебе слово.
Он молчит. Он мне верит.
Иногда моё слово крепче стали. Но иногда я могу его нарушить. Даже не так. Я всегда могу его нарушить.
Люди расступаются. Иногда для профилактики стражник взмахивает мечом. В сторону отлетает рука или голова. Этот город живёт в страхе. Эта империя держится на крови. Впрочем, как и Оменескорн.
Вот и пустырь. Наши повозки по-прежнему тут. Ничего не изменилось.
Мы с Кассом выходим из кареты. Стражники начинают выгружать тела. Навстречу нам спешат Лиук, Марфа и два парня с мечами.
Лиук останавливается в пяти шагах. А Марфа – нет.
Она бросается на Касса, как разъярённая кошка, стремясь выцарапать ему глаза. Я молча смотрю, как он пытается отбиться. Затем подхожу и бью Марфу сзади по голове. Она оседает подобно мешку. По расцарапанному лицу Касса течёт струйка крови.
– Кто это? – спрашивает Касс.
– Её зовут Марфа. Она была подругой Клифы.
– Припоминаю. Их, кажется, было три. Да, с Марфой мы здорово развлекались, пока третья сучка не подожгла конюшню…
Я подхожу к нему в упор и смотрю в глаза.
– Третья сучка – это моя женщина. Если ты ещё раз скажешь что-то, что мне не понравится, я отрежу тебе руку. Правую.
Он молчит.
Между нами теперь доверительные отношения. Два смертных, которые знают друг о друге. Только один из них знает, что второй – по-прежнему бессмертный.
Деревенские вместе со стражниками перетаскивают трупы.
– Они сейчас уйдут. Товар оставят тебе. Здесь. Карлиф захочет – заберёт. Мы не воры. Он сам нас вынудил, попытавшись скостить цену. За это мы взяли небольшой процент.
Кассу безразлично, что решит Карлиф. Ему важен в данный момент только он сам.
– Хорошо.
– Пошли.
Я тащу Касса за собой. Подтягиваю его к Лиуку.
– Лиук, познакомься, – говорю я. – Это первый помощник наместника Касс. Он вхож к самому императору. Теперь первый помощник Касс отвечает головой за безопасность вашей деревни и вообще всего района. Потому что если что-то случится, я снова появлюсь в жизни первого помощника Касса и после этого его жизнь сильно испортится.
Я сам удивляюсь, как мне удалось так красиво сформулировать.
Касс, кажется, всё понял. Лиук что-то мямлит.
Только я понимаю, что я ничего не смогу сделать, если Касс вздумает отомстить. Или Карлиф. Он просто сотрут деревню с лица земли. Они не поленятся снарядить экспедицию за тридевять земель, чтобы уничтожить тех, кто посмел их унизить.
